Магия ворона - Маргарет Роджерсон

– Эта смертная только что устроила нам аудиенцию с Ольховым Королем, – закончила Тсуга. И прежде чем я успела в полной мере осознать смысл ее слов, она развернула меня в ту сторону, из которой мы пришли. Остальные фейри поднялись и последовали за нами, хватаясь за свои помятые одежды, дико оглядываясь по сторонам. Они оставили Астру, как будто забыли, что она вообще когда-то существовала.

Сначала я не понимала, куда Тсуга собирается отвести нас, но потом заметила вдалеке расколотый камень. Грач позади меня дернулся, выпрямляясь. Он сбросил двух своих стражей, рванулся к нам и почти успел преодолеть расстояние, прежде чем им снова удалось скрутить его и повалить наземь. Грач врезал одному из них локтем в грудь; бился в их цепкой хватке, выплевывая комья грязи.

– Не веди нас этой дорогой, – сказал он Тсуге. – Ты же знаешь, смертным нельзя ходить тропами фейри.

Она опасно улыбнулась ему, склонив голову.

– Что ты предлагаешь? Заставить короля ждать?

– Охотники всегда стремились убивать чисто. Дарить жертвам справедливую смерть.

Улыбка Тсуги будто вмерзла в ее лицо.

– Когда-то так и было, – ответила она так тихо, что я едва ее услышала. Не сказав больше ни слова, фейри потащила меня дальше. Остальные подняли упирающегося Грача на ноги.

– Изобель, – просипел он.

Тсуга держала меня так крепко, что я не могла даже повернуть голову, чтобы посмотреть на него.

– Что со мной будет?

– Я не знаю. Кто-то из смертных заболевал, иные сходили с ума. Постарайся не думать о том, что ты увидишь, слишком долго. Закрой глаза, если сможешь.

Большинство фейри добрались до камня раньше нас. Они ступали между половинками расколотого булыжника… и просто не выходили с другой стороны. Я пыталась хоть краем глаза уловить то, что могло ждать меня с другой стороны, но не видела ничего, кроме самого обычного камня.

– Сделайте мне приятное и последите за ним, – бросила Тсуга через плечо стражникам Грача. – Он все еще принц, и сила его велика, а я буду очень зла, если он что-нибудь учудит по дороге. Наденьте на него это.

Она бросила Ласточке смятый платок. Тот вскрикнул и чуть не уронил его.

– Это железо! – Действительно, на хлопковой ткани с монограммой Овода покоилось, холодно поблескивая, мое собственное кольцо.

– Ох, прекрати ныть. Тебе не нужно трогать его самому. Просто надень ему на палец, быстро.

– Но…

Улыбка Тсуги стала шире. Ласточка торопливо схватил Грача за левую руку и насадил кольцо ему на мизинец – единственный палец, на который оно влезло. Грач стиснул зубы, вызывающе вздернув подбородок. Сначала он не подавал виду, буравил Тсугу яростным взглядом – с гордостью, насколько это было возможно, учитывая, что его руки заломили за спину, а внешние чары растворялись, высвечивая грани его лица, превращая волосы в дикие спутанные космы. Я снова успела привыкнуть к его волшебной личине и потому содрогнулась от этого зрелища. Когда уже начала надеяться, что он сможет выдержать железное прикосновение без особого вреда, на его щеках дернулись желваки. Он покачнулся, пьяно заваливаясь вперед. Из его горла вырвался стон – глубокий, хриплый, почти звериный.

Смотреть на него в такой агонии было невыносимо. Я дернулась к нему, но Тсуга использовала мое собственное движение против меня: развернула мое тело и протолкнула в расщелину в камне.

Я не успела закрыть глаза.

Первым, что я увидела, подняв голову, были звезды. Их было слишком много. Завихрения света, пламенеющие холодно, безбрежно, сверлили спиралями бесконечную черную пустоту. Чем дольше я смотрела, тем больше понимала, что никогда раньше в полной мере не замечала ночное небо и не знала, насколько незначительна была сама перед лицом его чудовищной громады. Вакуум между звездами был не так пуст, как мне сначала показалось; его заполняли новые и новые звезды, и в каждом оставшемся сгустке темноты тоже проглядывали новые светила, а дальше…

– Не смотри, – раздался голос, такой сиплый и надломленный, что я даже не сразу узнала Грача. Я вынырнула на поверхность, как будто только что тонула, и потянулась наощупь, на звук, пока он не взял меня за руку. Я смогла оторвать взгляд от ужасного бесконечного неба. Но не могла подчиниться ему. Не могла отвести глаз от того, что увидела дальше.

Перед нами – и за нашими спинами – тянулась длинная дорога. Фейри шли по ней вереницей; их бледные силуэты мерцали подобно погребальным огням – процессия призраков. Лесная чаща вздымалась по обе стороны от тропы, но этот лес был другой, не такой, что существовал в мире, из которого мы пришли. Каждое дерево в обхвате было размером с дом, а то и больше. Корни поднимались от земли на такую высоту, что я не смогла бы забраться на них, если бы попыталась. Белое сияние прекрасного народца отбрасывало на них порхающие тени.

Спотыкаясь, я шла дальше, а время неслось мимо. Грибы выскакивали из почвы, сохли и увядали, а на их месте росли новые. Листья роем обвивались вокруг веток и падали, а там, где они росли, уже дрожали, набухая, новые почки. Мох несся по земле, как морская пена, приливая и отливая разными оттенками зелени. Олененок робко выскочил из подлеска, чтобы в следующий момент вздрогнуть всем телом от странного спазма и рухнуть на землю уже мертвым оленем с седой шерстью на морде и огромными рогами. Когда я прошла мимо, его скелет уже наполовину погрузился в землю, поглощенный слоями разлагающихся листьев, дрожащих, подобно плотоядным личинкам.

Сколько лет уже прошло? Двадцать? Тридцать? Ужас охватил меня. Я бросила испуганный взгляд на собственную руку, ожидая, что кожа моя уже сморщилась и покрылась пятнами от старости. Но она оставалась неизменной. Не так ли? Свет был таким странным – я не могла верить собственным глазам…

– Представь, – выдавил Грач, – что это иллюзия. Когда мы сойдем с тропы, пройдет всего пара секунд. Ты не изменишься. Физически.

Его рука жутковато светилась. Мне показалось, что сквозь кожу я увидела очертания собственной руки; только кольцо бросало на его палец тень. Я начала поднимать взгляд…

– Нет, – прохрипел он.

…и посмотрела ему в лицо. Мертвенно-бледное, его искажала гримаса сильнейшей боли; полупрозрачные тени залегли у него под глазами, заостряли впалые скулы. Рот его был закрыт, но очертания острых зубов были заметны под кожей. Только тогда я поняла, что свет исходил изнутри него, от пылающих костей. Я едва узнавала Грача. Он был похож на ожившего мертвеца, выползшего из-под земли, цепляющегося за жизнь только от отчаянного голода.

– Мое кольцо убьет тебя? – спросила я.

Он еле-еле покачал головой. Даже такое незначительное движение стоило ему огромных усилий. Нет, возможно, он не умирал, но боль была невыразимой.

– Я не хотел, чтобы ты видела меня таким.

– Я все еще тебя не боюсь, – прошептала я, наконец закрывая глаза.

– Тебе досталась такая необычная смертная. – Голос Тсуги ударил меня, как порыв холодного ветра. – Жалко. Мне больше нравится, когда они боятся. Такие розовые, такие крошечные. Им это куда больше к лицу.