Повседневная жизнь европейских студентов от Средневековья до эпохи Просвещения - Екатерина Глаголева

В 1679 году на юридических факультетах ввели контроль посещаемости, но и это правило быстро научились обходить. Тогда пришлось принять суровые меры: в 1751 году правительство закрыло университет в Каоре «в наказание за торговлю учеными степенями»; как писал маркиз д’Аржансон, «человек с улицы мог стать там доктором в три дня». Но в некоторых других университетах подобные злоупотребления продолжались. Некто Вердье Дюкло после четырех лет слушания публичных лекций и посещения частных уроков в Париже отправился в Нанси получать ученую степень; 18 июля 1785 года он был произведен в бакалавры медицины, 21 июля — в лиценциаты, а 26-го стал доктором! При таком темпе учеными докторами становились в 25, а то и в 23 или даже в 21 год. Франция не была исключением: дипломами приторговывали и в других европейских образовательных центрах, например в университете голландского Неймегена. Разумеется, при такой системе диплом становился простой бумажкой.

«Быть студентом вовсе не значит учиться. Так это теперь, так это было и тогда, — отмечает русский историк Н. В. Сперанский. — Одни из средневековых учащихся изумляют нас своим нечеловеческим упорством в труде, другие… поражают отчаянностью своих похождений, исключавших всякую возможность занятия наукой». Очень многие бросали учебу на середине (или их отзывали родители и покровители, потерявшие всякое терпение). Угар студенческих лет сменялся похмельем: ничему не учившиеся дебоширы, выжившие после попоек, драк и дуэлей, становились прихлебателями, шутами, шулерами, сводниками, ландскнехтами, крючниками, даже служителями при банях или помощниками палачей. Но бывало, что и отличники погибали — от голода и переутомления…

«Dat Galenus opes et Justinianus honores… sed genum et species cigitum ire pedes» — «Дает Гален богатство, a Юстиниан почет… но род и вид вынуждены ходить пешком», — говорили в университетских кругах. Это означало, что на одном дипломе факультета вольных искусств далеко не уедешь: хочешь занимать достойное положение в обществе — изучай право, хочешь грести деньги лопатой — становись врачом. Однако высшим факультетом, как мы помним, считался богословский[41].

В Средние века все учащиеся были клириками. С 1265 года университеты составляли списки особо отличившихся студентов и направляли их папе, который награждал отличников бенефициями. С 1431 года треть бенефициев, которыми располагали кафедральные капитулы, распределялась между выпускниками четырех факультетов. Соискатель должен был обратиться к церковному начальству, подав просьбу в январе или в июле. Распределение бенефициев происходило в порядке старшинства: первыми шли выпускники богословского факультета, затем — юридического, медицинского и вольных искусств.

Большинство студентов, покинувших родной город, а часто и свою страну почти с пустыми карманами, чтобы поступить учиться в надежде на доходное место по окончании университета, стремились получить хотя бы пребенду (земельный участок с домом при церкви и денежное жалованье). Ясно, что далеко не каждый становился кардиналом, знаменитым ученым, открывал собственную школу или частную практику. Нередко бедные клирики, страдавшие от голода, начинали жалеть обо всех муках, связанных с постижением наук.

Бенефициарий должен был отправлять службы, носить тонзуру и церковное облачение и жить холостяком. Однако он имел право получить образование, а для этого оставить исполнение своих обязанностей, но не более чем на пять лет. Немало клириков, обладающих пребендами, жили вдали от своих церквей, чтобы учиться в университете.

Алчные церковники стремились нахапать столько бенефициев, что физически не могли справляться со всеми своими обязанностями. Лучшие из них нанимали вместо себя бедных священников. В университете все честные магистры были против совмещения пребенд: один священник — одна церковь.

Видные члены университета могли оказывать некоторое покровительство бедным, но прилежным студентам. Людовик Святой наградил одного студента пребендой Сен-Кантен в Вермандуа, потому что тот занимался даже по ночам.

Робер де Сорбон в молодости был одним из бедных школяров, перебивавшихся в Париже милостыней в надежде получить по завершении учения бенефиций. Упорство и самоотверженность принесли свои плоды: он был рукоположен в священники, стал доктором богословия и каноником в Камбре. Его проповеди имели такой успех, что Людовик Святой сделал его сначала своим капелланом, а потом духовником.

Жан Шарлье родился в Жерсоне в 1363 году в крестьянской семье. Он был старшим из двенадцати детей. Родители дали ему религиозное воспитание, а монахи из Реймсского монастыря Святого Реми отметили его блестящий ум. Его отправили в Париж, где он получил стипендию в Наваррском коллеже, куда принимали студентов из Шампани. Проучившись после получения степени магистра искусств еще 11 лет, Жерсон стал в 1392 году доктором богословия и преподающим профессором, хотя еще пятью годами ранее стал обладателем ученой степени, позволявшей преподавать и тем зарабатывать на жизнь. Параллельно он получил бенефиции как священник: приход в Шампо-ан-Бри, пребенду декана капитула церкви Сен-Донатьен в Брюгге; в 1395 году он стал каноником собора Парижской Богоматери и был избран канцлером университета. Однако он не мог провести в университете реформы, которые считал необходимыми, и в 1399 году подал в отставку. Через два года его покровитель герцог Бургундский уговорил его вновь взять на себя обязанности профессора и канцлера. Кроме того, Жерсон был популярным проповедником.

Московская Славяно-греко-латинская академия выпускала широко образованных служителей Церкви. Однако лишь немногим ученикам, поступившим в академию, удавалось ее окончить. Школ тогда имелось мало, а потребность в грамотных людях была велика.

Как уже было сказано, в Европе лечением больных занимались три категории врачевателей: доктора, обучавшиеся в университетах и имевшие ученую степень (их было мало, и их клиентуру составляли аристократы и богатые горожане), хирурги, усвоившие свое ремесло опытным путем, и аптекари. Доктора принадлежали к высшей касте (в XVII веке их было две сотни на всю Францию); хирурги и аптекари состояли в ремесленных цехах и лечили от всех болезней. До 1686 года хирурги находились в одной корпорации с цирюльниками, и их самолюбие от этого страдало. Аптекари до 1777 года считались коллегами торговцев пряностями, поскольку пряностям приписывали целебные свойства; во Франции первая школа фармацевтов появилась только в 1756 году.