Танкист Мордора - Павел Мочалов

– Свидетель, не надо так бояться. Судят не вас, успокойтесь.

Бхургуш вцепился в трибуну и заставил себя принять более или менее вертикальное положение. Малина вздохнул:

– Представьтесь суду.

– Бу… бу… бхургуш, ст… ст… старший доз… дознаватель к… к… канцелярии М… м… м… уф!..Мордора.

– Прекратить заикаться! – вдруг рявкнул Малина.

– Есть! – Бхургуш выпрямился, вытянув лапы по швам, и вытаращился на капитана.

– Вот так. Отвечать ясно, точно и по существу. Когда и при каких обстоятельствах впервые увидел обвиняемого?

– В боксе дознания номер пять, господин. Доставлен Темным Властелином для психологической обработки.

– Как обрабатывал?

– Имитация пытки, господин.

– Только имитация?

– Так точно. Приказ Властелина – никаких физических повреждений.

– И что обвиняемый?

– Очень быстро сломался, господин.

– Без физического воздействия?

– Так точно. Приказ Властелина – закон.

Малина развел руками:

– Понятно. Даже без физического воздействия, Попов.

– Чмо ты, Попов, – подал голос Петренко, – был чмырем, им и остался. Тебя какой-то мозгляк чуть-чуть припугнул, и ты сразу в штаны наложил.

Бхургуш вдруг с интересом взглянул на Петренко:

– Молодой господин не уверен в моей квалификации, как дознавателя?

Петренко брезгливо оттопырил нижнюю губу:

– Не уверен.

Бхургуш облизнулся:

– Мы можем ее проверить вместе с вами, господин. Я с удовольствием ознакомлю с приемами и способами психического и физического воздействия на подозреваемых. Вы здоровый и сильный молодой мужчина, вас надолго хватит – часа на полтора.

– Да ладно, – хмыкнул Петренко, – прямо на полтора и ни минуткой больше?

Бхургуша затрясло от возбуждения:

– Давайте проверим. Я мастер высокой квалификации, господин, для мелкой рядовой работы есть младшие дознаватели, мне доверяют только особые случаи. Вы хорошо переносите боль? Или даже получаете от нее удовольствие? Как я хотел бы с вами поработать! В моей практике было только три осечки – подозреваемые сошли с ума, но заметьте, ни один не умер раньше, чем необходимо. Да что далеко ходить – вот сидит молодая госпожа, она подтвердит!

Этель вздрогнула. Потом, словно очнувшись, внимательно посмотрела на Петренко, и уголки ее губ слегка искривились вниз.

– Нечего там проверять, это все напускное. Он и зубного врача боится до колик. Здесь нет работы для Бхургуша. Хватит двух орков, крепкой веревки и угрозы анального изнасилования.

– Что?! – подскочил Петренко. – Кого это вы насиловать собрались?

– Я же говорила, – спокойно сказала Этель и отвернулась в окно.

Возмущенный Петренко пыхтел, как чайник, собираясь доказывать мужество и стойкость, но его неожиданно осадил Макухин, до той поры молчавший:

– Не гоните волну, товарищ сержант. Я в армии на таких, как вы, насмотрелся. Снаружи – пузырь надутый, а чуть пальцем ткни – воздух сразу выходит, причем вонючий. Ты сам в пыточном подвале хоть раз был? Ну, вот и молчи в тряпочку, не мешай вести заседание. Как побываешь, тогда и выступишь.

Петренко покраснел и надулся, но спорить со старшиной не рискнул. Этель неожиданно тепло улыбнулась Макухину. Малина усмехнулся и бросил секретарю:

– Давайте следующего.

Бхургуш исчез, бросив последний призывный взгляд на Петренко, а на его место за трибуной вышел Анарион, облаченный в мантию и шапочку выпускника инженерного факультета Арменелосского университета.

– Анарион, ведущий военный инженер армии Мордора по направлению «Осадные машины и механизмы».

Малина ответил уважительным полупоклоном и спросил:

– Скажите, свидетель, насколько подробно вам удалось изучить танк Т-72А и какова в этом роль подсудимого?

Анарион привычным жестом потер подбородок:

– Можно сказать, что в пределах своего понимания этой удивительной машины я получил ответы от Сергея Владимировича на все интересующие меня вопросы.

Малина слегка погрустнел и сформулировал вопрос по-другому:

– Не сложилось ли у вас впечатления, что он старается что-либо скрыть от вас?

Анарион развел руками:

– Нет, ваша честь, он был предельно откровенен, мне не в чем его упрекнуть. На некоторые вопросы он не мог ответить, но было видно, что он действительно не знает. Причем это были второстепенные частности, не повлиявшие на мои представления о машине.

Малина загрустил еще сильнее, и Попов понял, что тянуть дальше нет смысла. Он медленно поднялся и, глядя в окно, выдавил из себя:

– Граждане судьи, я полностью признаю выдвинутые против меня обвинения. Дальнейший опрос свидетелей не повлияет на ваше решение. Прошу лишь заменить повешение расстрелом. Если можно, конечно.

Секунду в зале висела мертвая тишина. Этель продолжала сидеть с прямой спиной и отсутствующей полуулыбкой праведницы, принимающей мученическую смерть во имя веры. Малина снова отвернулся к окну, барабаня пальцами по поверхности стола. Макухин внимательно и без улыбки, словно впервые увидев, рассматривал Попова. Петренко продолжал дуться, не обращая внимания на окружающих. Олежа строчил в протоколе, занося последние слова подсудимого. Иринка медленно повернулась к Сереге, рассыпая черные локоны по плечам, и выдохнула:

– Попов, ты – дурак… Боже мой, какой ты дурак…

И сразу вокруг все задвигались, что-то говорил, обращаясь к нему, капитан Малина, пытался вклиниться в общий шум Олежа, но Попов их уже не слышал, его как водовороты затягивали влажные Иркины глаза, становившиеся все больше и больше и заполнявшие собою пространство. Эти два темных омута обещали надежду и укрытие от всех бед мира, и Серега потянулся к ним, чувствуя, как Иркины руки обнимают его за плечи. В ту же секунду пространство взорвалась цветными брызгами, и он очнулся мокрый от пота, с противными ватными конечностями и одуряющим чувством понимания – это только сон… только сон… фу ты, а какой реальный, зараза.

Попов еще слегка полежал, приходя в себя, и понял, что проснулся он окончательно, ничего у него не болит, платформа никуда не едет, а снаружи явно жарят мясо. Протерев кулаками глаза, он натянул сапоги, накинул куртку и вышел из домика. Вспомнил о кольчуге, шагнул было назад, но махнул рукой – надоела она за предшествующие дни жутко, привыкнуть он так и не сумел. Авось пронесет.

Снаружи было шумно. Колонна остановилась на огромной поляне, лучники отдельными дозорами выдвинулись к ее краям, а на остальном пространстве кипела подготовка к ужину. Солнце уже скрылось за кронами деревьев, но сумрак разгоняли два десятка больших костров. Гудрон с Анарионом тоже разложили костерок, и орк с увлечением объяснял инженеру преимущества приготовления мяса на открытом огне по способу, принятому в северо-восточных предгорьях Мглистых гор. Анарион морщился, всем своим видом показывая, что ни на йоту не доверяет кулинарии орков горных, как и орков пустынных, лесных, болотных и т. д. Между тем пахло вполне съедобно, и Серега собирался уже включиться в процесс приготовления, хотя бы советом, но увидел адъютанта Энамира, того самого, что не решился снять кольцо с мертвой руки эльфа.