Его ученица - Юлия Оайдер

избалованная богатенькая девочка. Снова становится обидно…

— Ты будешь спать в этом?! — поворачиваюсь на голос Инги, стоящей в дверном проеме.

— Ну… да, — киваю я, поправляя футболку.

— Упреешь, — закатывает глаза она. — Пижамкой поделиться?

— Нет, спасибо, вы и так достаточно сделали, — улыбаюсь я.

Инга лишь цыкает языком и, пожелав спокойной ночи, уходит.

Не знаю, как так получается, но как только моя голова касается подушки — я проваливаюсь в сон, хотя хотела дождаться прихода Алексея и поговорить о дальнейших планах.

35

Жарко… Невыносимо жарко, словно я попала в ад, в самое пекло. На моих глазах повязка, которую я тут же снимаю и осматриваюсь вокруг: пустая темная комната, напоминающая мне кабинет Алексея, а из-под закрытой двери валит дым и видны блики пламени. Окон нет, мой единственный путь спасения чертова дверь.

Использую повязку в качестве маски на нос и рот, после чего распахиваю дверь. Щурюсь, ожидая что сейчас полыхнет жаром в лицо, но этого не происходит.

Я стою посреди бокс-клуба, выгоревшего дотла. В воздухе витает резкий запах гари и белый пепел. Провожаю взглядом то, как он хлопьями опускается на очередное гранитное надгробие — "Озеров Алексей".

Вздрагиваю, когда на противоположной стене расплывается алая надпись:

"It's all because of you…" (англ. Это все из-за тебя").

Распахиваю глаза и шумно вдыхаю воздух. Одежда неприятно липнет к коже, мне невыносимо жарко и страшно. В комнате темно, Алексей еще спит и я торопливо начинаю стягивать с себя штаны и футболку, почти мокрые от пота. Все тело колотит дрожью, а из глаз начинают капать слезы.

Мое собственное подсознание дает мне знаки, намекает, что из-за меня могут погибнуть люди, а что делаю я? Ничего и не знаю даже что сделать!

Накрываюсь одеялом с головой и стараюсь не издать ни звука, пока борюсь с жалостью к себе. Вот только в один момент очень громко шмыгаю носом и замираю, когда Ледник тихо спрашивает:

— Золушка, ты плачешь что ли?

Хочу ответить "нет", заверить его что все в порядке, но голос не слушается и вместо ответа из груди вырывается сдавленный писк.

До моего слуха доносится какое-то шуршание, после чего короткое и четкое, словно приказ:

— Двигайся.

Послушно отодвигаюсь в сторону и перестаю дышать, когда рядом со мной ложится Алексей.

— Иди ко мне, — снова четко и по делу, без вариантов и обсуждений.

Мужчина притягивает меня к себе, обнимает и вынуждает положить голову к нему на плечо. На нем ничего кроме трусов, горячее тело касается моего, кожа к коже, без преград. Вновь задерживаю дыхание, в попытках совладать с нахлынувшими чувствами.

Как опрометчиво было решение снять футболку и спортивки…

Его рука скользит вверх по моей спине и я выгибаюсь, тем самым сильнее вжимаясь в мужчину.

— Я слышу как часто бьется твое сердце, — шепчет он мне на ухо и от удовольствия его близости мурашки моментально покрывают кожу, — твои попытки перестать дышать и сделать вид, что все хорошо, ну, такое себе… Почему ты плачешь, Золушка?

— Сон приснился, — дрожащим голосом отвечаю я. — Ужасный сон.

— О чем? — его пальцы уже лишь слегка касаются моей голой спины вдоль позвоночника и я медленно выдыхаю, стараясь скрыть эмоции.

— О том, что все кто мне дороги умрут, — не выдерживаю и всхлипываю. — Родители, ты…

Вытираю слезы и поднимаюсь на локте, чтобы постараться рассмотреть в темноте его глаза.

— Глупости все это. Игра сознания, — спокойно говорит Ледник, а его вторая ладонь касается моей щеки. — Оно находит твои слабые места, твои страхи и манипулирует отпечатками из фильмов, книг и прочего, что ты когда-нибудь могла увидеть.

— Но ведь все это и правда может произойти, Вайс может…

Не дает договорить. Резко разворачивает меня на спину и кажется, что сейчас поцелует. Опаляет своим прерывистым дыханием мои губы, а мое сердце замирает в предвкушении.

Не знаю, что делать и как реагировать. Едва дышу, а в теле не унимается дрожь, когда вместо поцелуя Ледник проводит носом по моей щеке и обреченно выдыхает:

— Уж кого-кого, а его я точно не боюсь.

— Кого? — сипло переспрашиваю я, совершенно позабыв о чем мы говорили, и кладу руки ему на плечи.

— Вайса, — усмехается он.

Руки Алексея спускаются мне на бедра и даже капельку стыдно за то, что я перед ним так уязвима. Только перед ним. Его губы оставляют смазанный след на моей щеке и мужчина упирается лбом мне в подбородок. Его шумный выдох опаляет кожу и я крепче сжимаю его плечи. Кажется что весь кислород выкачали из комнаты, мне нечем дышать, а сердце с бешеной скоростью гоняет кровь по венам.

— А чего боишься? — шепчу я.

— Себя, — тихо произносит он и касается губами моей шеи. — Для меня нет хуже врага, чем я сам, — опять невесомое прикосновение.

Все внутри клокочет от восторга, но и от странного чувства отверженности, обделенности. Мне мало того, что я получаю, хочу большего до томящего спазма внизу живота.

— Почему? — выгибаюсь и нарочно подставляю шею под его поцелуи.

— Потому что хочу обладать тем, чего не заслуживаю…

Прикрываю глаза и судорожно выдыхаю. Теряюсь в мыслях, потому что чувствую тепло его ладони на своем животе. Он поднимается выше, чуть касается края спортивного бюстгальтера пальцами и уводит ладонь мне за спину. Выгибаюсь сильнее, позволяя ему обнять меня, прижать к себе.

— И что же это? — молюсь, чтобы ответ был таким, каким я его представляю.

— Ты. Тебя хочу, — поднимает голову и я даже в темноте чувствую его взгляд. — Мне тоже снятся сны, Золушка, кажется, что скоро я начну путать их с реальностью… Уже путаю, ведь сейчас не уверен, во сне я или же наяву.

— Пусть будет не сон, — обнимаю его за шею и снова собираюсь сделать шаг навстречу первой, но в этот раз Алексей опережает.

Впивается в губы, сносит