Первое предательство - Патриция Брей

Невозможно предсказать, как в таком случае поступит Майлз. Он его и так сильно недооценил, приняв по ошибке верность за дружбу, поклонение за любовь. Солдат предлагал ему преданность не влюбленного, а последователя. Ренато предсказуем в своей жадности, а вот Майлз — другое дело. Судя по всему, он готов искренне служить своему принцу и пойдет на любой риск, чтобы помочь взойти на престол человеку, которого раньше называл другом.

Подобная безоглядная верность страшна по своей бессмысленной мощи, однако Джосан не мог позволить сержанту уйти. Ему нужны преданные друзья, а значит, необходимо добиться видимости товарищества, только тогда он сможет контролировать солдата.

Все это казалось безумием, но другого выхода не было. Единственная надежда, что с восстанием покончат быстро и безболезненно, прежде чем сумасшествие захватит всех.

— Скажите мне, леди Исобель, что это за рыбы? Флавиан считает, что это зеркальный карп, но мне кажется, что плавники у зеркальных карпов не такие, — заявил Октавио.

Исобель остановилась у каменного бассейна, где двое гостей восхищались разноцветными рыбами. Практически во всех садах в Икарии имелись пруды с карпами. Золотые встречались чаще всего, иногда попадая на стол гурманов. Остальные же, разных оттенков красного, белого и редкого зеленого, использовались в декоративных целях.

Флёрделис содержала обычный пруд в огороженном стенами дворике, однако и здесь умудрилась сделать его уникальным.

— Ты прав, это не карпы, а специально выращенные крылатые дартеры, обитающие на коралловых рифах. Один из моих капитанов привез их в подарок, и с тех пор они процветают.

— А их трудно содержать? Я бы хотел себе таких же, — сказал Флавиан.

— Совсем не трудно. Слуга следит, чтобы морская вода всегда была свежей, и кормит каждые два дня живыми мелкими рыбками, купленными на рынке.

— Вы сама щедрость, — ответил придворный. А потом шепотом, чтобы привлечь внимание собеседницы, спросил: — Он уже здесь?

Седдонийка покачала головой.

— Надеюсь, вы меня простите, но мне нужно уделить внимание другим гостям.

— Конечно, — ответил юноша, даже не потрудившись скрыть разочарование.

И как только дама Аканта могла пригласить этого тупицу на встречу для избранных? Флавиан был самым молодым из собравшихся, и у него начисто отсутствовал талант маскировки. К счастью, богатые родители обеспечили ему сладкую жизнь, поэтому мальчику не приходилось забивать голову такими вещами, как пропитание и работа в качестве актера или торговца.

Тепло весеннего солнца заполнило сад, а легкий бриз, обычно поднимавшийся каждый день, каким-то непостижимым образом притих. Исобель приказала возвести балдахин над мозаичным патио, чтобы защитить гостей от солнца, но сейчас все предпочли прогулки по дорожкам. Молодая ящерка метнулась через тропинку перед девушкой. Флёрделис расстроилась: снова ее сады оккупировали назойливые вредители. Хотя некоторые наверняка воспримут их присутствие как хорошее предзнаменование.

По всем показателям вечеринка походила на обычное развлечение в стиле седдонийки — дюжина гостей собралась, чтобы выпить охлажденного вина, обсудить последние новинки в литературе и поговорить о политике. В патио полукругом установили кушетки и столы, где выложили деликатесы. Сырая рыба, маринованная в уксусе, жареные шарики из теста с карамелью, нарезанные кусочками фрукты, уложенные в мозаику — шедевры ее повара. Пока яства оставались нетронутыми — гости предпочли сначала прогуляться и поболтать.

Подобная нервозность была вполне объяснима, если принять во внимание личности присутствующих. В дальнем углу у розового куста дама Аканта беседовала с Септимусом-старшим, а судья Ренато наблюдал за ними. Септимус-младший знал, что отец замешан в заговоре. В тени фруктовых деревьев прогуливались Флавиан, наследник герцогского титула, и Бенедикт, умудрившийся стать вторым по значимости начальником городского патруля, несмотря на. недворянское происхождение, и оживленно спорили. Октавио, богатый торговец с большим стремлением к дворянскому титулу, внимательно слушал Сальвадора, бывшего министра казначейства императора, советы которого до сих пор принимались во внимание.

Подобное собрание наверняка посчитали бы подозрительным, проводись оно поздно ночью, за закрытыми дверями. Поэтому леди Исобель предложила провести встречу при дневном свете, в кажущейся открытости сада, где высокие стены не давали близко подобраться к гостям и подслушать разговоры.

День был теплый, но по позвоночнику Флёрделис пробежала дрожь в предчувствии опасности. В этот раз масок, за которыми можно спрятаться, не было. И присутствующие пришли открыто, как настойчиво попросила дама Аканта.

Аристократка держала имена приглашенных в тайне, но седдонийка осторожно сравнивала каждого гостя с незнакомцами в маске, встреченными в винном погребе. По крайней мере двое из них отсутствовали. Если Нерисса и внедрила к ним шпиона, он находился здесь, не скрываясь, гулял среди гостей, запоминая каждое имя для доклада.

Исобель кружилась по резиденции, обмениваясь теплыми любезностями, однако взгляд ее был направлен на ворота в сад. Наконец ее терпение оказалось вознаграждено: калитка открылась, и у входа обозначилась чья-то фигура. Исобель стояла достаточно близко, чтобы отчетливо рассмотреть гостя. Приземистый, со светло-каштановыми волосами и здоровой кожей истинного икарийца.

Гость внимательно осмотрел сад, встретился взглядом с судьей Ренато, который незаметно для остальных подал ему знак. Крепыш отступил в сторону, и в ворота вошел второй человек в плаще с капюшоном. Такие обычно носят кающиеся или прокаженные. Когда двери за мужчиной закрылись, он сбросил капюшон и открыл присутствующим лицо.

— Боже мой! Это он... — пробормотала дама Аканта.

Исобель быстро прикрыла ротик, открывшийся от изумления. У пришедшего был вид не просто принца голубых кровей. Девушка могла поклясться, что перед ней настоящий потомок Константина.

Флёрделис быстро преодолела расстояние, отделявшее ее от новых гостей. Как его приветствовать? Седдонийка готовилась встретиться с претендентом на трон, осознающим, что он всего лишь инструмент в руках политиков, и не ожидающим соблюдения этикета. Однако сей мужчина может оскорбиться, если его не поприветствовать должным образом. С другой стороны, нельзя рисковать, ведь за ней наблюдают собственные слуги. Исобель не хотелось испытывать степень их преданности хозяйке.

Гость не оставил выбора: просто протянул руку как старый знакомый.

— Леди Исобель, я даже не подозревал, что вы наш друг. Знай я это, наша прошлая встреча прошла бы по-другому, — заговорил он.

Флёрделис сразу же вспомнила голос.

— Как мне к вам обращаться? Принц Люций? Или вы все еще монах Джосан?

— Сейчас имя Джосан сослужит нам лучшую службу.

Верно утверждение, что одежда делает человека. Одетый в лохмотья, с бритой головой и потупленным взором, он казался простым монахом, внебрачной ветвью голубой императорской крови. А теперь, когда волосы отросли до модной длины, а взгляд голубых глаз направлен прямо на Исобель, ошибки быть не может — он настоящий принц.