Падшие из ада - Илья Шумей

Еще недавно я полагал, что ничего безумней концерта обреченных нам уже не встретится. Что ж, я в очередной раз ошибся.

А в следующую секунду все резко стало еще хуже, поскольку один из голышей вдруг ткнул рукой в нашу сторону.

Они заметили Киру.

В их глазах вспыхнула искра надежды, и они сперва робко, но постепенно все быстрей двинулись нам навстречу.

– Ой! – испуганно пискнула жена, и я шагнул вперед, заслонив ее и подняв перед собой свой боевой топор.

– Только попробуйте! – прорычал я, пятясь к выходу.

Однако мои угрозы не возымели на насильников ни малейшего эффекта. Они вообще меня не видели, всецело поглощенные единственной мыслью о женщине, превратившись в слепой, безвольный и бездушный придаток собственных тестикул.

Они перешли на бег, и я, взглянув в лишенное выражения лицо того насильника, что бежал первым, сделал широкий замах…

Только после того, как на полу остались лежать три голых корчащихся от боли тела, забрызгав кровью мраморные плиты вокруг, остальные, наконец, сообразили, что тут им ничего хорошего не светит, и остановились, в нерешительности переминаясь с ноги на ногу.

– Есть еще желающие? – продолжая отступать, мы уже достигли поворота.

К счастью, желанием ближе познакомиться с моей дубиной более никто не горел, и, видимо вспомнив о других важных делах, вся голая компания дружно заспешила обратно в гущу веселья и разврата.

– А вы говорите – блуд, – облегченно вздохнула Кира за моей спиной.

– Такое впечатление, что людей здесь словно закорачивает на какую-то одну тему, и они, как заевшая пластинка будут самозабвенно предаваться избранному занятию пока не отдадут концы от истощения, – заметил я, тяжело дыша и пытаясь унять бушующую в крови адреналиновую бурю, – что эта сексуально озабоченная орава, что музыканты. Лишь бы не возвращаться к горькой реальности.

Нырнув за угол, мы ускорили шаг, с трудом удерживаясь от того, чтобы не побежать, несмотря на жуткую усталость и хромоту жены – столь сильно было наше желание оказаться как можно дальше от квартала извращений и похоти. Мне казалось, что летевшие нам вслед стоны и вопли оседают на всем теле зловонной липкой грязью, от которой хотелось как можно скорей отмыться с мылом и мочалкой. Я из последних сил загонял вглубь любые попытки воображения представить, что именно там происходит, чтобы не вызвать очередного приступа болезненных рвотных спазмов.

– Смотри-ка! Еще один пожарный выход, если не ошибаюсь, – Кира потянула меня за рукав, указывая на нишу в углу коридора.

– Похоже на то, – я подошел ближе, – но если и тут заперто, то я просто разломаю все к чертовой матери! Я не желаю более оставаться здесь ни одной лишней секунды.

Как я и предполагал, дверь на лестницу открываться категорически отказалась. Я обследовал ее конструкцию в неверном свете зажигалки, отметив, что кое-где дверное полотно исцарапано и помято. Видимо, до нас тут кто-то уже пытался ее вскрыть, но без особого успеха. Оставалось надеяться, что мой спасительный «чудо-инструмент» сумеет справиться с задачей. До сих пор он меня еще ни разу не подводил.

Я поудобней перехватил свою фомку и с размаху вогнал плоскую проушину в щель между дверью и косяком, после чего попытался хоть немного ее расширить, но дверь только вмялась, не сдвинувшись с места. После еще пары попыток, стало очевидно, что ее удерживает не только замок, но что-то еще, намертво зафиксировавшее полотно по всему периметру. Как будто с противоположной стороны ее попросту забетонировали.

Стоя перед ней в легком замешательстве я прикидывал, сколько времени у меня уйдет на то, чтобы прорубить в металле достаточно широкую дыру, как вдруг услышал сзади негромкий и чем-то обеспокоенный голос:

– Я бы на Вашем месте этого не делал.

Я резко развернулся, раздосадованный тем, что кому-то опять удалось незаметно к нам подкрасться. От грохота ударов по металлу у меня слегка звенело в ушах, и я элементарно не слышал приближающихся шагов.

Незваный гость оказался невысоким ссутулившимся мужичком лет пятидесяти, который выглядел так, словно был готов в любую секунду дать деру. Он стоял, повернувшись к нам боком и рыскал прищуренным взглядом по сторонам в поисках неведомой внезапной угрозы.

– Что именно Вас не устраивает? – поинтересовался я, также осматривая окрестности на предмет его сообщников. Но он, по-видимому, пришел сюда один.

– Тут другие до вас уже пытались, но ничего хорошего из их затеи не вышло.

– Почему же?

– Сами смотрите, – мужичок поднял руку, в которой вспыхнул маленький фонарик, и направил луч на злополучную дверь.

Я присмотрелся, и в моей душе всколыхнулся неприятный холодок, когда я обнаружил, что разбросанные по ней темные точки, которые я поначалу принял за элементы конструкции, на самом деле являются аккуратными круглыми отверстиями с выгнутыми в нашу сторону краями.

– Когда Ваши предшественники начали тут слишком уж усердствовать, с той стороны по ним открыли огонь. Прямо сквозь дверь, – он опустил фонарь, осветив засохшие темные пятна на каменном полу, – двоих уложили на месте, а остальные разбежались. Так что я бы посоветовал Вам вести себя тихо и отойти подальше, пока чего не случилось.

Я застыл на месте, стараясь даже не дышать.

– Давай уйдем отсюда, – еле слышно прошептала Кира мне в ухо.

Предложение показалось мне разумным, и мы отошли от двери на несколько шагов, напряженно прислушиваясь – не послышится ли из-за нее сухой лязг передергиваемого затвора. Только удалившись на более-менее безопасное расстояние мы смогли облегченно перевести дух.

– Но кто и зачем делает это с нами!? – возмущенно воскликнула Кира.

– Понятия не имею, – пожал плечами наш новый знакомый, убирая фонарик в карман, – электричество, лифты, вода и связь отключены, лестничные выходы заварены. Мы оказались заперты в дорогой многоэтажной ловушке.

– Но какой в этом смысл!? Чего они добиваются, чего требуют?

– Я же говорю – неизвестно. Нам тут, во всяком случае, никто никаких условий не выдвигал. Мы в полном информационном вакууме, и я знаю не больше вашего, – он окинул нас оценивающим взглядом, – откуда сами-то?

– С 288-го.

– Ого! – мужичок восхищенно присвистнул, – с таких высот к нам еще не снисходили. Как же вам удалось пробиться через все круги этого паноптикума?

– С трудом, – ответил я уклончиво. Воскрешать в памяти некоторые подробности нашего путешествия мне совершенно не хотелось, – голод, холод и жажда. Остальное – мелочи.

– Не обессудьте, но с пропитанием тут тоже туго. Но хоть погреться у костерка можно, – он кивнул на ближайшую кадку с догорающими обломками скамейки и кучкующихся вокруг нее помятых персонажей с потухшими взорами.

– То есть все, кто пытается выбраться из здания, добравшись сюда, просто тут и оседают? – удивилась Кира, – и даже не пытаются хоть что-то предпринять?