Герои русского парусного флота - Владимир Шигин

За веру, за царя;

За отчество любезно;

Но благовенью в них

Всяк к родшим удивлялся,

Кариоланов зрев.

Всяк ждал: нас вновь прославят

Грейг, Чичагов, Сенявин,

Круз, Сакен, Ушаков

В морях великим духом

Но мудрых рассужденье

Коль справедливо то,

Что блеск столиц и прелесть

Достоинствам прямым

Опасней, чем пучины

И камни под водой:

Так красны струи невски!

Средь тихих наших недр,

В насмешку бурям грозным

И страшным океанам,

Пожрать не могшим их,

Вы, вы их проглотили!

Увы! в сем мире чудном

Один небрежный шаг

И твердые колоссы

Преобращает в перст —

Родители! ах, вы,

Внуша глас скучной лиры,

Не рвитесь без мер;

Но будьте как прохожий,

Что на цветах блеск рос

Погасшим зрел, — и их

Вслед запах обоняйте.

Жизнь наша жизни вечной

Есть искра, иль струя;

Но тем она ввек длится,

Коль благовонье льет

За добрыми делами

О, так! исполним долг,

И похвалы за гробом

Услышим коль своим, —

Чего желать нам больше?

В пыли и на престоле

Прославленный герой

Глав злых, венчанных выше.

Хвостов! Давыдов! Будьте

Ввек славными и вы.

Меж нами ваша память,

Как гул, не пройдет вмиг.

Хоть роком своенравным

Вы сесть и не могли

На колесницу счастья;

Но ваших похождений звук,

Дух Куков и Нельсонов

И ум Невтона звездна,

Как Александров век,

Не позабудут Россы.

Вот так, на уровне героев морских плаваний и сражений, на уровне звёздных открытий Ньютона и всего «Александрова века» ценит простых русских лейтенантов-мореходов наш Державин! Вот это ода так ода — не царям, не владыкам, а отважным и грешным мореходам!

После гибели Хвостова и Давыдова в «Русском вестнике» в 1809 году были опубликованы стихи Анны Волковой:

Уж ночь осенняя спустила

На землю мрачный свой покров,

И тихая луна сокрыла

Свой бледный свет средь облаков.

Лишь ветр печально завывая,

Глубокой тишине мешал,

И чёрны тучи надвигая,

Ночные мраки умножал…

Сбирался гром над головами

России верных двух сынов.

Идут поспешными стопами

К реке Давыдов и Хвостов.

Тут рок мгновенно разделяет

Мост Невский надвое для них:

Отважный дух препятств не знает:

Могло ли устрашить то их?

Моря, пучины проплывая,

Ни пуль, ни ядер не боясь,

Опасность, бедства презирая,

Неустрашимостью гордясь,

Идут… И обретя препону

Нечаянну в своём пути,

Внимая храбрости закону,

Стремятся далее идти.

А вы! судьбы завистной жертвы!

Герои храбрые в боях!

Хотя бесчувственны и мертвы,

Но живы в мыслях и сердцах;

Утехи, бедствия делили,

Вы меж собой по всякий час,

В сей жизни неразлучны были,

И смерть не разлучила вас.

Особенно тяжело переживал трагедию известный знаток российской словесности адмирал Шишков. Хвостов приходился ему племянником, а Давыдов по возвращении из Финляндии, работая над книгой, жил у него дома. Именно адмирал благословил его на литературный труд. «Жизнь их была цепь несчастий, не могших однако же никогда поколебать твёрдости их духа… Умолчим о сожалении друзей, — писал Шишков, — о горести бедных родителей их: никакое перо изобразить того не может».

Адмирал тоже откликнулся стихотворением на смерть друзей. На мой взгляд, это лучшее из стихотворений о Хвостове и Давыдове:

Два храбрых воина, два быстрые орла,

Которых в юности созрели уж дела,

Которыми враги средь Финских вод попраны,

Которых мужеству дивились Океаны,

Переходя чрез мост в Неве кончают век…

О странная судьба! о бренный человек!

Чего не отняли ни степи, ни пучины,

Ни гор крутых верхи, ни страшные стремнины,

Ни звери лютые, ни сам свирепый враг,

То отнял всё один… неосторожный шаг!

С тех пор минула не одна эпоха. За это время в России появилось немало новых героев, но Хвостов с Давыдовым не были забыты.

Время от времени о наших героях пишутся книги, статьи. Их образ увековечен в популярной рок-опере «„Юнона“ и „Авось“». Именем Давыдова названы бухта и мыс на Сахалине и остров в гряде Алеутских островов.

Действия лейтенанта Хвостова и Давыдова, к сожалению, не были поддержаны правительством Российской империи. В итоге японцы вскоре вновь вернулись на Сахалин и восстановили свои укрепления на Итурупе. А в июле 1811 года на Кунашире японцы арестовали в знак мести командира шлюпа «Диана» Василия Головнина. Командир «Дианы» провёл в японском плену более двух лет и был освобождён только после получения японцами от российской администрации заверений в том, что набеги на Сахалин и Итуруп носили самочинный характер, а сами Хвостов и Давыдов уже «были судимы, найдены виновными, наказаны и уже не находятся в живых».

В итоге всех этих дел Санкт-Петербург был вынужден чётко обозначить южную границу своих владений на Курильских островах. В новых привилегиях, дарованных 13 сентября 1821 года Российско-Американской компании императором Александром I, крайним владением империи на Курилах был назван южный мыс острова Урупа.

Японцы со времени экспедиций по выдворению японских захватчиков с Сахалина и Курил именуют наших героев не иначе как пиратами и при каждом удобном случае стараются вспомнить их как пример русской жестокости и вероломства, хотя, как мы теперь знаем, ни того, ни другого Хвостов с Давыдовым не проявили.

Что касается брига «Юнона» и тендера «Авось», то они ненадолго пережили своих капитанов. Через несколько лет они погибли во время сильного шторма у берегов Камчатки со своими командами.

Из записок Кирилла Хлебникова («Сын Отечества», 1838 год): «Живучи в Камчатской Петропавловской Гавани, я имел привычку спать после обеда. Так было и 5 ноября 1811 года. Вдруг во сне я стал спрашивать у бывших тут: пришли ли люди от судна, которое недалеко отсюда разбилось? Над этим засмеялись, и когда я проснулся, пересказали мне о вопросе. Тут я вспомнил, что видел во сне нечто ужасное, но не мог привести виденного в соображение.