Вечеринка моей жизни - Ямиль Саид Мендес

и она пристально посмотрела на него, как будто точно знала, что он имел в виду. – В прошлом, когда между нами все было не лучшим образом. Когда он пришел в себя и услышал новость о том, что она умерла, он просто разозлился. Он злится на меня, как будто я убил ее, понимаешь? Он разговаривает со мной только тогда, когда принимает меня за моего двоюродного брата Александра.

Надя смотрела на него с сочувствием, и на этот раз именно она протянула руку и положила ее ему на плечо, стараясь успокоить и выразить свое понимание.

Биса села в одно из мягких кресел, стоявших вдоль стен бального зала, и поочередно хлопала в ладоши и отпивала из банки с газировкой, которую Маркос не видел ранее. Надя тихо рассмеялась и украдкой вытерла глаза, но Маркос заметил.

Желая сменить тему, она сказала:

– Я записалась на урок танцев несколько месяцев назад, а потом забыла об этом. Получив сегодня уведомление на свой телефон, я попросила Бису поехать со мной.

– Она любит танцевать? – догадался он, наблюдая, как прабабушка Нади постукивает ногой по полу.

– И ей было скучно дома, – сказала Надя. – Все так заняты тем, что заново знакомятся и сплетничают обо мне, так что я вынуждена была ненадолго сбежать от своей семьи. Биса села в машину прежде, чем я успела договорить, не хочет ли она поехать со мной.

Как будто почувствовав на себе их взгляды, Биса вскликнула:

– Вы двое, tortolitos[38], практикуйте свой танец! Не стесняйтесь!

Надя застонала и попыталась закрыть лицо рукой. Но Маркос снова увидел выражение лица Бисы, тот душераздирающий момент, когда она поняла, что сказала что-то не так, как малыш, которого отругали.

– Я не против потанцевать, если ты не против, – тихо предложил он. – Можем это сделать ради нее.

Надя резко вздохнула, и когда посмотрела на него, он был обезоружен ее глазами, в которых стояли слезы. Маркос не знал, что послужило причиной: молодая пара, потерявшаяся в собственном мире, или их мамы, танцующие друг с другом, или образ Бисы, живущей в альтернативной реальности, а может все это вместе взятое, но он чувствовал ее горе и проклинал эту новую главу в ее жизни. Она всегда так старалась поступать правильно. Она выглядела измученной.

– Какой танец вы с Брэндоном планировали танцевать? – спросил он.

Теперь она засмеялась, а когда моргнула, слез уже не было.

– На самом деле мы ничего не планировали. Он не хотел танцевать. Я все равно записала нас на тот случай, если он передумает и не захочет выглядеть нелепо. Эта угроза всегда с ним срабатывала.

– А что ты танцуешь на своей вечеринке?

Она пожала плечами.

– Не знаю. Думаю, что все-таки станцую со своим отцом танец отца и дочери. Он сказал, что встретится с нами здесь, но не понимаю, почему он так задерживается. Может быть, он просто забыл.

Ему было неприятно видеть ее такой убитой горем.

Очевидно, не в силах усидеть на месте, Биса снова вскочила на ноги и стала танцевать сальсу с бабушкой Коронел.

– Давайте, Надя и novio! Не стесняйтесь, – снова позвала она.

Биса переживала лучшие моменты в своей жизни, но боль на лице Нади казалась такой глубокой, что это потрясло его до глубины души. Маркосу была знакома эта боль, когда медленно теряешь того, кого любишь, и кто на самом деле больше не помнит тебя, хотя ты рядом с ним.

Эрнан кивком головы послал ему не слишком тонкий намек. По тому, как Надя напряглась рядом с ним, она догадалась, что его друг имел в виду. Маркосу стоило притвориться, что не понял. Он должен был придумать предлог, что ему надо вернуться в свой офис, чтобы что-то проверить.

Но вместо этого, впервые за несколько недель попыток вести себя прилично, Маркос поддался своему порыву.

С бешено колотящимся сердцем он встал перед Надей и протянул руку. Он не собирался больше прикасаться к ней без ее согласия.

– Могу я пригласить вас на этот танец?

Она усмехнулась, решив, что это шутка, но он был абсолютно серьезен.

Он посмотрел на нее с такой нежностью, на какую только был способен, надеясь, что она поймет, что он говорит серьезно.

– Ты серьезно?

Краем глаза он заметил, что Кензи смотрит на него со странным выражением на лице.

– Ты заплатила за уроки танцев. Давай танцевать.

Ее глаза засияли, она прикусила губу и улыбнулась. Наконец, она кивнула, взяла его протянутую руку и направилась на танцпол.

Глава 13

Надя

Если бы пару недель назад кто-нибудь показал Наде видео, на котором она танцует со своим увлечением из колледжа, превратившимся в невероятную романтическую привязанность, она бы решила, что бредит.

Но все происходило на самом деле.

В объятиях Ракеты, танцуя под песню, которую сама выбрала для самого дурацкого первого танца «She’s Worth It» британского бойз-бэнда.

Как Эрнан узнал?

А потом она вспомнила, что записала это в одну из анкет, которые заполняла за много месяцев вперед. Она выбрала эту песню, воображая, что ее жених поймет, что она была девушкой из песни.

Ее жених, любовь всей ее жизни. Брэндон, конечно. Не Маркос из ее самых безумных фантазий.

С ним ей светил только этот тренировочный танец.

Теперь, вместо того чтобы сокрушаться о перипетиях в своей жизни, она сосредоточилась на настоящем моменте. Настолько, насколько могла, скользя по полу под взглядами необычной аудитории.

Она старалась держаться на скромном расстоянии от Маркоса, как можно меньше касаясь его кожи, но потом Эрнан выпалил:

– Вы что, как брат и сестра танцуете? Ты подаешь этим двоим ужасный пример!

Маркос ответил, притянув Надю ближе к себе. У нее перехватило дыхание, когда ее груди прижались к его груди. Она подняла глаза и пожалела об этом. Его рот был так близко к ее губам, что, встав на цыпочки и качнувшись в сторону, как диктовал ритм песни, она могла нарушить решающее расстояние. Она почти чувствовала мятный привкус жевательной резинки, которую он, должно быть, сунул в рот перед тем, как спуститься вниз.

Маркос, казалось, угадал ее мысли, потому что его губы изогнулись в почти улыбке. Его темные глаза сверкали, пока он умело вел ее по всему танцполу, как будто всю жизнь только тем и занимался, что танцевал вальсы с брошенными невестами.

Она закрыла глаза, чтобы насладиться ощущениями, пробежавшими по ее телу подобно электрическому току, когда он начал тихо петь. Он знал все слова.

Она отвернулась, зал и