Русско-турецкая война 1686–1700 годов - Андрей Геннадьевич Гуськов

переправах их при помощи Божии промысл чинить». Единственное отличие от планов двухлетней давности состояло в том, что теперь Мазепа должен был отправить вместе с Косаговым «малоросийских городов ратных людей в тот поход немалое число, надежных и со всякими воинскими и хлебными нескудными запасы». Меры по обороне днепровского рубежа включали не только концентрацию войск С. П. Неплюева под Путивлем «по подлинным вестям», но и усиление гарнизонов Киева и Переяславля, в каждый из которых предполагалось послать «по полку стрелецкому с началными людми». Соответственно и гетману следовало направить в район Днепра часть своих войск.

Согласно принятым ранее на себя обязательствам Мазепе предстояло обеспечить изготовление и доставку в устье Самары ста лодок для передачи Г. И. Косагову. Кроме этого, гетману поручалось «по вешней воде» отправить на Запорожье к Косагову суда с хлебными запасами, которые были оставлены на зиму на Кодацком острове.

Мазепе также сообщали, что в Москве нет четких представлений о планах военной кампании в Речи Посполитой. В русской столице предполагали, что большого похода с участием короля вряд ли стоит ожидать, не знали там и того, будут ли куда-нибудь посланы войска во главе с гетманами. Лызлов должен был объяснить гетману отказ и от «большого» похода на Крым[493] («великому генералному на Крым походу всеми войски ныне быть для прошлого походу тягостей невозможно, а надобно ратным людем нынешняго лета поисправитца») и от «малой» экспедиции на Казы-Кермен («с нынешними людми, которым с ним гетманом и с околничим и воеводою быть велено, под городки итти не надежно и от неприятелского приходу опасно»; кроме того, время на подготовку такого похода уже упущено)[494].

Переговоры гетмана с Лызловым были закончены 6 мая, однако об их результатах сведения в источниках отыскать не удалось[495]. Впрочем, к этому времени было уже очевидно, что в результате обсуждений и дебатов в русских политических кругах (с участием Мазепы), продлившихся всю вторую половину зимы и почти всю весну, утвержденные планы кампании 1688 г. были довольно скромными и носили явно оборонительный характер. Отказавшись от «большого» похода, московские власти достаточно долго колебались насчет организации похода «малого» — на Казы-Кермен, однако в результате решили не предпринимать и его. Главной «службой» ратных людей и гетманских казаков на южных рубежах страны стало строительство новой крепости в устье р. Самары.

Основание Новобогородицка

Первый Крымский поход показал недостаточность военных усилий, которые могли бы принудить хана не только принять хотя бы минимальные условия русской стороны, но даже начать переговоры. Подобный итог, несомненно, должен был поставить перед московским правительством и главным инициатором военной экспедиции на Крым В. В. Голицыным вопрос о необходимости расширения мер военного давления на противника, и в первую очередь об укреплении позиций России в низовьях Днепра. В Москве прекрасно понимали необходимость этого, о чем свидетельствует основание Каменного Затона и размещение там гарнизона летом 1686 г. План постройки крепостей на р. Самаре обсуждался еще на военном совете 14 июня 1687 г., а в царской жалованной грамоте новому гетману Мазепе говорилось о необходимости сооружения целой системы крепостей на р. Самаре и Орель (у ее притоков Орчика и Берестовой) «для утеснения и удержания Крыма», которые предполагалось населить «охочими малороссийскими людьми»[496].

23 мая 1688 г. полк Л. Р. Неплюева выступил в Самарский поход из Рыльска, прибыв к середине июня в Ахтырку. После сбора всех ратных людей он насчитывал около 15 тыс. человек, включая 4 рейтарских (более 3 тыс. человек), 10 солдатских полков (почти 11 тыс. человек), 1,5 тыс. слободских казаков Харьковского и 500 — Ахтырского слодобских полков[497].

Мазепа собрал для похода на Самару 20 с лишним тыс. выборных казаков Черниговского, Нежинского, Лубенского, Гадячского, Стародубского, Прилуцкого и Миргородского полков, а также конные и пешие наемные полки[498]. Помимо казаков, в гетманском войске были и два стрелецких полка — стольников и полковников Б. Ф. Дементеева и А. А. Чубарова[499]. Мазепа рассчитывал выступить из Батурина 25 мая, однако задержался, оправдываясь поздним прибытием в гетманскую ставку вышеупомянутых стрелецких полков. 13 июня стрельцы наконец прибыли в Батурин и уже на следующий день гетман выступил в поход, а 20 июня съехался в лагере под Константиновом («в урочище близ реки Сулы ниже городов Недрыгайлова и Костянтинова») с Неплюевым (прибыл без войска). Здесь Мазепа и глава Севского разряда обсудили планы дальнейших действий[500]. Статьи, посланные Мазепой в Москву по итогам этого совещания, сохранились не полностью, тем не менее они позволяют вполне определенно очертить высказанные гетманом предложения по организации Самарского похода и волновавшие его в связи с этим проблемы.

Мазепа по-прежнему отказывался мобилизовать на строительство людей из малороссийских полков, у которых наступает период «сенокосу и хлебной жатвы», соответственно, строительство должно было реализовываться силами малороссийских казаков и русских полков, каждому из которых планировалось выделить свой участок работы. В связи с недовольством запорожцев, которые могли «помириться с ордой» и тем самым спровоцировать татарский набег в район устья Самары, Мазепа по согласию с Неплюевым предлагал послать в район крепости «прибавочное войско», «с которым бы возможно было неприятелским бусурманским наступлениям давати отпор и устрашити и уняти такие неприятных голов запорожских намерения». Также гетман напоминал о необходимости выслать «в средину Малой Росии» часть Севского полка во главе с С. П. Неплюевым, который должен был расположиться «обозом под Быковым между Прилукою и Переяславом». Мазепа вновь повторял свой тезис о нецелесообразности войскам Косагова идти сразу на Запорожье (тем более что его полк еще не был готов к походу), как это планировалось изначально. Он предлагал, чтобы Косагов спустился с основным войском к устью Самары, а там уже решение о его марше на Запорожье должно было быть принято «смотря по ведомостям». Основное войско Мазепа предлагал не держать долго на Самаре и отвести его немедленно после постройки города (на нее отводилось три-четыре недели) в связи с необходимостью подготовки к будущему большому походу на Крым, оставив в качестве гарнизона 3 тыс. «ратных людей» (часть его могла быть сформирована за счет украинских казаков) с «знатным» и в «воинских делех искус ным» командиром. Наконец, после завершения строительства гетман выражал готовность даже осуществить поход вместе с русскими войсками на Перекоп, при наличии трех условий: 1) получения «подлинных доводов», что Селим-Гирей сам пойдет в поход «в полуденные страны против войск християнских цесарского величества» или вышлет туда «многие орды», в результате чего Крым «останетца в малолюдстве»; 2) если «травы в полях горети не станут и в кормах конских