Лиловые орхидеи - Саманта Кристи

всей моей жизни. Мы могли бы растить Мэддокса вместе. Я могла бы быть счастлива, а не просто существовать ради сына.

Но упущенного времени не вернуть, и теперь мы оба сильно изменились. Кто знает, может, мы теперь вообще не поладим? Анджи говорит, что Гэвин все еще любит меня, но даже если это и так, то он любит восемнадцатилетнюю версию меня. А не двадцатишестилетнюю мать-одиночку, которая зарабатывает на жизнь тем, что фантазирует о мужчинах. Не взрослую версию меня, для которой приятно провести вечер – значит поиграть в игры на телефоне со случайными незнакомцами. Не ту меня, которая неспособна никому отдать даже крошечный кусочек своего сердца, потому что все чувства в нем остыли много лет назад.

Нет, Гэвин просто не может любить новую версию меня. А я не уверена, что смогу полюбить новую версию его.

Глава 28

Я слышу звонок в дверь и знаю, что это Гэвин. Я уверена, что Анджи сразу же ему позвонила. Я поднимаю свое обмякшее тело с пола и выглядываю в окно.

Слава богу!

Я вижу, как Крис поднимает цветы, которые с самого утра лежат на крыльце. Я открываю дверь и обнимаю его.

– Боже, как я рада, что ты пришел.

– Я так и подумал, что ты обрадуешься, – говорит он. – Что мне сделать с цветами?

Крис протягивает их мне и тут замечает, что по лицу у меня размазана тушь и оно все опухло от слез. Он быстро кладет орхидеи на пол и снова меня обнимает.

– Бэйлор, ты очень хреново выглядишь. Хочешь об этом поговорить?

Я смеюсь и вытираю нос тыльной стороной ладони.

– Вот спасибо, – говорю я, легонько ударяя его по руке.

Он идет со мной к дивану, я сажусь и кладу на колени подушку.

– Гэвин сегодня приходил.

– Я знаю, – говорит он.

– Откуда ты знаешь? Я же тебе не звонила. Я никому не звонила.

– Он приходил в ресторан.

Я широко раскрываю глаза и смотрю на него.

– Куда он приходил?!

– Он пришел в ресторан «У Митчелла» поговорить с твоим отцом. Он не знал, что они переехали. Вы очень старательно друг друга избегали все эти годы, да?

– Черт! И что произошло? – спрашиваю я. – Он тебя ударил? Ты его ударил?

Он качает головой:

– Я хотел ему врезать. Но подумал, что это будет плохо для бизнеса. – Он смеется.

Почему всем это кажется таким смешным?

– Он попросил меня выпить с ним кофе и выслушать его. Я согласился.

– И? – нетерпеливо спрашиваю я.

– И все это ужасно запутанно, Бэйлор.

– Да, я знаю. Я позвонила его подруге Анджи, – говорю я.

– Отлично. Гэвин надеялся, что ты ей позвонишь. – Он внимательно смотрит на мое лицо: – Ты им веришь?

У меня на глаза снова наворачиваются слезы, когда я вместо ответа спрашиваю его:

– А ты?

Крис делает глубокий вдох и кивает.

– Должен признать, что все это выглядит логично, – говорит он. – Я никак не мог понять, почему на втором курсе он подошел ко мне и спросил про тебя с такой злостью, словно ты причинила ему боль. И я никогда не забуду его лицо, когда я его ударил. Как будто он совершенно не понял, почему я это сделал. Гэвин сказал, что задавал себе те же вопросы. Он не мог понять, почему я его ударил, если ты сама его бросила.

Я внимательно слушаю – я впервые слышу про их стычку.

– Ничего не складывалось, – продолжает он. – За пару недель до того, как ты забеременела, Гэвин сказал мне, что любит тебя. Молодому парню, наверное, непросто было в этом признаться. Потом, когда ты рассказала мне про ребенка и письмо, я решил, что он просто испугался и повел себя как мерзавец.

Я роняю голову на руки. Ну почему мы были такими глупыми? Как мы могли поверить в ее ложь? Я знала, что Гэвин не мог просто взять и уйти – и написать то ужасное письмо. Мы ведь тогда говорили про вечность.

– Так что же мне делать, Крис? – спрашиваю я. – Что, если он захочет забрать себе ребенка?

Он ободряюще гладит меня по спине.

– Я так не думаю, Бэйлор. Ну то есть да, он явно хочет с ним видеться. Его ужасно терзает то, что он пропустил семь лет его жизни. Но для меня совершенно очевидно, что Гэвин здесь не только из-за Макса. Он здесь и из-за тебя тоже.

– Анджи сказала то же самое, – говорю я, вытирая еще одну слезу, а вместе с ней и размазавшуюся тушь.

– Тебе не кажется, что вам надо поговорить?

Я киваю, хотя испытываю просто животный ужас при мысли о том, как может сложиться наш разговор.

– Но ты сам подумай, Крис. Мы оба стали старше. Оба изменились. Он женат. Он живет за пять тысяч километров от меня. Что вообще из всего этого может получиться? – Я падаю ему на плечо: – Я вряд ли смогу сажать Мэддокса в самолет и не видеть его каждые вторые выходные, или как там это обычно бывает.

– Во‐первых, Гэвин подал на развод. Он показал мне бумаги. Сказал, что из-за семейного имущества в их брачном контракте все было прописано во всех подробностях. И поскольку у них нет детей, развод не займет много времени.

– А во‐вторых? – спрашиваю я.

Он улыбается и целует меня в волосы.

– А во‐вторых, все само собой образуется, Бэйлор. Гэвин показался мне разумным парнем. Он говорит, что меньше всего хочет причинить тебе еще боль – после всего, что ты уже пережила.

Крис ласково берет меня за подбородок и поднимает мою голову так, чтобы я смотрела ему в глаза.

– Но ты должна понять, что ему тоже было больно. Гэвин такая же жертва всего этого, как и ты. Помни об этом, когда будешь с ним говорить.

– Ладно, – говорю я, шмыгая носом.

– Что ладно?

– Ладно, я с ним поговорю.

– Вот и молодец, – говорит Крис. – Хочешь, я пойду с тобой?

– Нет. Но держи телефон под рукой, если мне срочно понадобится жилетка, в которую можно поплакать.

– Обязательно! – обещает он.

Я смотрю на часы – Кэлли с Мэддоксом скоро вернутся.

– Я побуду немного с Мэддоксом и пойду. Вчера я его почти не видела. – Я прикрываю рот рукой. – Ой, а что я ему скажу?

– Все это можно отложить, Бэйлор. Все будет хорошо, – говорит он.

– Ага, для кого? – размышляю я вслух.

Крис смеется и прижимает меня к себе:

– Для автора любовных романов ты слишком пессимистично настроена по отношению