Зазеркалье Нашей Реальности - Медина Мирай

– Да, на сервере и в архиве.

– Значит, инженеры работают по ним?

– Под моим руководством, но да, по схемам.

– Хорошо. – Делинда обошла стеклянную коробку. – Как разработчица вы лучше всех знаете, что способно уничтожить ваше творение. Так что же это?

– Ничего. Внешнее покрытие рук и ног сделано из смеси иридия, титана и осмия. Мы пытались сделать ее из чистого иридия, так как он самый прочный, но он плохо поддается обработке, да и встречается редко. Туловище и голова защищены трехмиллиметровым слоем тантала. Горгон предназначен для применения грубой физической силы.

– То есть горгон – как стальной Халк?

– Да, вроде того.

– Этого мало. Можете встроить в него… не знаю, пушки?

– Только если сделать отдельно, как огнестрельное оружие.

– В таком случае приступайте.

– Да, Ваше Величество. – Моника слегка поклонилась и поспешила уйти.

К Делинде присоединилась Янмей.

– Она нашлась. Ее явно пытали, но кто – не знает, потому что у нее был мешок на голове. Она сбежала. Но зато мы знаем: пришли записи с камер. Ночью в больницу неожиданно наведалась Тера Гарсия.

В хищном взгляде королевы нарастала угроза.

– Наемница клянется, что ничего не рассказала…

– Убери ее. От Теры можно сбежать, только если все выдать.

После короткой паузы Янмей спросила тише:

– Может, пропустим наемницу через детектор лжи?

– Убери, – повторила королева твердо.

– Хорошо.

– Моника, к слову, тоже не внушает особого доверия. Я видела по ее глазам, что она о чем-то догадывается и ей это не нравится. Схемы горгона есть, так что инженеры обойдутся без нее.

– Вы хотите?..

– Да, Янмей, хочу. Выполняй. И начни поиск надежных рекрутов. Начни с Теры Гарсии. Обыщи частные военные компании, поищи рекрутов среди выпускниц академии.

– Уже, Ваше Величество. – Янмей вынула из-под красного пиджака стеклянный планшет и смахнула заблокированный экран, на котором открылось досье. – Лаура Свон и Логан Салливан. Куда пойдет одна – туда пойдет и другая.

– Почему?

– Они пара и этого не скрывают. Живут вместе. Также есть Рейн Хьюз. Ее старшая сестра, Одри, работает в тюрьме для психически больных. Там же, где держат сводную сестру Робин.

– Как тесен мир, – произнесла Делинда с довольством. – Почему бы не предложить работенку и Челси?

– Простите, Ваше Величество, но она съела родного отца и даже в заключении ведет себя как животное. Она застряла в детстве, но в то же время превратилась в чудовище. Она опасна.

– Такие, как она, нужны. Предложим ей обмен: службу на свободу. Внедрим в нее пару чипов, чтобы прикончить, если начнет нападать на своих. И Одри…

– Тоже выпускница академии. Опыт в военном деле у нее есть.

– Ладно, начало положено. С остальным ты разберешься, но самое главное – Тера. Она на все согласится за внушительный чек. А если нет, то нам ни к чему такие соперники на противоположной стороне.

С утра Саша решил порадовать себя видом залитого солнцем сада за окном своей комнаты, напоследок попросив не тревожить его. Дни его тянулись лениво, оживляемые разве что мыслями о неизбежной войне. Он завидовал и одновременно жалел тех, кого не тяготило это знание. Сколько крупных войн знала история, сколько невинных жизней они унесли, а в конце никто не мог вспомнить, из-за чего все началось. И всякий, кто объявлял войну, в жизни не вступал в смертный бой лично и был по-своему безумен. Казалось, сам дьявол, изнывающий от скуки, утверждал их власть, чтобы потешиться адом на земле. И вот взгляд его упал на нового тирана.

Люди приняли новость о выздоровлении принца с облегчением, но никто им не поведал, кого стоило за это благодарить. Саша этого и не ждал. Он привык влиять на чужие судьбы из тени. Факт того, что, пока он творил благие дела, люди думали о нем дурно, забавлял его и как будто бы ставил себя выше большинства. Торжество справедливости никогда не волновало его, но ему нравилось знать больше остальных и наблюдать за последствиями их неведения.

Саша вышел в сад и опустился на широкие качели с парой крупных подушек и пледом, чувствуя, как за ним наблюдают. Астра стояла у окна его комнаты. Они редко говорили с момента ее включения, но их пытливые взгляды часто встречались.

Астра плюхнулась на его кровать. От двухметрового телевизора в углу доносились девичий смех и тихие комментарии. Анко сидела на полу с разинутым ртом, полным жевательных конфет, поглощенная просмотром детского мультсериала.

– Выключи эту чушь! – Астра закрыла лицо руками.

– Не выключу.

– Это бред для маленьких девочек.

– Я и была маленькой девочкой, когда умерла. – Анко сказала это так просто, что значимость смерти показалась Астре несерьезной.

Она задумывалась о своей кончине каждую ночь, стараясь воскресить хоть одно воспоминание о прошлой жизни или последние секунды перед тьмой. От мысли, что душа ее давно в ином мире, а разум заключен в искусственное кукольное тело, она затрясла головой, признавая, что ничего от этого не испытывает. Как можно сожалеть о том, чего не помнишь? В первые дни после своего воскрешения она расспрашивала Сашу о своем происхождении, но никогда не получала ответов. Хозяин, как его окрестила наивная Анко, избегал с ней встреч и разговоров, но в бессонные ночи Астра всегда чувствовала, как он смотрит на нее от освещенного лампой стола.

– Тебе никогда не было интересно, кто твои родители и какой была ты?

– Они не мои родители. Более того – они отказались от меня.

– И все же в тебе есть их частичка.

Анко обернулась, не глядя понизив звук телевизора с помощью пульта.

– Может и так, но я не их дочь. Больше не их. Хотя… иногда все-таки интересно было бы увидеть их вновь. Знаешь, после первого включения и их отказа от меня Саша стер из моей головы воспоминания о встрече с ними.

– Безвозвратно стер?

– Кажется, да.

– А мне кажется, он их сохранил где-то. Для архива. Это же доказательства бесценности его творения.

Астра и не заметила, как Анко переменилась в лице, оскорбленная последним словом. Она привыкла думать о себе как о плоде трудов человеческих, но слышать об этом не могла. Это обесценивало ее перед собой и лишало стремления уподоблять себя обычным людям из плоти и крови.

– Наверное, сохранил. Но мне все равно неинтересно их смотреть.

Она переключила на следующий канал, где шел черно-белый фильм «На западном фронте без перемен»[7]. Анко испугалась и дрожащей рукой переключила телевизор обратно на мультсериал, где не было ни взрывов, ни дождя свинцовых пуль, ни воронок с обезображенными телами юнцов, с самого начала обреченных на смерть. Она отложила пульт и оглянулась, ища невскрытые конфеты в ворохе бумажных оберток. Наконец, найдя конфету с молочной начинкой, Анко закинула ее в рот и попыталась отвлечь себя просмотром истории беззаботных нарисованных персонажей. Но мысли ее отныне были поглощены другим.