Дочь леса - Элеонора Девильпуа

Она подняла глаза и посмотрела на молодого человека с упреком.

– Перстень не мог соскользнуть с твоего пальца, – заключила девушка. – Вчера ты мне соврал. Ты знал, что печать разрушения почти разряжена.

Раздраженный ее обвиняющим тоном, Ластианакс отдернул руку и сжал ее коленями. Он-то надеялся, что наконец получил возможность признаться Пирре в любви, а в итоге вынужден оправдываться, словно нашкодивший ребенок.

– Это оказалось правильным решением, – заявил он. – Ты не согласилась бы бросить меня, и в итоге мы бы оба погибли.

– А если бы погиб ты один, что бы я делала без тебя? – возразила Пирра.

– Уверен, ты и одна прекрасно справилась бы, – заметил Ластианакс, твердо вознамерившись доказать рациональность своего решения. – В конце концов, это же ты придумала этот план. Ты могла бы найти какого-нибудь ученика четвертого года обучения, который помог бы тебе…

– Это не имеет никакого отношения к плану, Ласт.

От этих слов у юноши перехватило дыхание. Он поднял голову: Пирра смотрела на окно Петрокла. Ластианакс не отводил глаз. Магу казалось, будто его сердце и желудок пустились в безудержный танец.

– Аспази недавно сказала правду? – спросил он. – Ты рассталась с Родопом из-за…

– Я бросила Родопа, потому что он пытался запретить мне помогать тебе в расследовании, – перебила его Пирра. – Он дико ревновал к тебе, а я ненавижу такое поведение. Если тебе хочется услышать, что ты для меня что-то значишь, то да, ты для меня важен. Поэтому будь так любезен, постарайся не жертвовать собой всякий раз, как выпадает удобный случай.

Несколько декад назад Ластианакс пропустил бы мимо ушей всю ее речь, кроме одной фразы: «Ты для меня важен». Однако, проведя рядом с девушкой полтора месяца, он стал замечать недостатки ее характера. Молодой человек понимал, что она хочет ему сказать, но поскольку она была Пиррой, а он – всего лишь Ластианаксом, она не осмеливалась выражать свои чувства прямо и сводила все к критике и насмешкам. Как будто, принижая его, она могла держать под контролем ситуацию, возникновения которой не ожидала.

В итоге их разговор закончился удручающей смесью разочарованного молчания и горечи. Ластианакс ушел с балкона и прилег на расстеленную в гостиной циновку, которую любезно предоставила ему двоюродная бабушка Пирры. Прошло несколько минут: молодой человек слышал, как девушка идет через комнату. Она остановилась возле лежащего Ластианакса; юноша чувствовал, как ее сердитый взгляд прожигает ему спину, и вдруг всей душой понадеялся, что она приляжет на пол рядом с ним. Однако Пирра прошла дальше и легла спать рядом с сестрой.

Несколькими часами ранее

Когда Арка проснулась – с ощущением, будто проспала десять лет, – то с удивлением обнаружила, что из хранилища исчезли все планы, изобретения и Ластианакс. Маг оставил ей немного золота и дурацкую записку, состоявшую из четырех слов: «Это для твоей безопасности».

Сначала Арка возмутилась лицемерию наставника. Он же знал, что ее защищает проклятие: он беспокоился вовсе не о ее безопасности, а о самородках живой лазури. Наверняка Пирра убедила его не брать Арку с ними, когда они отправятся устраивать диверсию в тюрьме. При мысли о том, что маги приняли такое решение за ее спиной, пока она спала, девочка почувствовала себя преданной, а еще – круглой дурой. Она, как всегда, не сумела предугадать события. Когда Арка покидала дерево-хижину Темис, все казалось простым и ясным: она вернется в Гиперборею, встретит Ластианакса, они вместе вернут живую лазурь, а потом она уничтожит повелителя лемуров. Теперь же наставник ее бросил, они с Пиррой явно собирались припрятать живую лазурь в одном только им известном месте, и Арка не знала, где находится повелитель лемуров.

