Холокост. Новая история - Лоуренс Рис

Директором бранденбургского центра «смерти из милосердия» был 29-летний Ирмфрид Эберль, австриец, получивший медицинское образование в Университете Инсбрука. Этот молодой доктор являлся фанатичным слугой нацизма и поклонником Гитлера. Эберль носил такие же усики, как у его кумира, и так же зачесывал назад прилизанные волосы. Идее он служил истово: по свидетельству его помощника Аквилина Ульриха, поворачивать вентиль крана, подающего газ, директор считал своей обязанностью51. Другой сотрудник центра в Бранденбурге, на досуге увлекавшийся цветоводством, свидетельствует, что Эберль неоднократно говорил ему, что так же, как надо своевременно выпалывать все сорняки, надлежит действовать и им — все недостойные жить должны исчезнуть52. В Бранденбурге бытовало мнение, что Эберль с таким энтузиазмом относился к своей «миссии», словно готов был отравить газом весь мир53.

При этом Эберль, как и Брандт, считал, что их «работа» способствует развитию медицинской науки, ведь мозг детей, умерщвленных в Бранденбурге, отправляли профессору Юлиусу Галлервордену, руководителю отделения невропатологии Института кайзера Вильгельма в Берлине. В блокноте Эберля сохранилась запись о том, что Галлерворден даже посещал их объект и принимал участие в аутопсиях54. Впоследствии на Нюрнбергском процессе Галлерворден заявил, что препараты, получаемые им из Бранденбурга, являлись превосходным материалом, а откуда он взялся, его не интересовало55. Трудно представить иные обстоятельства, при которых молодой врач, такой как Эберль, мог внести столь значительный вклад в исследования такого знаменитого медика, как профессор Галлерворден…

Второй человек, присутствовавший на январском эксперименте с угарным газом и позже принимавший активное участие в Холокосте, являлся полной противоположностью доктору Эберлю — по возрасту, образованию и жизненному опыту. Кристиану Вирту, когда его назначили административным директором центра в Бранденбурге, было 55 лет. В молодости он учился на плотника, позже стал полицейским. Участвовал в мировой войне, был награжден Железным крестом первого класса, после поражения Германии вступил в нацистскую партию и продолжил службу в полиции. Чрезвычайно жестокий, Вирт и прозвище получил соответствующее — Дикий Кристиан. Оказавшись причастным к программе Т-4, он сразу принял все ее реалии. Вирт, как уже было сказано, присутствовал на первой акции и потом делал это постоянно, хотя должность занимал административную. Умерщвление «контингента» он считал делом обыденным и однажды сам застрелил четверых пациенток, прибывших к ним на объект: у тех заподозрили тиф. Вирт неоднократно говорил, что психи — это бремя для государства, от которого необходимо избавиться. Даже подчиненные, сами крайне жестокие люди, за глаза называли Вирта зверем56. Франц Штангль, еще один бывший полицейский, участвовавший в программе эвтаназии взрослых и позже ставший комендантом лагеря смерти Собибор, свидетельствует: Вирт считал, что покончить с «этими бесполезными ртами надо как можно быстрее»57. А еще Дикий Кристиан сокрушался о том, что в обществе все еще много сентиментальных соплей…

Вирт и Эберль, работавшие вместе в начале 1940 года в Бранденбурге, встретятся через два года на оккупированных восточных территориях, и для многих людей, оказавшихся в их власти, это станет кошмаром.

Надо отметить, что неизлечимо больных и инвалидов убивали не только в Германии и Австрии, но и в оккупированной нацистами Польше. Осенью 1939 года члены отряда «Эйман», специального подразделения СС из Данцига, вместе с айнзатцгруппами расстреляли тысячи душевнобольных немцев в рейхсгау Данциг — Западная Пруссия, провинции, только что образованной на территории вольного города Данцига, аннексированного Германией Поморского воеводства и немецкого административного округа, ранее входившего в состав гау Восточная Пруссия. Среди этих людей были не только нетрудоспособные. Расстреляли всех польских и еврейских инвалидов вне зависимости от их заболеваний58.

