Наблюдатель - Роберт Ланца

уверял Джулиан, и имела устойчивую хорошую репутацию. Там, несомненно, смогут помочь Эллен. А Каро будет навещать сестру и, когда Эллен станет получше, будет возить Кайлу повидаться с матерью. Все будет хорошо. Каро – с помощью Джорджа и Джулиана – позаботится об этом.

Эллен не грозит судьба отца.

* * *

Несмотря на возраст Вейгерта, операция прошла наилучшим образом. Каро подумала, что никогда не видела более счастливого человека с раскроенным черепом. Когда Молли, готовая ввести наркоз, велела ему считать в обратном порядке от ста, он улыбнулся и спросил:

– По единицам, простым числам, квадратам, последовательности Фибоначчи или… – Каро так и не узнала, что он выбрал: на этих словах он уснул.

В его мозгу не обнаружилось никаких невыявленных аномалий. Жизненные показатели на протяжении операции не отклонялись от предполагавшихся. Обрадованная Каро сама закрыла череп, хотя сначала предполагала оставить эту часть операции Тревору, а тот и не возражал.

Во время операции Тревор держался так, будто их не связывает ничего, кроме профессии, но, конечно, их вчерашняя прогулка не осталась незамеченной. Молли начала с выразительного «Ого!» и, невзирая на деликатные попытки Барбары остановить ее, сыпала вопросами, пока Барбара не утратила терпение.

– Молли, помилуй бог, неужели ты не видишь, что Каро не хочет обсуждать Тревора? Оставь ее в покое!

– Да просто нечего обсуждать, – сказала Каро. – Мы съездили полюбоваться скалами. – Она решительно не желала говорить что-либо еще. В конце концов, она ведь была так мало знакома с Тревором Абруццо.

Вот только… ей казалось, что это совсем не так.

28

Вейгерт восстанавливался быстрее, чем можно было ожидать от человека семидесяти шести лет. Каро считала, что причиной было не только его здоровье и крепкое сложение, но и страстное желание провести сеанс и создать собственную ветвь вселенной. Однако, несмотря на радость от хорошего состояния Джорджа, ее тяготило обещание прооперировать следующим Уоткинса. И очень тревожило поведение Кайлы.

У нее состоялась еще одна тайная от девочки беседа с Жасмин.

– Доктор, я должна вам рассказать. Сегодня утром Кайла уничтожила всю мою косметику. Вытряхнула губную помаду из футлярчиков и растоптала, выдавила кремы, выпустила аэрозольные лаки для волос в цветочную клумбу, пока баллончики не опустели.

– Простите, – сказала Каро. К ее горлу поступил горький комок. – Я все оплачу.

– Спасибо, но дело не в этом. Прежде у нее наблюдалось такое деструктивное поведение?

– Нет. Никогда. Это… невероятно…

– Психотерапевт приедет сегодня ближе к вечеру и начнет заниматься с нею. Но сейчас ей никак нельзя идти в школу.

– Вы правы. И пожалуйста, передайте психотерапевту, что я прошу ее не уезжать, не повидавшись со мною.

После встречи с психотерапевтом, которая не сообщила ничего полезного («Доктор, мы же только что познакомились. Дайте нам немного времени»), Каро взяла джип и повезла Кайлу полюбоваться океаном со знаменитых утесов. Простиравшаяся до самого горизонта, сиявшая хрустальным блеском под солнечными лучами, поразительно синяя вода была оторочена внизу ярко-белым кружевом прибоя, разбивавшегося о каменистый берег. Каро ждала, что ее сердце раскроется, как всегда при виде открытой воды, который говорил о безграничных возможностях. Этого не случилось.

На Кайлу вид не произвел впечатления.

– Красиво, – уныло сказала она и тут же спросила: – Когда мама приедет?

– Скоро, – пообещала Каро. – Действительно скоро.

Кайла скрестила руки на груди и молчала весь обратный путь.

