Ночной обход - Вадим Фридрихович Агапов

Эпилог

Я заехал к Арсению в гости сразу после дежурства. Мне хотелось есть и спать.

– Как насчет перекусить? – намекнул я хозяину квартиры.

– Сейчас приготовлю, – пообещал он и, напевая что-то веселое, двинулся на кухню. – Поможешь? – донесся до меня из коридора его голос.

Я проходил мимо разрубленного пополам компьютерного кресла, так и стоявшего посреди комнаты все это время, когда раздался звонок в дверь.

– Открой, пожалуйста! – крикнул Строганов. – Это моя подружка, очень кстати, она, может, чего-то поесть принесла.

Но, посмотрев в глазок, я узрел Громова и Воронцова.

– Вы можете хранить молчание, – входя, пошутил старлей и пожал мне руку.

– Странно, что ты и твой приятель живы, – поприветствовал меня Громов. – С вас причитается. Хотя бы яичницу, я позавтракать не успел.

– Хьюстон, у нас проблемы! – крикнул я Арсению, но он почему-то не ответил.

Громов с Воронцовым стали снимать верхнюю одежду, как вдруг позади меня раздался крик:

– Доктор, в сторону!

Я дернулся к стене, гости замерли – в коридоре стоял Строганов с заряженным арбалетом и целился в них.

– О! – удивленно воскликнул он. – А я уж решил, на нас напали…

Мы сидели на кухне и пили чай. Арсений с кем-то переписывался по телефону.

– Колитесь, как вы Борщевикова до инсульта довели, – мрачно спросил Громов.

– Сказали ему, что он уже не царь горы и никогда им не был, – откликнулся Арсений. – Да Мишаня добавил, типа все, пенсия. Борщевик не выдержал и «нарушился», как говорит доктор. Короче, борьба за власть подкосила их обоих, – позлорадствовал Строганов.

– Ну а серьезно? – Воронцов, прищурившись, посмотрел на него. – Что за напасть на них вдруг навалилась? Та же самая, что и на Яблочкова?

– «На свете нет ужаснее напасти, чем идиот, дорвавшийся до власти», – пропел Арсений, не отрываясь, впрочем, от телефона.

– Только не говори, что читал Филатова, – усмехнулся я и решил сам поведать историю с Борщевиковым и Мишаней. – На их месте должны были быть мы, – пояснил я Воронцову с Громовым. – Борщевиков, скорее всего, понял, что с группой зачистки что-то пошло не так, предположил, что мы с Арсением вернемся…

– I’ll be back[19], – пробормотал тот, не поднимая головы.

– …и велел Мишане подготовить четыре бокала, в два из которых был добавлен препарат. Но, к счастью, Арсений раскусил их планы и эти стаканы оказались у них.

– Понятно. А то мы вначале подумали, что это вы им подмешали, – спокойно заметил Громов. – Точнее, он. – Василий взглядом указал на Строганова.

– А можно теперь всю историю и со всеми подробностями? – попросил Воронцов.

– Ты же, наверное, теперь книгу напишешь? – подмигнул мне Громов.

– Вот-вот, считайте, что это тренировка, черновик. – Воронцов достал блокнот.

Я вопросительно посмотрел на Арсения. Тот оторвался от телефона и уставился на меня.

– Что? – выдал он фальцетом, затем откашлялся. – Доктор, ты чего? Какую же ты книгу напишешь, если не можешь нормально рассказать? «Стаканы оказались у них», – передразнил он меня и, не давая мне слова вставить, заговорил: – Всем было понятно, что Борщевик с Мишаней жаждали нас убрать из МКБ. И когда провалилась операция «клининг против экспертов “Ланцета”», Борщевик с Мишаней решили нас травануть. В тех бокалах были не видны мелкие прозрачные кристаллы. Толстое красное стекло или хрусталь, внизу – серебро… там бы и змею не разглядеть было. И Мишаня залил коньяк, а, как говорила Дина, этот препарат хорошо растворяется в алкоголе. Бутылка была одна на всех. Эта парочка не похожа на самураев, готовых пожертвовать жизнью ради победы. Я и догадался, что яд в стаканах.

– Ловкие у тебя руки, – заметил Громов.

– И острый ум, – скромно согласился Арсений. – Поэтому я и сумел отвлечь Борщевика. Я видел, что его телефон остался на столе, и позвонил ему, причем дождался момента, чтобы Мишаня пошел открывать бутылку. Затем сбросил вызов. Но стаканы уже поменяли свои места. Вот. – Этот гений бросил победный взгляд на меня и потянулся к музыкальному центру.

– Сильно! – оценил Воронцов. – Но вы оба рисковали.

