Дева-воительница - Сара Маккерриган

Он положил ладони ей на плечи, когда она оседлала его, пытаясь замедлить темп.

– Я не могу… ждать, – выдохнул он.

Она не представляла, зачем он должен ждать. Он хотела ее немедленно. Сейчас.

Схватив его за запястья, она отвела его руки назад, наклонившись и придавив их к соломе у него над головой.

Это, казалось, еще больше огорчило его.

– О Боже, женщина! – Его глаза потемнели от беспомощного вожделения. – О Боже!

Но ей было все равно. Это ее рандеву. Ее восхитительно сладкая месть. Сегодня она его госпожа.

Ее кольчуга растеклась по его груди, волнообразно покачиваясь в увеличивающейся скорости. Он крепко зажмурился и повернул голову вбок. Челюсти его были стиснуты, словно он силился сдержать неминуемый поток. Дейрдре, однако, держала глаза открытыми. Ей хотелось видеть его поражение, его капитуляцию, его подчинение. Капелька пота скатилась с кончика ее носа ему на щеку, и внезапно тело его застыло. Под ее руками кулаки его сжались, и гримаса сильнейшей агонии исказила лицо. Это восхитительное зрелище, подобно катапульте, подбросило ввысь ее собственную страсть. И когда он выгнулся, дернулся и громко застонал в освобождении, она победоносно последовала за ним в этот омут блаженства. Мгновение спустя, выдохшаяся, Дейрдре растянулась на нем, слушая, как замедляется его сердцебиение, купаясь в чувствах, которые едва ли понимала. Да, она чувствовала свою власть. И господство. И самодовольство. Но она не осуществила месть, и никогда не осуществит, ибо обнаружила, что триумф занятий любовью принадлежит не ей одной. Это их общий триумф, как у двух равных по силам противников, каждый поединок которых неизбежно должен оканчиваться победой обоих. Это так странно.

– Вы сразили меня наповал, миледи, – обессиленно пробормотал он.

Она улыбнулась:

– Нет. Я слышу, как твое сердце бьется.

– Да, мое сердце бьется для тебя. Но, уверяю, все остальное у меня мертво.

Ее улыбка сделалась шире.

– Я знаю способ вернуть мертвого к жизни. – Она шаловливо пробежала пальцами по его ребрам.

Он тут же схватил ее за руку, застонав:

– О нет, помилосердствуй, умоляю!

Она пожалела его, вновь мирно устроившись у него на груди. Он обнял ее, и несколько минут они лежали не шевелясь.

– Ты знаешь, какая ты удивительная? – прошептал он ей в волосы.

Его слова привели ее в смятение. Она не знала, что ответить ему.

Но прежде чем она нашлась что сказать, он нежно обхватил ее затылок ладонью.

– Я так рад, что выбрал именно тебя себе в жены.

Она подняла голову и нахмурилась.

– Не ты выбрал меня, – поправила она, – а я тебя.

– В самом деле? – Его глаза искрились лукаво, загадочно.

– Да, – заверила она его.

Он грустно вскинул брови.

– Подозреваю, это была больше… жертва, чем выбор.

Она провела пальцем вдоль шрама на его груди.

– Я не… жалею о своей жертве.

– Не жалеешь? – Он печально усмехнулся, затем добавил: – Рад это слышать.

Дейрдре положила голову, чтобы послушать, как бьется его сердце. Это был приятный звук, сильный, ровный и успокаивающий.

Он погладил ей волосы.

– Знаешь, я подумал…

– Да? – сонно отозвалась она.

Он задумчиво сдвинул брови.

– Возможно, одной тренировки в день недостаточно, чтобы…

Дейрдре поднялась и игриво шлепнула его по руке:

– Ах ты, мошенник! Тебе…

Его рука резко зажала ей рот. Он что-то услышал. Она тут же затихла.

* * *

Пэган порадовался воинским инстинктам Дейрдре. Она тоже почувствовала опасность и сидела тихо, как мышка.

На тренировочном поле раздавались приглушенные голоса. Мужские голоса. Он напряг слух и узнал их. Это его рыцари, Роув и Адрик.

Он убрал руку со рта Дейрдре, приложив палец к губам, чтобы она молчала, пока он прислушивается.

– Ну давай же, будь другом, – уговаривал Роув. – Я отдам тебе через пару недель, ты же знаешь.

– Не могу поверить, что делаю это, – проворчал Адрик.

Послышался звон монет.

– Я не виноват, – сказал Роув. – Этот вор в лесу подкрался ко мне как… как…

– Как тень? Его ведь так называют, ты же знаешь. Тень. А что вообще ты делал в лесу?

– Ничего.

– Ничего, – повторил Адрик. – Ты был не один, верно? Кто же это был, служанка?

– Не мели чепухи. Никак не возьму в толк, как он подкрался ко мне.

– Что ж, ты заслужил, чтобы тебя ограбили, – сказал Адрик, – после того, как милая леди Мириель так любезно попросила нас возвращать свои выигрыши, а ты свой оставил.

– В том-то и беда. Я клянусь, что так глубоко задумался, что даже не помню, как выиграл. Когда этот грабитель нашел серебро в моем кошельке, я понятия не имел, откуда оно взялось.

– Пока леди Мириель не напомнила тебе.

– Нет, пока малышка, с которой я отправился в лес, не напомнила мне. Она видела, как я выиграл.

– Я так и знал! – воскликнул Адрик. – Все-таки у тебя в лесу было свидание.

Их голоса стали громче, и Дейрдре заерзала. Пэган понимал, что, если его рыцари войдут, скрыть то, чем они только что тут занимались, будет никак невозможно. В конце концов, повсюду разбросана одежда, в волосах Дейрдре солома, а Пэган не в состоянии стереть самодовольную ухмылку с лица. Бесполезно в панике подскакивать и пытаться спрятаться.

Но разумеется, Дейрдре именно так и собиралась сделать, и не было смысла пытаться остановить ее. Она вскочила на ноги и подхватила с пола свой меч. Потом, к его удивлению, повернулась лицом к незваным гостям, заслонив его собой, словно пыталась защитить его честь. Это было так трогательно, хотя и излишне.

– Ты не поверишь, – проговорил Роув, когда его тень упала на вход в конюшню. – Весь в черном, как сам Люцифер. И быстрый, прямо как дьявол. Вжик-вжик-вжик, прыжок, удар ногой. Но все равно я мог бы схватить ублюдка, если б не надо было защищать свою леди.

– Шотландцы говорят, его невозможно поймать, – заметил Адрик. – Говорят, он не из этого мира.

– Ну, если он не из этого мира, тогда для чего ему понадобилось мое серебро?

Роув заполнил собой дверной проем и, как истинный рыцарь, подозревая, что даме угрожает опасность, выхватил меч.

Дейрдре тут же начала состряпывать историю:

– Скорее! Принесите сэру Пэгану одежду. Его… сбросил конь и… и он порвал плащ.

Пэган не знал, что забавнее: трогательные попытки Дейрдре солгать или выражение недоверия на физиономии Роува: ведь конь спокойно жевал сено в соседнем стойле. Пэган расхохотался так громко, что дрогнули деревянные перегородки.