"Царство свободы" на крови. "Кончилось ваше время!" - Алексей Волков

Но невольно вспоминался фронт после «великой бескровной», ставшая вдруг толпой армия, потерявшие человеческий облик солдаты, бессмысленные расправы над офицерами, позорные братания с противником, многое другое, что лучше бы никогда не видеть…

В императорской армии было около трехсот тысяч офицеров. Многие погибли на войне, еще больше были убиты в первые революционные годы. Однако уцелевших было немало. Наверняка больше половины из них до сих пор живет в Московской республике. Уже не говоря о генералах, пусть ставших отставными, и тем не менее долго ли их призвать? На нынешнее войско, жалкую тень былого величия, хватит с избытком. Даже если его увеличить в несколько раз. Вернее, увеличено оно будет, на то и мобилизация, и все равно, до каких пределов? Ну, сформируют в итоге десяток полнокровных дивизий, много ли на них надо старшего командного состава? Полсотни бригадных и дивизионных начальников, пусть сотню полковников… Мелочь. Где здесь место для него, Кротова? Имеются более заслуженные люди, с большим опытом, а он в конце концов командовал лишь кавалерийским дивизионом, и лишь после революции вдруг побывал пару месяцев командиром полка. Вдобавок пехотного, разложившегося, ни на что не годного. С соответствующим итогом.

Ладно. Зачем строить планы? Кому он, в сущности, нужен?

Оказалось, нужен и еще как. Помимо вчерашнего мужчины в канцелярии оказался тот самый комитетчик, который вытянул Кротова из тюрьмы. Он и завладел Кротовым, увлек последнего в другой кабинет, в данный момент пустой, и с ходу задал неожиданный вопрос:

— Скажите, что вы делали вчера на площади?

Вопрос был настолько неожиданным, что Кротов не сразу обрел дар речи. Он вроде бы старался быть осторожным, никакого «хвоста» не наблюдал, и все-таки… Как вариант — «хвоста» в обычном смысле слова не было, вдруг пришло в голову, просто определенные люди, растворенные в толпе, вели учет всем прибывавшим. По спискам ли, по особым приметам, по каким-нибудь карточкам в архиве… Дело не обязательно в одном-единственном человеке. Раз про комитет болтают всякое, можно предположить: митинг был использован для тайного составления списка недовольных. Не факт, однако, чем черт не шутит?

— Искал одну случайную знакомую. Мне сказали, будто она может прийти туда. Извините, фамилии называть не буду. По понятным причинам.

— Ох уж мне эта офицерская честь! Можете не называть. Тем более фамилия ее наверняка имеется в списке.

Оговорка лишь подтверждала возникшее подозрение. Интересная вещь: демократия. Чуть что — и попадаешь в списки недовольных, а то и вообще объявляешься контрреволюционером! Но тогда необходимо обязательно предупредить Писаревскую о нависших над ней тучах. Все наверняка будет оставлено без последствий, дело каждого человека — голосовать за понравившегося лично ему кандидата, и наказуемым подобное быть не может. За исключением варианта, когда митинговавших вдруг обвинят в пособничестве врагу. Прошлые революционеры, ныне ставшие властью, немало способствовали поражению собственной страны. Чем новые хуже?

И что это в голову лезут какие-то бредовые мысли? Но зачем же тогда вычислять оппозиционеров? Чудные дела Твои, Господи…

А все шпионская доля. Постоянно вынужден подозревать едва не всех да опасаться буквально всего. Потому и вспоминается с таким теплом уже ставшая давней война. Вот друг, вот враг, и даже проблем как бы нет. Если есть, обычные, продиктованные работой.

— Ладно. Ваши любовные приключения — дело во многом личное, — вдруг улыбнулся Менжинский. — Если притом не разбазариваются какие-нибудь тайны. Но не думаю… В общем, с поручением вы справились хорошо, даже весьма хорошо, теперь необходимо решить, что с вами делать дальше?

— В каком смысле?

— Понимаете, в политике необходимо иметь рядом как можно больше надежных людей. А вы показали себя человеком надежным. Такие нам очень нужны в наше непростое время. Вы же хотите послужить своей стране?

— Сложный вопрос, — губы Кротова чуть дрогнули в показной усмешке. — Учитывая, что родных мне стран вдруг стало несколько штук. И которой из них служить? По логике, я гражданин Сибирской республики.

— Я бы сказал, вопрос, напротив, прост. Одна из главных наших задач — объединение этих нескольких родных государств в одну страну. Так что ответ — послужить России. Вы же давали присягу именно ей?

— Если точнее, государю императору. Россию олицетворял именно он.

— Это уже тонкости. Императора давно нет в живых. Впрочем, единой России тоже. Но если мы не в силах воскресить гражданина Романова вместе с его ближайшими родственниками, заметьте, я даже не ставлю вопроса, надо ли это делать, да и к давнему убийству наша партия никакого отношения не имеет, то собрать вместе земли мы вполне можем. Пусть не сразу, так ведь и Москва не сразу строилась, и те самые территории вокруг нее веками собирались. Веков у нас в запасе не имеется. Придется все повторить в ускоренном порядке. За несколько лет. Желательно вообще за год. Объединение с Уралом было первым шагом. Сейчас в Петрограде проходит расширенное заседание правительства с единственным вопросом — присоединение к нам перед лицом угрозы. Война иногда подстегивает, знаете ли. Кроме того, есть надежда на Украину. Поляки решили прибрать к рукам и ее. Мол, сил нет ни у нас, ни у них. А общий враг сплачивает. Вот насчет вашей Сибири пока не очень ясно…

Сказанное невольно заставляло задуматься. Не столь важно, под каким именно знаменем былая Империя снова станет более-менее единой. Главное, чтобы стала. Да и война… В прошлый раз шалая от свободы страна не выдержала, распалась, сдалась, а в этот? Вдруг произойдет чудо, и народ опомнится, соберется, повторит давний подвиг иного Смутного времени?

— Я согласен, — слова вырвались сами. — Что надо делать? Правда, давненько мне не доводилось командовать солдатами.

— Командовать тоже придется. Но, возможно, не сейчас. Мобилизация будет объявлена в полдень. Но на вас несколько иные планы. Одновременно с мобилизацией будет создан Совет обороны во главе с новым президентом. Или — Ставка, пользуясь военными терминами. Вам предлагается должность офицера по особым поручениям. Не все решается в строю. Любая победа нуждается в тщательной подготовке, и за любой мелочью необходимо проследить.

Практически вся служба Кротова прошла именно в строю, и потому имелось в бывшем полковнике некоторое предубеждение к штабным. Но будучи профессионалом, он в то же время прекрасно понимал необходимость оперативной и тыловой работы. Куда же без них? Во всяком случае, есть возможность принести ощутимую пользу, и как отказаться в данном случае?

— В общем, сейчас получите документы, подъемные, оденетесь, как подобает, а к трем часам обязаны быть здесь. Успеете?

— Должен.

Конечно, пошить форму за подобное время нереально, но надо поискать какие-нибудь варианты.

2

Варианты нашлись сразу. Вернее, были предусмотрены кем-то из нынешних верхов. Кротову просто выдали все положенное из числа готового и хранимого на складе. Полевую форму, сапоги, шинель, амуницию — вплоть до белья. Разумеется, френч не мешало бы чуточку пригнать по фигуре, но это можно сделать и позже. Главное, переодевшись, Кротов почувствовал себя иным человеком. Даже плечи вроде распрямились. Есть такое свойство у мундира — менять его обладателя, делать его лучше и внешне, и внутренне.