– Еще как, – подтвердил Арсений. – Музыки там не было, пришлось работать в невыносимых условиях. Кстати, мне тут московская приятельница концерт U2 записала, там Боно с Шевчуком вместе поют. Это обязательно надо услышать…

«Mama, put my guns in the ground. I can’t shoot them anymore. That long black cloud is comin down. I feel I’m knockin on heaven’s door…»

Песня закончилась. Воронцов с Громовым облегченно вздохнули. Я попытался продолжить повествование, но Строганов, послушав меня с минуту, тут же встрял в разговор:

– Винный магазин? Лучше я расскажу, откуда Яблочков про него узнал! – Арсений вскочил из-за стола. – Мишаня был влюблен в жену Пивных, когда еще они вместе учились. Безмолвно, безответно, безнадежно. А неразделенные страсти рождают жажду мести. Классно я сказал, да? Я как-то с подругой сериал начал смотреть про гордость и предубеждение…

– Но он же не знал, что нужно будет скомпрометировать Яблочкова, когда пылал своими страстями? – перебил его поэтические речи Воронцов.

Строганов стал ходить по кухне и размахивать руками.

– Он собирал кучу информации про всех и про все. И разумеется, про свою бывшую любовь. Заглядывал к ней на страничку, бывал на встрече с выпускниками, чтобы с ней пообщаться… И конечно, знал, что она замужем за владельцем винного магазина. Уверен, что он уже тогда задумал какую-то подставу для этого Филиппа. Потом рассказал про винник Яблочкову. Вдруг когда-нибудь пригодится? Я вообще заметил, что все мелкие люди, которые думают, что они крутые, на самом деле – злобные и злопамятные. Я вот у одного такого взял в долг…

– Знаете, – вдруг произнес Громов, – а мне Мишаня тоже рекламировал этот магазин.

– Случись чего, он сляпал бы видео, где ты продаешь секреты МКБ владельцу этого магазина. Говорят, уже появилось приложение для обработки видео, где можно сделать смену лиц – одно на другое. Или дополненная реальность, или исправление даты на видео, да мало ли в мире интересного… – Тут Арсений мечтательно посмотрел в окно. – Мишаня хорошо отработал эту технологию. Он сварганил липовые видео, как Яблочков встречался с Пивных, как покупал мартини в день своего отравления, как Дина ехала с Черняевым в больницу в день убийства Яблочкова… Кроме того, он скачал у Яблочкова результаты исследований, и они легли в основу «шпионской переписки» с Пивных, который и знать не знал этого Яблочкова. Словом, подставил по полной. И когда секретарь Алмазовой собралась покупать билет на поезд, Мишаня закинул ей фальшивый сайт РЖД. Она вышла на его страницу, а там все билеты на утренние поезда уже раскуплены. Пришлось брать на вечерний. Интересно, куда деньги ушли? – вдруг призадумался он на пару секунд. После чего фыркнул. – А я так и не узнал у этого гада, как он это сделал! Я бы тоже попробовал…

– Разберемся, – спокойно произнес Воронцов. – А авария, которую подстроили? С доктором. Кстати, как он?

– Спасибо, получше, – ответил я.

– Авария – тоже дело рук Мишани, – заявил Арсений. – Он признался. Перед тем как завалиться и умереть.

– Оставил бы Мымрин признание, а вы бы его записали на диктофон… – мечтательно сказал Громов.

– Это правда такая фамилия? – перебил начальника безопасности Арсений. – А я думал, типа шутка.

– Не смешно. Над мертвыми не шутят, – удрученно покачал головой Громов. – Но зачем он это сделал? При чем тут Федор? Я еще понимаю, в твоей машине тормозные шланги подрезать… – Он криво усмехнулся. – Чтобы не совал свой нос куда не надо.

– Элементарно. – Строганов снова уселся. – Федор ваш, Склифосовский, увидел эпичный сон, когда, находясь в эксперименте, был под наркозом. Причем он знал, что этот же сон видели и другие испытуемые. Типа пророчество такое, взгляд в будущее. И наверняка написал про это в отчете… Тамошние гроссмейстеры сообразили, что источник таких мыслей нужно прикрыть, иначе пойдут ненужные разговоры, слухи… Они ради МКБ жертвуют офицерами и ладьями, а уж про пешки вообще никто не думает. Заменят другими – и все дела. А вот у меня вопрос к вам. – Он ткнул указательным пальцем в Воронцова. – Как это ваши коллеги скушали информацию от Мишани и даже не проверили ее? Я про липовые переписки, видео. А?

– Бэ, – усмехнулся Воронцов. – У них и спроси. Когда я веду расследование, то все проверяю сам. Кстати, о проверках. А почему ты интересовался профессией матери того парня, одноклассника Черняева? – Он стал внимательно наблюдать за Арсением. Тот заметно напрягся, но ответил:

– Да просто подумал, вдруг она или этнолог, или этнограф, или антрополог?

Установилось молчание. Особенно был поражен я: откуда Строганов может знать такие слова?

– Я в интернете посмотрел про эти профессии, – пояснил он нам.

– В интернете, говоришь? Интересно… –