В начале 1940 года в Польше стал применяться новый способ умерщвления инвалидов. Подразделение под командованием Герберта Ланге, 30-летнего гауптштурмфюрера СС, использовало мобильную камеру смерти — крытый грузовик с надписью «Кофейная компания кайзера» (Kaiser’s Kaffee-Geschäft) на борту. Машина, в которой людей убивали выхлопными газами, курсировала по дорогам Польши и приграничным немецким территориям. В ней было убито несколько тысяч неизлечимо больных и инвалидов59. У этой камеры смерти имелись определенные преимущества перед стационарными, с точки зрения нацистов, поскольку она могла прибыть туда, куда нужно. Но были у нее и недостатки, в частности риск, что о предназначении грузовика станет известно. Впрочем, пока он не использовался в одном районе слишком часто, секретность сохранялась.

В самой Германии евреев — неизлечимо больных и инвалидов — сначала отбирали так же, как прочих пациентов. Врачи обращали внимание на диагноз, состояние и способность заниматься полезным трудом. В апреле 1940 года ситуация изменилась. Герберт Линден, высокопоставленный чиновник имперского министерства внутренних дел — ярый сторонник расовой гигиены, в числе первых поддержавший программу Т-4, приказал составить на местах списки всех евреев, имеющих психические заболевания. Впоследствии все эти люди были убиты60.

Для евреев в концентрационных лагерях, созданных на территории Германии в довоенные годы, наступили страшные времена. Свидетельств о том, что сразу после начала боевых действий из Берлина последовали указания о массовом истреблении евреев, нет, но эсэсовцы решили, что вскоре они обязательно последуют. Не могут не последовать, ведь в лагеря хлынул поток польских евреев. Работы становилось все больше, и охрана, что называется, активизировалась, причем и издевательства становились все изощреннее. В Заксенхаузене — лагере близ Ораниенбурга — мучимых жаждой еврейских узников заставляли пить собственную мочу, голодные должны были драться друг с другом за крохи пищи61… Конечно, были и, так сказать, дежурные акции. 9 ноября 1939 года в Бухенвальде, неподалеку от Веймара, например, больше 20 евреев расстреляли после неудавшейся попытки покушения на Гитлера, которая произошла в Мюнхене днем ранее62.

Безусловно, в концентрационных лагерях мучали не только заключенных-евреев. В январе 1940-го, в частности, Рудольф Хесс, в то время служивший в Заксенхаузене, распорядился вывести на плац 800 узников, и они стояли несколько часов на морозе и ледяном ветру. В бараки вернулись не все… В целом же в 1940 году в концлагерях умерли около 14 000 человек. Отметим, что до начала Германией боевых действий больше всего заключенных умерло в 1938-м — 1300 узников. Удивительно ли, что война ознаменовалась более чем десятикратным увеличением смертности в лагерях63?

Конечно, систему концентрационных лагерей, по мнению нацистского руководства, следовало расширять. В первую очередь новые объекты создавались на оккупированных территориях. В Польше первый концентрационный лагерь — у города Штутово (немецкий Штуттгоф) неподалеку от Данцига — появился 2 сентября 1939 года, то есть на следующий день после вторжения на ее территорию, и то, что сначала он имел статус тюрьмы для гражданского населения, суть дела не меняет. А весной 1940-го на польской земле начал действовать самый, пожалуй, страшный концлагерь и лагерь смерти во всей нацистской системе — Освенцим. Город, который дал ему название, немцы переименовали в Аушвиц, и так же был назван первый объект на основе одноэтажных и двухэтажных кирпичных строений — бывших польских, а ранее австрийских казарм. Впоследствии Аушвиц служил административным центром всего комплекса.