Молоко без коровы. Как устроена Россия  - Денис Терентьев

А там, где присутствует «ожидание чуда», процент по кредитам низким не бывает – банкиры страхуют свои риски. Равно как маркетологам сложнее предсказывать баланс спроса и предложения, что заставляет производителя поднимать цену «на всякий случай». По данным ВЦИОМ, в течение одного только 2015 г. доля россиян, считающих недвижимость самым надежным вложением, менялась с 55 до 39 %. При том, что никаких особенных потрясений рынок не претерпевал. К 2017 г. уже 60 % россиян заблудились в кредитах. Очень часто брали «просто так»: не ради покупки квартиры и без оглядки на собственные доходы. На Чукотке размер долга на одного заемщика достиг 482 тыс. рублей, а в Бурятии и Коми доля заемщиков среди взрослого населения приближается к 100 %-ной! Логика следующая: а чего не взять, если все берут? А потом нефть подорожает, зарплаты поднимут – и я все верну.

Одна консалтинговая компания путем исследования выяснила, что адекватное представление об уровне налогообложения рабочей силы есть только у 20 % руководителей и 8 % предпринимателей в Москве – федеральном «центре силы». В развитых странах 100 % детей еще до полового созревания знают, с кем и почему они должны делиться деньгами. У нас даже в столице о существовании НДФЛ знают 65 % опрошенных, о взносах в Пенсионный фонд РФ и Федеральный фонд обязательного медицинского страхования (ФФОМС) в курсе 61 % и 18 % соответственно. Ради хохмы в опросники включили несуществующие сборы «на образование» и «на оборону» – от 3 % до 10 % респондентов заявили, что знают об их существовании.

Для 90 % россиян оказалось шоком узнать, какую часть от их заработной платы работодатель платит во всевозможные фонды. Раньше они думали, что медицина и оборона оплачивались из «нефтяных поступлений». Удивительный уровень народной безграмотности зафиксировал и «Левада-центр»: 69 % населения не слышали о сокращении бюджетных расходов на медицину и образование. Этим и люб власти бюджетник, лежащий на диване у телевизора. У него нет бюргерской гражданской убежденности, что налоги от его доходов формируют будущее.

Школьный педагог из Нижнего Новгорода рассказывает: «Я всю жизнь проработала в школе, куда часто заходят бывшие выпускники. Удивляюсь, как 40-летние люди остаются детьми. Хотя у них уже свои дети. Один 20 лет назад пробовал начать бизнес – арендовал молочный отдел в магазине и прогорел. Теперь всем рассказывает, что бизнесом в России заниматься невозможно: взятки, поборы, беспредел. Второй таксует на своей машине: заработает на пиво с рыбой – и сидит дома, сериалы смотрит. Третий клянет бумажную каторгу в следственных органах, где его не ценят, хотя он пашет по 10–12 часов с института. Правда, когда ему предлагали перспективную интересную работу, отказывался, чтобы выслужить пенсию. А сейчас уже никуда не зовут: у него пол-литра водки – просто для разминки. Взрослые мужики живут с мамой, потому что не умеют готовить еду, гладить одежду и оплачивать коммуналку. Кто-то из их одноклассников, иногда не самых одаренных, воспринял перемены в стране как «божественный пендель»: переучился, переехал и добился успеха всему наперекор. А некоторые умницы и отличницы всю жизнь просиживают в каких-то ГУПах, боятся реализовывать мечты и планы. Откуда знаю? Так я сама такая, с синицей в руке».

Как заметил глава «Левада-центра» Лев Гудков, магическое сознание означает отказ от современной формы мышления, построенной на понимании причинно-следственных связей. Хотя 77 % опрошенных россиян назвали себя православными, никакой христианской проработки сознания, убеждений, этики не происходит: Библию вообще не читали 61 %, в Бога верят всего 40 %, а регулярно участвуют в церковной жизни лишь 4–7 %. Обращение к религии стало чем-то вроде заклятия от несчастий, попыткой «обезопасить» себя после смерти. Отсюда амулеты, обереги, иконки в машинах и очереди к мощам. В колдовство верит больше людей, чем в честность думских выборов, – 48 % и 47 % соответственно.

Схожим уровнем магического сознания отличаются беднейшие страны. В Танзании, Камеруне, Намибии люди до такой степени боятся быть околдованными, что запрещают детям ходить в гости и стараются не общаться с незнакомцами. В одной только южноафриканской провинции Лимпопо за пять лет линчевали 600 человек, заподозренных в колдовстве. Как вы думаете, многие ли компании захотят начать в этих краях бизнес? И кто из местных решится вложить деньги в акции иностранца?

В 2015 г. население Замбии по просьбе президента страны собиралось на стадионах и молилось о росте курса национальной валюты – квачи. В России 2018 г. тысячи верующих возмущались предстоящей премьерой фильма «Матильда», рассказывающего об увлечении последнего императора Николая II балериной Матильдой Кшесинской. Николай вместе с женой и детьми прославлен в лике святых Русской православной церковью как страстотерпец. Съемочную группу измучили угрозами, у ее офиса подожгли автомобиль, а страна наполнилось молитвенными стояниями против фильма, которого никто из участников на тот момент не видел и который оказался совсем безобидным. При этом та же страна многие годы живет без понятной всем экономической стратегии. А уповающим на дядю взрослым детям это не кажется странным. Опросы говорят о том, что большинство населения просто надеется на повышение цен на нефть. Или сильный лидер «решит все вопросы». При этом мало кто интересуется, как успешные страны проводили модернизацию.

Только 23 % россиян склонны доверять окружающим – в 3–4 раза меньше, чем в Европе. Учитывая, что 80 % россиян узнают новости из трех главных телеканалов, стоит ли удивляться спокойной реакции населения на развал науки, закрытие университетов, школ, больниц, на трактора, которые давят «санкционную» еду. По словам научного руководителя НИУ-ВШЭ Евгения Ясина, рост мракобесия – просто побочный эффект от усилий элит не допустить разброда в стране. Хотели удержать власть путем подавления общественных дискуссий и независимых мнений, а получили рост инфантилизма и магического сознания. Причем верхи не слишком отличаются от низов.

Исследователи Высшей школы экономики проинтервьюировали более 30 депутатов Госдумы и сотню московских бездомных. Казалось бы, это полюсы общества, элита и дно, государственная мудрость и шариковский примитивизм во взглядах на развитие державы. Тем не менее ответы в обеих группах оказались до неприличия схожими. Вот 59-летний клошар уверен, что все в мире должны завидовать России, потому что «у нее есть и совесть, и общение, и христианство». И в такт ему бредит депутат: «Русский человек – он гений от рождения».

Кто-то скажет, что думцы просто мимикрируют под среду, обещая вывести Россию в пятерку ведущих экономик мира. Они же не виноваты, что им достался электорат, уверенный, будто государство вот-вот начнет заботиться о бедных людях. Откуда такая уверенность? Изнутри, электорат «так чувствует». Ностальгия по СССР, нескончаемые обиды на Запад, который «хочет нас развалить» – все это настолько похоже у обитателей ночлежек и российского парламента, что если их поменять местами, кажется, ничего не изменится. «Должна быть социальная политика, как в Швеции и Норвегии: там заботятся прежде всего о людях» – вы думаете, это депутат сказал? Нет, бездомный. Зато парламентарий ставит стране неутешительный диагноз, словно к нему он не имеет никакого отношения: «Политическая элита России работает в своих собственных интересах, а не в интересах большинства граждан. А народ не верит, что эту ситуацию можно каким-либо образом изменить, и сам ничего для этого не делает». Ну чем не детский сад?