Впрочем, девочку ранило не только отсутствие доверия со стороны Ластианакса, но еще и его решение не прибегать к ее помощи, а ведь она много раз его выручала из, казалось бы, безвыходных ситуаций.

– Кто вытащил его из-под завала вещей в доме Палатеса? А когда его утащил грифон, кто его отбил, а? А вчера кто поймал его до того, как он упал на первый уровень и превратился в лепешку? – разорялась Арка, судорожно натягивая сапоги.

Тихий внутренний голос шептал, что зачастую именно она становилась причиной всех этих опасных ситуаций, но девочка предпочла его проигнорировать. Она разорвала оставленную Ластианаксом записку на мелкие клочки и бросила их в магическую жаровню, которую маг оставил активированной. Затем Арка опрометью вылетела из хранилища, намереваясь отыскать наставника и заставить его пожалеть о том, что он ее бросил.

Едва Арка выскочила из здания библиотеки на улицу, в лицо ей ударил морозный воздух. Вид безлюдных каналов слегка потушил бешеный запал, охвативший ее всего минуту назад. Девочка понятия не имела, где скрывается Ластианакс. Он, по крайней мере, на седьмом уровне или нет? Арка прошла мимо донжона, но зайти туда не посмела – в любом случае после процесса наставник не жил в этом месте – и принялась бесцельно бродить по каналам верхней части города, низко надвинув капюшон, чтобы скрыть лицо от взглядов редких прохожих. Ей недоставало тепла Аркадии и зелени леса. Девочка старалась не думать о том, что будет делать, если Ластианакс на самом деле избавится от живой лазури, лишив ее таким образом последней возможности вернуться к родному народу.

Арка направлялась к окраине города, как вдруг в конце канала, по которому она шла, показался темискирский патруль: солдаты казались еще массивнее из-за нашитых на плащах перьев, которые выполняли роль эполетов. Секунду девочка раздумывала, не повернуть ли назад, но такое поведение наверняка сочли бы подозрительным. Когда она проходила мимо патруля, напряженная как тетива лука, один из солдат вдруг сдернул с нее капюшон.

– Ух ты! Нечасто здесь можно встретить барышень, гуляющих в одиночестве! – воскликнул он. – Как тебя зовут? Уверен, под этими мехами скрывается хорошенькая фигурка.

Арку так шокировало это замечание, что она не знала, как реагировать. Если бы ее оскорбили, она отвесила бы наглецу пару-тройку оплеух, но это? Она вдруг почувствовала себя грязной: солдаты глядели на нее, как на кусок свежей, безобидной плоти, который кто угодно может схватить.

– Ты уже детьми интересуешься? – прыснул один из патрульных. – Брось, оставь ее в покое, она слишком мала.

– Мне и старушки нравятся, можешь спросить у своей мамаши! – парировал первый солдат, отворачиваясь от Арки.

Продолжая упражняться в остроумии, темискирцы зашагали дальше. Арка наконец вышла из ступора и снова смогла двигаться (на секунду ей показалось, что ноги окаменели). Она пыталась избавиться от чувства гадливости, оставшегося в душе после замечания солдата, и стыдилась того, что никак не может этого сделать. Вдруг ее взору открылось такое зрелище, что все душевные терзания отступили на второй план. Ноги сами привели ее к месту, где когда-то возвышалась башня Силена.

Каналы, соединявшие здание с окружающими башнями, наполовину обрушились и торчали, как безобразные культи, с выросшими на них ледяными сталактитами. Внизу, на первом уровне, темнели останки башни – гигантское нагромождение камней, доходившее до подножия купола: там рабочие успели возвести огромные леса, частично закрывавшие пробоину в адаманте. Арка села на парапет, не в силах отвести взгляд от этого зрелища. Накануне она была так поглощена разговором с Ластианаксом и усталостью после телепортации, что почти не обращала внимания на окружающий городской ландшафт. Теперь же она вспомнила о людях, безуспешно пытавшихся спастись из огня. Если бы она не оказалась в тот день в башне, обитавшие там горожане не умерли бы, а купол остался бы целым.