Люди Путина. О том, как КГБ вернулся в Россию, а затем двинулся на Запад - Кэтрин Белтон

его кабинете. Казалось, само время застыло в тот момент, когда Сталин, бодрствуя сутками, составлял здесь списки врагов народа из элиты страны. Олигархов пригласили на дачу, откуда Сталин отправлял людей на смерть, — тот период назвали Великой чисткой. Путин, в рубашке и джинсах, пытался выглядеть расслабленным и понятным. Пугачев сказал, что до этого Путин видел магнатов только по телевизору и не понимал, как себя с ними вести. Но если ему пришлось нелегко, то олигархи чувствовали себя гораздо хуже. Никто не решался бросить вызов новому президенту.

— Достаточно уже того, что он позволил нам уйти, — вспомнил Пугачев слова одного из них.

Все это время Пугачев стоял за сценой. Когда магнаты столкнулись с рейдами и налетами налоговиков, он полагал, что обстановка все еще под его контролем. Он продвинул своего человека в кресло президента, а на место шефа ФСБ поставил союзника. Он лично выбрал нового руководителя Федеральной налоговой службы — им стал Геннадий Букаев, его партнер из Башкортостана, где Пугачев имел долю в нефтяном секторе. Пугачев же способствовал назначению Владимира Устинова на место генпрокурора — нужно было положить конец расследованию по Mabetex. Через свой Межпромбанк Пугачев раздавал наличные направо и налево. Купил квартиру для Устинова, квартиру для его заместителя… Чтобы работать с Пугачевым, олигархи выстраивались в очередь.

— Они постоянно обращались ко мне со словами: «Нужно сделать рейдерский захват и отнять бизнес у такого-то». — И он рассмеялся — в его словах чувствовалась глубокая ностальгия.

По информации одного источника, на поклон к Пугачеву приходил даже бывший протеже Березовского Роман Абрамович, застенчивый и вечно небритый нефтяной трейдер. Впоследствии Абрамович жаловался тому же источнику, что даже успел обо всем договориться с Пугачевым, однако пресс-атташе Абрамовича отрицал сам факт подобного разговора. Одна московская газета окрестила Пугачева новым «фаворитом» Кремля, другие называли его новым «серым кардиналом», который вместе с людьми Путина из петербургского КГБ перехватывает финансовые потоки. Его представляли идеологом новой политики, предполагавшей держать олигархов на равном расстоянии от власти — в чем он, конечно, не признался, но в те времена, похоже, он поддержал эту идею, о чем свидетельствовало его привилегированное положение.

Несмотря на то, что некоторые олигархи, например, Пугачев и Абрамович, оказались более равными, чем остальные, власть постепенно нейтрализовала возможные угрозы. За несколько дней до встречи Путина с магнатами Гусинскому было сделано предложение, от которого нельзя было отказаться. Новый министр печати Михаил Лесин сказал, что тот должен продать империю «Медиа-Мост» государственному монополисту «Газпрому» за 473 миллиона долларов долговыми обязательствами и 300 миллионов долларов наличными — в ином случае Гусинского ждет тюрьма. Долговые обязательства, про которые упомянул Путин в разговоре с Юмашевым, в основном принадлежали газовому гиганту, а «Медиа-Мосту» надо было платить по счетам. Гусинский быстро согласился — он не хотел больше ночевать в Бутырке. К моменту встречи олигархов в Кремле прокуратура заявила, что все обвинения против Гусинского сняты.

Вскоре после этого Гусинский покинул страну, а потом заявил, что его заставили подписать сделку «под дулом пистолета». Таким образом, он опроверг собственные заявления. Сообщения о сделке повергли элиту страны в шок. Становилось ясно, насколько далеко способен зайти режим в попытке получить контроль над независимыми медиа. Люди Путина использовали систему уголовных судов как грубый шантаж ради последующего захвата бизнеса. Для них такая тактика была обычным делом.

Однако Путину предстояло выдержать последнюю схватку с медиамагнатами. С самого начала Кремль нацеливался именно на них. Путин был одержим идеей власти над СМИ, он помнил, как с помощью телеканала Березовского из никому не известного чиновника он превратился в самого популярного лидера страны. Путин знал, что без контроля над федеральными телеканалами все может измениться в любую минуту.

Борис Березовский для людей Путина выглядел типичным олигархом времен Ельцина, причем самым ярким их представителем. Люди Путина проклинали, ненавидели и боялись его. Березовский стал символом темных сделок эпохи Ельцина, когда небольшая группа бизнесменов негласно скупала основные национальные активы и правительственные посты. Связи с сепаратистскими лидерами Чечни вызывали неприятие у людей из КГБ, в особенности у Патрушева — тот ненавидел все, что было связано с чеченцами. Березовский поддерживал лидера сепаратистов Аслана Масхадова и способствовал заключению мирного договора, поставившего точку в опустошительной первой чеченской войне Ельцина, на которой погибли тысячи русских солдат и еще больше мирных жителей Чечни. Согласно сделке, Масхадов получал гарантии автономии республики. По мнению людей Путина из КГБ, это превратило республику в черную дыру, в которой исчезали люди и деньги. Березовский ловко маневрировал между воюющими чеченскими кланами и делал деньги не только на переговорах по освобождению заложников, но и на самом бизнесе войны.

— Он — военный преступник. Он похищал людей, — заявил один из партнеров Путина. — Все это — война, чеченские командиры — это работа Березовского.

Но больше всего окружение президента боялось СМИ, которые были под контролем Березовского. По документам, 51 % акций канала ОРТ принадлежало государству, Березовский владел остальными 49 %. Однако в совете директоров сидели его друзья, и по факту главным был именно он.

В начале августа Березовский встал в жесткую оппозицию к новому режиму. В день, когда террористы взорвали бомбу в подземном переходе в центре Москвы, в результате чего погибли семь человек и девяносто получили ранения, он провел пресс-конференцию, на которой объявил о создании оппозиционного блока для борьбы с «растущим путинским авторитаризмом». Он предупредил: если Кремль продолжит опасные операции по уничтожению повстанцев в Чечне, взрывы не прекратятся.

Если брать во внимание связи Березовского с чеченскими бунтовщиками, это выглядело как объявление войны режиму Путина.

И когда в том же месяце новоиспеченный президент столкнулся с последствиями катастрофы и первым крупным кризисом, Кремль еще отчетливее осознал необходимость убрать Березовского из медиаигры. На атомной подлодке «Курск» сдетонировала торпеда, и из-за повреждений подлодка вместе с командой затонула. На канале ОРТ Березовский жестко раскритиковал Путина и его действия после катастрофы. Шесть дней Путин не мог решиться на публичное заявление — все это время он прятался в своей летней резиденции в Сочи. Его показали только по ОРТ — видео запечатлело, как он резвится на водных лыжах. Флот давал о случившемся противоречивую информацию, но даже после подтверждения катастрофы Путин хранил молчание. Семьи членов экипажа пребывали в отчаянии, операция по спасению началась с большим запозданием: вначале Россия отказалась от иностранной помощи, испугавшись, что мир узнает об истинном состоянии атомного флота — это было государственной тайной.

По словам человека из кремлевского окружения, несмотря на многолетнюю работу с нелегалами на Западе и решительные действия в Чечне, Путин, все еще неоперившийся лидер страны, сидел парализованный страхом.