Каро глубоко трогали старания, которые буквально все прилагали, пытаясь отвлечь Кайлу от ее угрюмого горя. Молли и Барбара предлагали сводить ее на пляж, или за покупками, или в курортный отель на обед. Тревор достал колоду карт и показал несколько простых фокусов – он сказал Каро, что таким образом развлекал и отвлекал своих маленьких пациентов в Африке, – и предложил Кайле научить ее делать их. Даже Джулиан, которому не удавалось полностью скрыть отсутствие интереса к детям, предложил Кайле новую видеоигру. Она не реагировала ни на что, даже на экстравагантный жест Джеймса.

Войдя в комнату Кайлы, Каро обнаружила там племянницу, которая, все еще в пижаме, сидела на кровати, растерянную Жасмин и расстроенного Джеймса. Все трое смотрели на пол, где в картонной коробке на сложенном полотенце сидел, мяукал и тянулся лапкой к краю коробки маленький котенок. Он был весь черный, лишь с белым кончиком хвоста, с огромными, как у всех котят, глазами.

Кайла подняла голову и заявила, оттопырив нижнюю губу:

– Я его не хочу. Я уже сказала им, что не хочу его. Пусть уберут.

– Ты же однажды сказала тете, что хочешь котенка. Она рассказала мне.

– Это было давно, – отрезала Кайла. – Уберите.

Джеймс повернулся к Каро:

– У меня есть друг в Спот-Бее; у него кошка окотилась. Он старается пристроить котят в хорошие руки. Нам, в общем-то, не рекомендуют заводить здесь домашних животных, но я подумал, что в этом случае…

– Вы ни в чем не виноваты, – ответила Жасмин. – Вы же просто хотели помочь.

Кайла протянула ногу, как будто собираясь пнуть коробку. Может быть, она лишь хотела ее отодвинуть, но Каро была уже на пределе. Глубоко расстроенная, близкая к отчаянию, она сказала тихо, но твердым, совершенно непререкаемым тоном, каким никогда в жизни не говорила с Кайлой:

– Не смей.

Кайла изумилась, но не испугалась и резко спросила:

– Когда моя мама вернется?

– Когда ей будет можно и я это разрешу.

Лицо Кайлы вдруг покраснело, отчего она стала неприятно похожа на Уоткинса, и она выкрикнула:

– Я тебя ненавижу!

– Мне очень горько слышать это, – ответила Каро тем же тоном, – потому что я тебя люблю. А сейчас оденься и садись за уроки. В час дня я приду и проверю, как твои дела. Джеймс, нельзя ли попросить вас вернуть котенка вашему другу?

– Конечно, – торопливо ответил Джеймс. – Конечно, отнесу.

– Спасибо. До свидания, Кайла.

Молчание. Но, выходя вслед за Джеймсом и продолжавшим мяукать котенком, Каро поймала одобрительный взгляд Жасмин. И Кайла послушалась и, подойдя к комоду, уже вынимала из него джинсы. Так почему же ей было еще хуже, чем прежде?

* * *

Для запланированного обеда Тревор выбрал маленький, больше подходивший для спокойной беседы уютный ресторанчик. На сей раз Каро попросила его рассказать об Африке.

– Вообще-то, эта тема не слишком подходит для непринужденного разговора на втором свидании, – сказал он.

– Но вы все же расскажете? – И Каро процитировала фразу, которую он сказал во время их поездки на скалы: «Я хочу узнать о вас то, что действительно важно».

Его карие глаза поймали ее взгляд.

– Ну, Африка – это действительно важно. Если вы на самом деле хотите услышать о ней.

Он рассказывал об ослепших от шистосомоза детях, которым он не мог вернуть зрение. Об изувеченных в ходе последней из непрекращающихся там войн солдатах из Конго, среди которых встречались десятилетние мальчишки с оторванными конечностями. О почечных недостаточностях, с которыми он ничего не мог сделать, потому что у него не было аппарата