Последний рубеж - Алексей Крупнов

молодыми. Ярослав, как изваяние, замер посреди комнаты. Сердце его сжалось, голова закружилась. Страшной картиной застыло перед глазами увиденное. Он снова почувствовал непреодолимый ужас войны. Убитый майор, убитая молодежь, убитый капитан, что с торчащим в груди ножом делал свое дело до последнего вздоха, наконец, Жора, кому, должно быть, Всевышний предоставил возможность совершить последний подвиг.

— Что замерли? Оружие собираем, магазины, и уходим! Времени мало, господа офицеры, — хладнокровно скомандовал Казак.

Ярослав встрепенулся и поймал на себе испуганный взгляд Олега. Все было понятно без слов, но стра-

дать уже не было времени. Теперь они шли за Казаком, он остался их единственным проводником и телохранителем. Одним им не выжить. Они диверсанты. Диверсанты и убийцы, на чьих руках лежала кровь украинских силовиков. Мосты сожжены, и Казак — пусть представитель чужой и весьма далекой касты — был им жизненно необходим.

— Господи, упокой душу раба Твоего, Георгия. Прости ему все согрешения, вольные и невольные, и даруй ему Царствие Небесное! Аминь, — прошептал Казак и склонил голову к груди кавказца. — Отдыхай, Жора. Ты был хорошим воином, и пусть твои предки гордятся тобой.

Олег и Ярослав, низко опустив головы, смиренно стояли у двери подвала. Ярослав почувствовал комок, подступающий к горлу, эмоции просились наружу. Ему было жаль этого потревоженного жизнью мудрого молчаливого Жору. Ему было жаль тех наверняка ни в чем не повинных солдатиков, которые больше никогда ничего не увидят и не почувствуют. Было жаль матерых бойцов, что сознательно выбирали риск и, возможно, смерть, жаль всех, кто с братоубийственной войной врывался в новейшую историю украинской государственности. На его глазах погибли Атос и Жора, был тяжело ранен Хохол, а теперь и эти четверо украинских гвардейцев… А сколько же пало в других кровавых стычках и сколько еще падет в будущем? Что бы на это сказали Гоголь или Булгаков? Или Богдан Хмельницкий, взирая с новгородского монумента в честь тысячелетия России на весь этот хаос, созданный для удовлетворения чьих-то темных и тайных желаний? Желаний тех, чьи изощренные политтехнологии во все века громили созданное историей равновесие, взаимоуважение, братство, веру, тех, кто никогда тут не был и с трудом представляет себе культуры населяющих эти территории народов, их начало и становление. А тех, кто еще вчера сидел за одним семейным столом, — нагло сталкивают лбами, выискивая в анналах истории тонкие противоречия и используя их как наживку… Украина жадно заглатывала крючок.

Глава 31

— За мной! — тяжело поднявшись на ноги, сказал Казак.

Группа спешно покидала населенный пункт. Автоматные магазины, рассованные по карманам джинсов, смотрелись курьезно, еще сильнее был контраст между дорогими туфлями Олега — и сложившимися обстоятельствами. Олег и Ярослав походили на бандитов, которых для внезапных разборок срочно сорвали с банкета. Формально они сейчас ими и являлись: здесь, на подконтрольных ВСУ территориях их неминуемо сочли бы вооруженными бандитами, повинными в убийствах военных.

Хорошо, что с ними был Казак. Он уверенно и почти незаметно вел свою группу через кусты, заборы, густой перелесок, растянувшийся вдоль пустынной дороги. Все было им на руку. Грозой минувшего дня небесная канцелярия ограничиваться не стала, и ночью снова шел дождь. Веяло прохладой и сыростью. Тонкие лучи утреннего солнца просачивались сквозь кроны деревьев. Перелесок благоухал, словно шикарный букет, собранный из множества прекрасных цветов, и пьянил сознание своих гостей. Соловьи исполняли утренние произведения. Там, за зарослями, за дорогой простиралась степь. Вольная степь, ярко озаренная солнечным светом. Ярослав жадно вдыхал волшебные ароматы. «Такая сказочная тишина!» — убаюкивал его внутренний голос, голос из ниоткуда, будто колыбель, успокаивающая уставший разум. Мимолетными видениями перед его глазами мелькали события последних суток. Как будто что-то разбудило его в это тихое утро и заставило куда-то бежать? Или это продолжение сна?

Перелесок редел, до них уже доносились звуки проезжающего транспорта, и Казак остановился. Конец грез. Впереди просматривалась автомобильная трасса.

— Слушайте внимательно! По моей команде быстро пересекаем дорогу. На той стороне зеленка. Мы идем дальше и закрепляемся там до темноты. Нас все равно будут искать. Здесь кругом поля, а зеленка ведет прямиком в Спартак, поселок, где должны сидеть укропы. Мы их обманем. Пойдем по темноте к ним вплотную, а там между аэропортом и Спартаком попробуем прорваться в Донецк. Все понятно?

— Да ни хрена не понятно! Веди уж нас, — усмехнулся Олег.

— Дома, идиот, ухмыляться будешь! — грубо ответил Казак. — Куда ты попрешься, баран, если меня подстрелят, а? Вы диверсионная группа, работающая на их территории. Их задача — отловить вас или уничтожить. После того как в чертовом доме найдут трупы — скорее уничтожить. Поэтому слушайте внимательно. Мы были в Опытном, а это объездная вокруг Донецка. Сейчас мы идем обратно к аэропорту, и если двигаться, как я сказал, то попадем прямиком в Спартак, к их логову. Такого маневра от нас вряд ли ждут, да и черт с ними. Зато между поселком и аэропортом есть небольшой участок, где мы могли бы проскочить. Всего два километра — и мы у наших позиций! Но там местами все открыто и днем идти нельзя. Только по темноте, ясно?

— Ясно, но где уверенность, что там еще позиции ополчения? — спросил Ярослав.

— Молодец, Москвич, соображаешь. После вчерашнего, думаю, позиции укрепили, и укропы туда не сунутся. А если не так, значит, увы, не повезло, просчитались. Воевать до последнего будем.

Казак усмехнулся и притих. Вдали послышался грохот тяжелой техники. Он все нарастал и нарастал. Троица засела в тревожном ожидании. Мимо по дороге проходила небольшая колонна украинской бронетехники. Встряхнув землю, она стала медленно удаляться.

— А может, и нет уже никаких позиций, — пробормотал Казак. — Ну ничего, как-нибудь…

Будто настороженный волк, он внимательно ловил отдаленные звуки. Гул бронетехники постепенно растворился в пространстве. Внезапно Казак вскочил на ноги и резко рванул вперед.

— За мной! — негромко донеслась его команда.

Олег и Ярослав ринулись за ним. Мигом перепрыгнув трассу, они снова очутились в перелеске. Ярослав возвращался в реальность, в которую возвращаться совсем не хотелось, но природа и завораживающая тишина отвлекали, уносили от нелепых обстоятельств. С одной стороны ровным полотном, убегая вдаль и сливаясь с горизонтом, зацветала бескрайняя степь. С другой, сверкая водной гладью сквозь ветви деревьев, серебрился пруд, затем еще один — каскад прудов, земля вокруг изрезана грунтовками. И ни души. А между небом и землей, поигрывая маковками деревьев, резвился легкий ветерок. Кругом была жизнь, и, несмотря ни на что, все цвело и благоухало, а неугомонный ветер играючи разносил ароматы по окрестностям. Группа двигалась