Львиное сердце - Анна Акимова

– Как он вообще мог, зная о своем низком болевом пороге, вести такую жизнь? – подал голос Баженов. – Ведь не мог же он об этом не знать?

– Сарычев задавал ему этот же вопрос, и он очень пространно на него ответил. Он эту свою особенность считал пороком и очень ее стыдился. Ну, ты знаешь, что они с отцом были помешаны на своей элитарности и физическом совершенстве, а тут такое! У него, у отважного «льва», такой физический недостаток! И он учился с ним жить, пытался бороться. Он разбирался в лекарствах, знал назубок все анальгетики, принимал их заранее, когда предполагал, что может получить травму. Например, когда ему нужно было поранить себе руку, чтобы скрыть следы собачьих зубов, он предварительно сделал местное обезболивание, ну и внутрь принял. И так он поступал во всех опасных ситуациях…

Сан Саныч спросил его, почему же он не подстраховался, когда пошел сегодня убивать Ингу, и он буквально впал в истерику. Честное слово, я не преувеличиваю, он рыдал и чуть не бился головой о стол! Оказывается, у него проблема: после многолетнего применения анальгетиков‐анестетиков его организм к ним привык, приходится принимать все более «тяжелые» препараты, вплоть до наркотиков, увеличивать дозы, но и они уже не помогают! В общем, как я понял, этот упырь плотно сидит на «колесах», и в тюряге ему придется несладко!

Боб усмехнулся и, прихватив пирожок с малиной, к которым Инга так и не притронулась, с аппетитом сжевал. Заглянув в пустую чашку, он почти приказал Баженову:

– Слушай, притарань еще кофейку!

Тот отчетливо скрипнул зубами, но встал и пошел к стойке. У Инги глаза стали злыми. Боб глянул на нее и поднял руки.

– Да ладно, ладно! Я его тренирую. Будет тебе кофе в постель носить!

– Боб! – уже звенящим голосом прикрикнула Инга.

– Ладно тебе говорю, все, больше не буду…

После новой порции кофе Боб продолжил рассказ:

– Ну так вот… В деле об убийстве Вероники следствие вообще не зацепило Торопцева. Через некоторое время он уехал и долго жил в других местах. Занялся аптечным бизнесом. Во‐первых, он понял, что на этом деле можно хорошо заработать, а во‐вторых, все нужные ему препараты всегда были под рукой… Вот когда он пожалел, что не послушался отца и не стал фармакологом! Но ничего, дело и так шло, у него было высшее биологическое образование, он ухитрился получить ученую степень, а профильных специалистов всегда можно нанять… Он процветал, его аптеки росли как грибы, он жил на широкую ногу, ни в чем себе не отказывая. В это время он забрал из психиатрической больницы мать. Не из сыновьей любви… Просто хотел, чтобы мать находилась под его контролем. Оказывается, она догадывалась, что случилось с ее дочкой… У нее в то время еще случались просветления рассудка, и он боялся, что она может проговориться кому-то, выдать его…

Дальше с ним происходит что-то, чего я толком не понял. Он говорил, что совершил какую-то ошибку, что-то не так пошло в бизнесе, пришлось не только все сворачивать, но и менять имя и срочно уезжать… Похоже, он не удовлетворился своими аптеками и решил сунуться в наркобизнес. Это мне Сан Саныч потом сказал, он в этих делах понимает… Ну а в наркобизнесе нравы суровые, и если кто-то кому-то переходит дорогу, то… сами понимаете… Словом, пришлось нашему красавчику бежать, и рванул он в родные места… Решил, что здесь его за столько лет все забыли, да и поселился он подальше от тех мест, где раньше жил и работал… Так он оказался в «Сосновом раю», и здесь его снова настигла любовь… Он встретил вашу подружку, Наталью Земляникину…

– Я сегодня поняла, что Наташка и моя мама были чем-то похожи внешне, – грустно призналась Инга.

– Вот и Торопцев это заметил, – подтвердил Боб. – Он сумел обольстить вашу Наташку, хотя она уже была замужем. Завязался тайный роман, который длился два года… Об этом никто не знал, они встречались тайно, в городе, Торопцев для свиданий снимал квартиру в районе Южной площади. Созванивались по отдельному телефону. В своем поселке держались как чужие, только здоровались, были на «вы»…

В начале лета Земляникина с мужем улетели отдыхать на Кипр, но через пару недель Наталья неожиданно вернулась и позвонила Торопцеву. Оказалось, что она беременна. Чей ребенок, мужа или любовника, – не знает. Сказала, что находится на грани нервного срыва, поссорилась с мужем, но будет рожать, а с Торопцевым решила расстаться…

– Господи, Наташка, бедная, – всхлипнула Инга.

– Да, не позавидуешь, – согласился Боб.

– А Торопцев что? – спросил Баженов.

– Торопцев не сомневался, что ребенок не его. За эти годы он имел отношения со многими женщинами, но ни одна не забеременела… И расставаться с Натальей он категорически не хотел. Был уверен, что, если бы не беременность, она и не помышляла бы о разрыве. Словом, на его пути снова встал ребенок, который ему мешал. И он не колебался…

Он настоял на последней встрече, на последнем свидании… И эта встреча состоялась. Аккурат после того, как вы втроем столкнулись в кафе на Театральной и Наталья пригласила вас в гости… Видимо, ваша сокурсница хотела после тяжелого разговора с любовником отвлечься, потусить с друзьями… Она, наверное, чувствовала, что разговор будет тяжелым, но не подозревала, что тот день станет последним днем ее жизни. Иначе бежала бы от этого упыря куда глаза глядят…

– Да за что же он ее убил? – воскликнул Баженов.

– А он не собирался ее убивать. – Боб посмотрел на него немигающим взглядом. – Он всего-навсего хотел убить ребенка. Представляете, он так и выразился: «всего-навсего»! Он решил, что самое подходящее в данном случае – медикаментозный аборт. Ну, это когда женщина принимает препараты, вызывающие выкидыш…

– И Наташка согласилась? – с ужасом спросила Инга.

– Нет. Она ничего не знала. Торопцев ждал ее в той самой квартире, которую он снимал для тайных свиданий. Заказал ужин из ресторана, какой-то безалкогольный коктейль… Романтик!.. И в этот самый коктейль он добавил нужный препарат…

– Жесть… – пробормотал Баженов.

Инга всхлипнула и закрыла лицо руками…

– Да, – согласился Боб. – Как вы уже догадались, Торопцев оказался не таким знатоком лекарственных средств, каким себя возомнил. То ли он превысил дозу, то ли не учел каких-то побочных эффектов препарата, но Наталье стало плохо. «Скорую» Торопцев вызвать и не подумал, пытался оказать помощь сам, но безуспешно. Земляникина умерла…

– У Натали были проблемы с сердцем, – расстроенно произнес Баженов. – Ее от физры всегда освобождали… Может быть, дело в этом…

– Не исключено, – согласился Боб. – Медики в этом разберутся. Как бы то ни было, но Торопцев вместо легкого, как ему казалось, решения одной проблемы огреб другую, куда более серьезную. У него на руках оказался труп, с которым надо было что-то делать…

Он отогнал машину Натальи и бросил ее на какой-то улице в районе площади Южной, где ее потом и нашли… После этого вернулся в квартиру. Он пробыл там до глубокой ночи, тщательно прибрался, как мог, уничтожил все следы… Натальин телефон и зажигалку, которую та перед ужином, по своей всегдашней привычке, вместе с сигаретами выложила на стол, машинально сунул себе в карман. Ночью он вынес труп, загрузил в багажник своей машины и поехал домой…