Его ученица - Юлия Оайдер

Сначала продать, а потом строить святую невинность и любящую мать?!

— Мы старались для тебя, глупая! Для твоего будущего, для счастья! — мама поднимается на ноги и хватается за ручку двери.

— Как твои родители старались для тебя. Ну что, счастлива ты?! — выплевываю я каждое слово.

Мама поджимает губы и перед тем, как покинуть мою комнату бросает:

— Если то, что ты сказала, правда — лучше уходи.

После ее ухода я сижу на кровати, рыдаю без продыху несколько часов и не могу остановиться. Слышу, как в столовой ругаются родители, как бьется посуда, как хлопают двери и разбиваются стулья. Затем все затихает…

Убегай.

Лучше убегай.

Резко вскакиваю на ноги и вытираю рукавами лицо. Судя по словам отца, он еще не добрался до Алексея, так что, быть может, я смогу сбежать и найти его? Я планировала убежать, эта ситуация меня просто подталкивает к побегу.

Не отдавая себе отчета, я в спешке собираю вещи в одну из своих объемных сумок. Украшения, дорогостоящие безделушки которые можно продать, одежда, зарядник, имеющаяся наличка. Достаю из телефона сим-карту и оставляю ее на тумбочке возле кровати. К счастью, со времен моего давнего побега на вечеринку лаз остался, о нем так никто и не узнал. Мне удается незамеченной проскользнуть мимо охраны и в тот момент, когда я уже сбросила сумку и сама перелезаю через забор, замечаю в окне на втором этаже силуэт.

Сердце пропускает удар, но затем я узнаю маму. Двумя пальцами она сжимает сигарету и выпускает изо рта огромное облако белого дыма. Не сводя с меня взгляда, делает очередную затяжку и едва заметно кивает, после чего отворачивается и скрывается из вида.

Сдерживаю слезы и стараюсь набраться мужества, чтобы решиться на то, что перечеркнет всю мою жизнь, разделит на до и после.

Медленно выдыхаю и спрыгиваю вниз, перекидываю сумку через плечо и чуть ли не бегом направляюсь в сторону дороги. В груди щемит от тоски, от понимания, что моя жизнь больше никогда не станет прежней и у меня нет ничего. Ни дома, ни родителей, ни денег… Только желание быть свободной и вольной выбирать свой жизненный путь. Выбирать, кого любить и бороться за свою любовь. Сейчас мне кажется, что это важнее.

Останавливаюсь возле дороги и пытаюсь отдышаться, обдумать, что делать дальше и как поступить. У меня есть наличка, значит я могу доехать до бокс-клуба Алексея на такси. Ближайший телефон, с которого я могу позвонить и купить себе новую сим-карту — возле заправки, до которой около километра. Прикрываю глаза и медленно выдыхаю.

Назад пути нет, да и не ждет меня там ничего хорошего.

Смотрю по сторонам и в темноте ночной трассы замечаю припаркованный у обочины черный пикап. Сердце первее меня осознает, чей это автомобиль, и пускается вскачь, подгоняя меня скорее бежать к нему навстречу. Чем ближе я к пикапу, тем больше убеждаюсь, что это Алексей. Понятия не имею как и почему, но я ужасно рада! Водительская дверь открывается и мужчина выходит, идет мне навстречу и ловит в свои объятия.

— Золушка, с тобой все в порядке?! — обеспокоенно шепчет он, заглядывая мне в зареванное лицо.

— Да, да, да, — киваю я, как заведенная и прикасаюсь ладонью к его колючей щеке. Это он, Господи, отец ничего ему не сделал. — Теперь да, точно да… Как ты здесь…?

— Садись в машину, нам надо уехать отсюда, — Ледник провожает меня до салона и сажает на переднее сиденье.

Как только сажусь в машину, слышу хриплый кашель с заднего сиденья и поворачиваюсь на звук.

— Сэм! — разукрашенный друг с опухшим лицом лежит на заднем сиденье. — С тобой все в порядке?! Прости меня… — чувствую, что снова заплачу, поэтому замолкаю.

— Жить буду… Вроде бы… До свадьбы заживет, — парень просто отмахивается и пытается улыбнуться.

Алексей садится за руль и громко хлопает дверью, после чего заводит двигатель и автомобиль срывается с места.

— Куда мы теперь? — растерянно спрашиваю я, до сих пор не понимая, что происходит. Все так быстро и стремительно, словно в кино.

— Туда, где придется начинать все с нуля, — отвечает Ледник.

33

Рокот двигателя автомобиля и мерное покачивание на дороге успокаивают меня. Совершенно не в силах сопротивляться, я проваливаюсь в сон. Да и зачем сопротивляться, когда я уверена, что нахожусь в безопасности.

Я подхожу к воротам своего дома. Они открыты и я без проблем захожу во двор. Все здесь осталось как прежде: цветы, стриженая лужайка и припаркованные автомобили. Поднимаюсь по лестнице и стучу в дверь. Понятия не имею, что я здесь делаю, зачем вернулась, но испытываю колючее желание увидеть родителей и узнать, как им теперь живется без меня.

— Заходи, открыто! — кричит мама и я прохожу внутрь.

Поразительно, в прихожей до сих пор висит моя куртка, как будто ничего не трогали после моего побега. Иду в столовую, где надеюсь найти родителей, но там пусто… На полу лишь битая посуда и разбитый в щепки стул. Неужели с того самого вечера ничего не изменилось? Поднимаюсь по лестнице в свою комнату — все как прежде, иду в родительскую спальню, но все так же не нахожу их.

— Мам! — зову я, но в ответ только тишина.

Снова спускаюсь по лестнице вниз и в нос ударяет резкий запах гари. Дым клубами валит под потолок, воздух кажется будто бы раскаленным, как во время пожара. Как можно скорее бегу на кухню и закашливаюсь от горького дыма. Никого, там никого нет…

— Мама! — обеспокоенно зову я и несусь в гостиную на первом этаже.

Меня встречают обгорелые шторы, черная обугленная обивка мягкой мебели, пепел на полу и выгоревших стенах, а также два классических гранитных надгробия с именами моих родителей и датой моего побега в качестве даты смерти.

Мой мозг уже осознает, что это сон, проклятый сон и шутка подсознания, но все равно не позволяет мне вырваться из этого капкана.

Внимание привлекает растекающаяся на обугленной стене алыми подтеками