Трудности языка - Ксения Кононова

отравил меня своим ядом, сегодня я сделаю то же с тобой. Собирая блестящие капельки влаги, наслаждаюсь этим вкусом. Вкусом твоей кожи. Твои пальцы в моих волосах, часто дышишь и у тебя потрясающее тело. Мысли в голове путаются со скоростью света, и я просто отключаю способность думать. Пупок и мышцы пресса сокращаются от моего легкого укуса. Выше. Кончиком языка. Сосок. Еще один маленький укус. Пальцы, поглаживая, скользят по бедрам. Вспоминают тебя на ощупь. Ласкают. Соскальзывают к ягодицам. В этот раз я умею больше, чем ты мог запомнить. Ключица. Укус у основания шеи. Запрокидываешь голову, но я дотягиваюсь до твоих розовых влажных губ. Целую тебя. Немного агрессивно, прикусывая губы. Все еще с оттенком обиды. Но ты отвечаешь. Проскальзываю языком внутрь. И вдруг выталкиваешь мой язык и, сжимая за ягодицы, перекатываешься, вторгаясь в мой рот с напором завоевателя, будто хочешь показать, кто здесь главный на самом деле. Мой личный конкистадор. Непроизвольно начинаю подчиняться твоим прикосновениям. Я так давно не был ведомым, и я хочу чувствовать это с тобой. Как же я хочу тебя. Но у меня другие планы. Придавливая к матрасу своим телом, упираешься уже каменной эрекцией в меня, соприкасаясь с моим возбуждением, и начинаешь слегка покачивать бедрами. Дыхание на миг запинается, теряясь в этих ощущениях — одновременно знакомых и новых — но мне удается оформить осмысленную фразу в растерянном сознании.

— Я был снизу всего один раз в жизни, — выдыхаю в тебя. Моя фраза поглощается твоим поцелуем, но ты правильно ее понимаешь и без труда определяешь, с кем был этот раз. Слегка отстраняешься. Замираешь. Смотришь в глаза.

— Я был с мужчиной всего один раз в жизни, — отвечаешь своим низким хриплым шепотом, не отводя мутного от желания нефритового взгляда.

Волна дрожи по позвоночнику. Я знаю, с кем был этот раз. Я слишком хорошо его запомнил. Сукин сын! Что же ты делаешь со мной? Чувствую, как твои пальцы слегка надавливают на кожу моих ягодиц, но ты все также смотришь мне в глаза, будто ждешь чего-то. Я позволю тебе, но сначала ты будешь моим. Мое единственное условие.

— Если ты думаешь, что сможешь опять трахнуть меня и просто свалить — тебя ждет большое разочарование, — лихорадочно перескакивая взглядом с твоих глаз на губы и обратно. — В этот раз все будет наоборот.

Уже готов к твоему отказу и сопротивлению, но ты вдруг улыбаешься и, склоняясь ниже, всасываешь в себя мочку моего уха, а затем проскальзываешь кончиком языка в раковину. Прикрываю глаза и резко втягиваю в себя воздух. Ты помнишь мое тело. Знаешь, что мне нравится. Плавлюсь. Как воск, как шоколад, как десять лет назад.

— Будь нежен… — все тот же хриплый шепот, от которого кожа покрывается мурашками. — Потому что потом будет твоя очередь, — и когда до меня, наконец, доходит смысл твоих слов, в паху все сводит болезненной судорогой.

Ну как так можно действовать на меня? Вся моя агрессивность перерождается в оглушающий восторг, когда ты вновь перекатываешься, и я оказываюсь сверху. Забываю о своем намерении просто трахнуть тебя. Хочу сделать это медленно, чтобы запомнить каждую секунду. Развожу ноги и усаживаюсь на твои бедра, а ты поворачиваешься подо мной на живот. Сам. Добровольно. Ложусь сверху и трусь о твою кожу, целую в шею.

— Скажи, что хочешь меня… — тихо возле уха. — Только меня.

— О Боже, да… — сипло. Чуть ерзаешь подо мной. — Хочу тебя.

На секунду кажется, кончу еще до того, как сделаю хоть что-нибудь из того, чего ты ждешь. Совсем как в семнадцать лет. Огненная лава внизу живота и я не знаю, хватит ли мне терпения, чтобы не затрахать тебя до полусмерти. Отмечаю поцелуями каждый сантиметр кожи вдоль твоего позвоночника, спускаясь до бедер. Идеальная гладкая матовая кожа. Легкий укус за бедро, привстаешь, опираясь на локти, и слегка разводишь ноги. Глажу твои ягодицы, не проникая пока глубже и следя за реакцией. Но ты не смыкаешь мышцы, тебе нравятся эти прикосновения. Ты доверяешь мне. Да, я буду нежен с тобой.

Облизываю указательный палец и черчу им линию, начиная от шеи, вдоль позвоночника, провожу по расселине. Интуитивно подаешься бедрами ко мне. Ты действительно хочешь меня. И совсем не боишься. Склоняюсь ниже и повторяю этот же маршрут языком, задерживаясь у основания спины и осторожно раздвигая ягодицы ладонями. Влажный мазок меж ними и твой шумный выдох. Ласкаю кончиком языка. На миг толкаюсь им внутрь и, не встретив сопротивления твоих мышц, проникаю глубже. Ты только выдыхаешь и поводишь бедрами, прогибаясь в пояснице и чуть приподнимаясь навстречу моим ласкам. Восхитительно порочное движение, срывающее мне крышу. Вновь облизываю указательный палец и мягко массирую им мышцы сфинктера. Кусаю за ягодицу и одновременно с этим проталкиваю свой палец внутрь. Застываю, когда ты чуть сжимаешься. Секунда. Еще одна. Не двигаю рукой. Целую ягодицы и низ спины, прикусывая кожу. Расслабляешься. Несколько медленных круговых движений запястьем, лаская, и ты поводишь бедрами сам, соскальзывая и вновь вбирая мой палец глубже.

Ты великолепен. Хочу тебя. Боже, как же я хочу тебя. Как никого и никогда. Тянусь другой рукой за своими бриджами и, поддевая их пальцами, затягиваю на кровать, извлекая из кармана презервативы. Да, мать-медработник может приучить не только мыть руки по десять раз на дню, но и таскать презервативы в карманах абсолютно всех видов одежды, куда бы я ни шел. И сейчас я ей за это благодарен. Разрываю зубами пластиковую упаковку и, сделав еще несколько движений пальцем, выскальзываю. Пара секунд и вновь накрываю тебя собой, пропитывая свою кожу твоим телом и упираясь меж твоих ягодиц. Целую плечи, спину, висок, везде, где могу дотянуться. Но я не вижу твоих глаз. Нет, не хочу так. Глаза, мне нужен твой взгляд. Пьяный, серо-зеленый сквозь прикрытые угольно-черные ресницы. Я хочу запомнить этот взгляд, когда ты будешь принадлежать только мне. Полностью. Безраздельно. Я заставлю тебя забыть всех остальных, потому что рядом с тобой я уже никого не помню.

Подаюсь назад и, соскользнув на пол, поворачиваю тебя, притягивая к краю кровати за бедра, и вставая между ними. Поддерживаю руками. Ты не сопротивляешься. Наклоняюсь и ловлю твои губы.

— Будет немного больно… — дыхание смешивается, опаляет нашу кожу, и я уже не знаю где чье. Одно. Наше.

— Я помню…

Я знаю, что именно ты помнишь. Меня, вцепившегося пальцами в твою кожу. И теперь я знаю, что тот раз в какой-то мере был первым не только у меня.