Тело помнит все - Бессел ван дер Колк

Исследователи методично подобрали восемьдесят четыре девочки, которые достоверно подвергались сексуальному насилию со стороны члена семьи – данные о них были предоставлены управлением социального обеспечения округа Колумбия. Их сравнивали с контрольной группой из восьмидесяти двух девочек того же возраста, расы, социально-экономического статуса и такого же состава семьи, которые не сталкивались с сексуальным насилием. Средний возраст участниц на момент начала исследования составлял одиннадцать лет. За последующие двадцать лет обе группы были тщательно обследованы шесть раз: раз в год в течение первых трех лет исследования и затем в восемнадцать, девятнадцать и двадцать пять лет. В первые несколько раз в обследовании участвовали их матери, в последний – их собственные дети. Примечательно, что 96 процентов всех девочек, а ныне взрослых женщин, продолжили участие в исследовании до самого его завершения.

Результаты были однозначными: по сравнению с другими девочками того же возраста, расы и социального статуса пережившие сексуальное насилие девочки страдали от гораздо большего числа крайне негативных последствий, включая когнитивные расстройства, депрессию, симптомы диссоциации, проблемы с половым развитием, более высокий уровень ожирения и склонность к самоповреждению. Они чаще бросали школу, чем девочки из контрольной группы, а также у них было больше серьезных проблем со здоровьем, и они чаще обращались за медицинской помощью. Кроме того, у них наблюдались нарушения в реакциях гормонов стресса, раньше начиналось половое созревание, а также им ставили ряд различных, казалось бы, не связанных между собой психиатрических диагнозов.

Дальнейшее исследование раскрыло много подробностей о влиянии насилия на развитие. Так, например, каждый раз, когда с ними встречались исследователи, они просили девочек из обеих групп рассказать про самое ужасное, что случилось с ними за последний год. Пока они рассказывали свои истории, ученые наблюдали за уровнем их волнения, а также измеряли физиологические показатели. В первый раз все девочки были явно встревожены. Три года спустя в ответ на тот же вопрос девочки из контрольной группы снова продемонстрировали признаки волнения, в то время как пережившие насилие девочки замкнулись и ничего не выражали. Их физиология соответствовала наблюдаемой реакции: во время первого обследования у всех девочек наблюдалось увеличение уровня гормона стресса кортизола; три года спустя у переживших насилие девочек уровень кортизола, когда их спрашивали о самом неприятном событии за последний год, был уже гораздо ниже.

Исследование Путнэма также продемонстрировало серьезное долгосрочное влияние инцеста на дружбу и личные отношения. До наступления полового созревания у девушек, которые не пережили насилие, как правило, имеется несколько подружек, а также один мальчик, выполняющий роль своего рода шпиона, который информирует их о том, что собой представляют эти странные создания – мальчики. В подростковом возрасте контакт с мальчиками постепенно нарастает. Жертвы инцеста же, напротив, до полового созревания редко обзаводятся близкими друзьями, будь то девочки или мальчики, в то время как подростковый возраст приносит много хаотично и зачастую травмирующих контактов с мальчиками.

Отсутствие друзей в начальной школе оказывает решающее значение. Известно, насколько жестокими могут быть девочки в третьем, четвертом и пятом классе. Это очень непростое время, когда друзья внезапно становятся врагами и процветает взаимное предательство. У этого, однако, есть и своя положительная сторона: когда девочки попадают в среднюю школу, многие из них уже владеют полным набором социальных навыков, включая осознание своих чувств, налаживание отношений с окружающими, умение притворяться, что тебе кто-то нравится, и так далее. Кроме того, многие из них обзаводятся сплоченной группой поддержки из других девочек, которая помогает им справляться со стрессом. По мере того как они постепенно вступают в мир секса и начинают встречаться с парнями, эти отношения предоставляют им возможность посплетничать и обсудить это.

Пока другие девочки, движимые завистью, ссорятся и мирятся, они сторонятся подобных игр, участникам которых приходится учиться сохранять хладнокровие под воздействием стресса. Другие дети, как правило, их сторонятся – слишком уж они странные.

Но это лишь начало проблем. Обособленные, пережившие инцест девочки достигают половой зрелости на полтора года раньше остальных девочек. Сексуальное насилие ускоряет их биологические часы и выделение половых гормонов. В начале полового созревания у таких девушек уровень тестостерона и андростендиона – гормонов, которые подпитывают сексуальное желание, – был в три-пять раз выше, чем у девочек из контрольной группы.

Результаты исследования Путнэма и Трикетт продолжают публиковаться, однако они уже предоставили бесценную информацию врачам, имеющим дело с жертвами детского сексуального насилия. Так, например, в нашем Центре травмы один из наших врачей сообщил на утреннем собрании в понедельник, что пациентку по имени Аиша изнасиловали – в очередной раз – на выходных. Она сбежала из своего группового дома в пять вечера в субботу, отправилась в местечко в Бостоне, где зависают наркоманы, покурила травку, приняла какие-то еще наркотики, а затем уехала на машине с кучей парней. В пять вечера в воскресенье они совершили над ней групповое изнасилование. Подобно многим подросткам, с которыми мы имеем дело, Аиша неспособна выражать свои желания или потребности, а также не в состоянии продумывать способы самозащиты. Вместо этого она живет в мире действий. Нет никакого толку в том, чтобы пытаться объяснить ее поведение с помощью понятий преступник/жертва, равно как и в таких ярлыках, как «депрессия», «вызывающее оппозиционное расстройство», «синдром эпизодического нарушения контроля», «биполярное расстройство» или любых других вариантов, предлагаемых нашими диагностическими руководствами. Работа Путнэма помогла нам понять, как Аиша воспринимает мир – почему она не может рассказать нам, что с ней происходит, почему она такая импульсивная и не в состоянии за себя постоять, а также почему воспринимает нас пугающими и навязчивыми, а не теми, кто может и хочет ей помочь.

Когда руководство DSM-5 было опубликовано в мае 2013 года, оно включало порядка трех сотен расстройств и 945 страниц их описания. Оно предлагает настоящую сборную солянку ярлыков, которые можно навешать на проблемы, связанные с тяжелой детской травмой, включая новые, такие как деструктивное расстройство дисрегуляции настроения (26), несуицидальные самоповреждения, синдром эпизодического нарушения контроля, расстройство дисрегуляции социальной вовлеченности и деструктивное импульсное расстройство (27).