Наш человек в Киеве - Евгений Львович Зубарев

проехала колонна бронемашин, многие из которых были разрисованы не только белыми крестами, но и яркими цветными аппликациями почему-то на скандинавские мотивы – я разглядел Валгаллу, а также викингов, крушащих мечами и палицами мелкий ничтожный человеческий сброд, представленный в виде гнусного вида человечков в ватниках и меховых ушанках. Русские, догадался я. Из люков пожилых бронемашин торчали чубатые головы военнослужащих – все как один стриженные под «ноль», но с белокурыми хохлами на макушке.

Этих бойцов тоже активно приветствовала толпа на тротуарах, пока один из БТР внезапно не заглох, застряв как раз напротив нас.

Тогда с той же горячностью, что только что толпа кричала «Слава Украине!», люди вокруг заорали «Ганьба!» и стали отпускать злые шутки.

– А ну давай, на руках понесли!

– Вперёд, на Россию, придурки!

– Бандера придёт, порядок наведёт, ха-ха-ха!

Белокурые чубы мгновенно исчезли в люках. Застрявшую машину неспешно обтекала пешая колонна десантников из Литвы, участвующих в репетиции парада на правах старших братьев из НАТО.

Литовцы тоже захихикали, проходя мимо неудачников, а один из литовских военнослужащих, лихо заломив чёрный берет, даже изобразил, что отливает на колесо несчастного БТР.

Эту шутку толпа встретила восторженным рёвом:

– А-ха-ха, обоссать и сжечь!

Я поискал глазами Семёна и его лысого собеседника в надежде на адекватную реакцию на всё это, но они ушли. На их месте стояли две толстые женщины в вышиванках, надетых поверх курток. Женщины что-то восторженно кричали и размахивали маленькими пластмассовыми флажками Евросоюза.

Тогда я тоже решил закончить с работой на сегодня – репетиция парада началась в девять утра и длилась уже четвёртый час. Достаточно, чтобы наснимать видеоматериала на стандартный ролик в сто секунд для родной редакции. К тому же я не успел позавтракать, потому что проспал. Ведь в квартире, которую я снял в ходе второй своей командировки на Украину, некому было меня будить гренками и топлёными сливками.

Поэтому я привычным движением убрал камеру в кофр, а затем в пакетик, и пошёл в «Пузатую хату» – сетевую столовую, один из филиалов которой располагался как раз неподалёку, на Крещатике.

Я увидел её сразу – бухгалтер Олеся, немолодая, но хорошо сохранившаяся блондинка, обедала в своё привычное время в одиночестве за своим привычным угловым столиком напротив окна.

– Однако, здравствуйте, – сказал я ей, стоя с подносом у неё за спиной, чтоб вышло как можно более эффектно.

Она отчётливо вздрогнула, потом уронила ложку в тарелку, а потом, пытаясь её поймать, ударила по тарелке, опрокинув сначала тарелку, а потом и весь поднос на давно не мытый кафельный пол.

Она не стала больше ничего ловить, просто проводив взглядом падающую на грязный пол посуду. Потом она красиво взвела, как в рекламе, свои большие ярко-зелёные глаза на меня.

– Эффектно вы вернулись, ничего не скажешь, – с еле заметным упрёком сказала мне Олеся.

На шум прибежала уборщица. Она даже не ругалась, ловко заметая следы нашего с Олесей преступления.

Тем временем я неспешно расставил свои тарелки, пожелал Олесе приятного аппетита и принялся за суп.

Некоторое время я молча ел, а она так же молча смотрела на меня. Но первой всё-таки не выдержала она.

– Вкусно? – спросила она меня, демонстративно сглотнув слюну.

– Очень вкусно, – сообщил я ей честно. – Особенно если зачерпывать с самого дна тарелки вот эти восхитительные шкварки, а сверху в ложке ещё оставлять немного места для гренок, чтоб всё сочеталось.

– У меня был рыбный суп. Шкварки вредны для фигуры, – заметила она, и тогда я встал, направляясь к стойке заказов.

Я вернулся с её заказом, добавив туда ещё по бокалу пива – для себя и для неё.

Она не стала отказываться от пива, и после обеда мы минут десять успели посидеть, просто болтая буквально о погоде и попивая холодное пиво.

– Я вам привёз свежий филологический анекдот.

– Оу, прямо из Москвы? Рассказывайте же поскорее.

– В словах «сабля», «гребля» и «оглобля» чувствуется некая досада.

Она вежливо хихикнула, впрочем, довольно равнодушно. Тогда я добавил второй филологический анекдот, на мой простодушный взгляд, действительно свежий:

– Это неправда, что у Кутузова не было одного глаза. Один глаз у Кутузова был.

На этот раз она даже не хихикнула. Интересно, что она так и не спросила, как и почему я исчез на три месяца, где прятался, а я не рассказывал ей ничего такого, что могло бы прояснить этот вопрос.

– Как у вас на Украине нынче, есть где спрятаться маленькому человеку? – спросил я её, просто чтоб услышать интересный ответ. Ну что ж, я его услышал.

– На Украине слишком мало удобных мест для помещения себя в них, и все они заняты теми, кто там сидит. Это преемственность отсутствия, философская величина, от которой тошнит на каждом углу, но я бы не спешила торопиться с оценками.

Я тряхнул головой, с натугой осмысливая её сложные философские конструкции. Сказать в ответ мне было нечего, и я позорно промолчал.

– Мне пора идти на работу, – наконец, сказала она, отставляя в сторону полупустой бокал.

– Мне тоже, – сказал я, тут же допив свой бокал досуха.

Она встала.

– Кстати, ваш мифический, но жадный клиент решил проблему с активами? То есть возможность прикупить по дешёвке крупную консалтинговую компанию.

Я приготовился к очередной публичной шутке про Штирлица или, на худой конец, про Джеймса Бонда.

– От вас ушли все клиенты? – уточнил я на всякий случай, понимая, что имею дело не просто с блондинкой, а с умной блондинкой.

– Ушли все до единого, из тех, что легальные, – признала она, с какой-то детской растерянностью глядя на меня. До меня вдруг дошло, что шуток больше не будет.

– Тогда куда вы сейчас собираетесь, на какую работу?

– Шеф сохранил десять бухгалтеров, но на удалённой работе, вне офиса. Сводим балансы для всяких отмывочных контор и сетевых маркетологов. Я как-то побывала на заседании отдела продаж одной из них. Они там всерьёз два часа обсуждали, как снизить количество случаев избиения клиентов. Потому что клиенты ничего не покупают, а персонал это бесит. Нет прибыли, понимаете? Нет прибыли на Украине вообще.

Она криво, как бы небрежно, усмехнулась, но было видно, что губы у неё дрожат.

Я хмыкнул и тоже встал.

– Ну, если мне понадобится отмыть очередной миллион долларов через ваших маркетологов, я, конечно, обращусь к вам. Только не бейте.

– Обращайтесь, Игорь, я прослежу, чтоб вас не били. Для солидных клиентов у нас солидные скидки, – кивнула она и быстро вышла из кафе первой, не дожидаясь меня.

Я подождал пару минут, разглядывая витрину с салатами внутри,