Его ученица - Юлия Оайдер

своим напором до головокружения, прижимает мое тело к себе и я чувствую его твердое возбуждение. Целует так горячо, жадно, словно с заявлением прав на меня, которых считает что не имеет. Его колючая щетина царапает кожу, язык врывается в мой рот и я плавлюсь словно воск под его натиском. Превращаюсь в один сплошной нерв, хочу чувствовать все, что он делает со мной и моим телом. Обвиваю его торс ногами и хочу быть еще ближе, хочу напиться его поцелуями, насытиться нежностью, которую он мне дарит. Понятия не имею сколько шума мы издаем, но у меня не хватает силы воли, чтобы сдержать стон, когда Ледник стягивает одну бретель с моего плеча и целует ключицу.

Не знаю, как далеко зашло бы это безумие, но я была готова идти до конца, до самой финишной черты вместе с ним, вот только детский плач из соседней комнаты заставляет нас замереть.

— Черт, — шепчет в миллиметре от моих губ мужчина, загнанно дыша. — Бляха!

Вскакивает на ноги и отходит к окну, глядя куда-то вдаль, где уже заметно начинает светать. Тяжело дышит и прикрывает рот рукой, словно бы раскаиваясь в том, что сделал. Сама я тоже беспорядочно хватаю ртом воздух и привожу себя в порядок, зачем-то нервно несколько раз поправляю волосы и облизываю губы, сажусь, поджав под себя ноги и натягиваю одеяло на грудь прикрываясь.

— Попандос, конечно, — усмехается Алексей и поднимает с пола свои спортивные штаны с футболкой. Пока одевается, безотрывно смотрит на меня. Мое лицо горит, чувствую как пылают щеки от еще не отпустившего до конца возбуждения. — Вот ведь…

Ледник подходит ближе и надевает футболку. Несколько секунд смотрит на меня сверху вниз, а затем садится на край постели. Сверлит меня взглядом и снова усмехается, качая головой.

— Сделаем вид, что ничего не было? — спрашиваю я, крепче сжимая в руках одеяло от обиды.

— Ты так хочешь? — отрицательно мотаю головой. — Тогда не мели чепуху, Золушка, — наклоняется и быстро целует в губы. — Нужно проветриться, пойду пробегусь.

Не дожидаясь моего ответа, Алексей выходит из комнаты.

36

После его ухода какое-то время еще пытаюсь уснуть, но когда раздаются детские вопли и визги я понимаю, что выспаться мне не суждено. На часах шесть утра и, честно говоря, такой ранний подъем девочек меня шокирует, я же не в курсе всех материнских тонкостей.

Одеваюсь и выхожу из комнаты. На кухне меня встречает бодрый Роман и сонная недовольная Инга. Их близняшки сидят рядом и, поглядывая мультики, ковыряются в тарелках с кашей.

— Девчонки, опоздаем, давайте кто быстрее! — раззадоривает дочерей Васильев, поглядывая на часы. — Папе на работу, вам в сад!

— А маме досыпать, — зевает Инга и делает глоток кофе из чашки.

Набираю в легкие побольше воздуха и все же показываю свое присутствие:

— Доброе утро всем. А Алексей еще не вернулся?

— Нет еще, но скоро вернется, примерно час требуется на хорошую круговую пробежку по нашей округе, — с улыбкой отвечает Роман. — Так, все! Мы одеваться и убегать, а вы завтракайте…

Мужчина подскакивает на ноги, выпроваживает сытых девчонок обуваться, а сам целует на прощание жену. Странное чувство появляется в груди, словно червоточина, зависть что ли… У них все так мило, взаимная любовь и понимание, идиллия одним словом. Интересно, светит ли мне хоть когда-нибудь нечто подобное?

— Садись, — кивает мне на освободившееся место Инга. — Как спалось?

— Все хорошо, — улыбаюсь я.

— Почему ты зовешь его полным именем? — задумчиво рассматривает мое лицо она. — Если он привез тебя сюда, просил помочь тебе, переживал, то я подумала, что у вас все серьезно… Ну или, не знаю, дружите вы.

— Не знаю, — пожимаю плечами, — почему-то пока не могу перейти на упрощенное обращение.

Принимаю из рук Инги кружку кофе и беру бутерброд с колбасой. Молчим, у каждой в голове возятся свои тараканы, но взгляд Васильевой меня напрягает.

— Я Лешу плохо знаю, но судя по тому, что однажды он впрягся из-за меня в одну переделку — он очень хороший человек, — задумчиво говорит она. — Рома много рассказывал о нем, о их дружбе, об Алене, о службе… Так что то, что он тебе помогает дорогого стоит. Как вы вообще познакомились?

Перестаю жевать и бросаю на Васильеву ошарашенный взгляд — ей с самого начала или с клуба? Борюсь с едким любопытством и все же решаюсь рассказать с самого начала, чтобы узнать о Леднике и его прошлом чуть больше. К тому же вопрос, почему мы сейчас находимся у друга, который его предал, не дает мне покоя.

— Пять лет назад он меня спас от отморозков, был очень мил, — говорю я и сглатываю. — А потом исчез. Я искала его, потому что… Потому что просто хотела найти. Кстати вашего мужа я заочно знаю, — поджимаю губы, вспоминая историю Алексея, — я видела могилу Алены.

В какой-то момент мне становится неловко, ведь Инга может и не знать о “темном” прошлом своего мужа, но уже поздно забирать слова назад.

— Да, знаю такую, — вздыхает Инга. — Неприятная и очень запутанная история, заставившая двух лучших друзей на долгие годы разойтись по разным углам. Кстати, хватит выкать!

— Значит… ты в курсе подлянки с Аленой и детьми? — удивленно смотрю в лицо девушки и та спокойно кивает. — Странно, что Алексей простил Романа за предательство… Я бы не простила.

— За что прощать? — раздраженно фыркает Инга. — За то что Рома разгребал за Лехой косяки, принял на себя ответственность, чтобы Алену не считали потаскухой, и растил его детей?

Вздрагиваю от шока и кофе из кружки разливается на скатерти. Я растерянно вскакиваю на ноги, чтобы взять тряпку, но Инга опережает.

— Прости, я что-то… — пытаюсь найти слова, но все мысли сейчас только об одном, о сказанном Ингой.

Дети Ледника? Она не лжет?! Выходит, что… Боже мой, так вот почему он вернулся такой убитый после разговора с Васильевым! Вот почему мы сейчас здесь и Алексей с Романом снова контактируют!

— Ты не знала? — шепотом спрашивает Инга и я отрицательно