Иудеи в Венецианской республике. Жизнь в условиях изоляции - Сесил Рот

Среди многих местных литургических особенностей, которые были распространены в греческой общине, можно назвать обычай читать Книгу Ионы, как урок Пророков на вечернем богослужении в Судный день, на местном языке. Этот обычай восходит к XII или XIII веку, а Книга Ионы считается старейшим прозаическим текстом на греческом языке, сохранившимся до наших дней. Помимо того, время от времени на богослужениях, как домашних, так и синагогальных, читались некоторые стихи и гимны на греческом с вкраплениями древнееврейских слов – например, на Пятидесятницу и на новолуние месяца адар. Корни общины проявлялись и в ряде других обычаев явно греческого происхождения. Они оставались популярными среди евреев Корфу до недавних времен. На третью ночь после рождения, когда, как предполагается, ребенка навещают три богини, чтобы предсказать ему судьбу, дабы их умилостивить, в пеленки младенцу клали золотые монеты и колосья ржи. Среди них сохранилась в примитивном виде старинная игра в бабки. Они с большим удовольствием водили хороводы – такие же, как в Афинах времен Перикла. Поскольку евреи жили в городах, которые в Античности уже знали укрепления, они, следуя примеру греков, праздновали, соблюдая все формальности, не первый, а второй день праздника Пурим. В синагоге канторы сохранили гнусавость, характерную для греческих «попов». В числе неприятных обычаев, которые пытались отменить в 1642 году, был обычай вырывать волосы и наносить себе раны на похоронах, а также обычай нанимать плакальщиц, евреек или неевреек. Оба этих обычая (параллели между ними и местными традициями очевидны), скорее всего, были распространены среди исконных еврейских обитателей острова, и потому вполне понятно нежелание расставаться с ними.

Другие части еврейского населения точно так же сохранили многие обычаи, напоминающие об их происхождении. Евреи, приехавшие из Апулии, читали на девятое аба определенные элегии на диалекте Южной Италии с добавлением греческих, древнееврейских слов и слов на венецианском диалекте. На этом языке (который им в конечном счете удалось ввести в повседневный обиход даже среди аборигенов острова) они объясняли также седер во время еврейской Пасхи и даже пели любовные песни. Любопытно, что старейший письменный образец апулийского диалекта сохранился, в записи древнееврейскими буквами, благодаря беженцам, которые нашли приют на Корфу. Даже испанские евреи, число которых на острове никогда не было значительным, долгое время продолжали говорить между собой на своем языке. Более того, до наших дней сохранилось многоязычное песнопение, включающее все языки, на которых раньше говорили евреи Корфу – иврит, итальянский, апулийский, греческий и испанский: лингвистический палимпсест, если можно так назвать подобное явление. Среди других достойных упоминания обычаев, которые раньше бытовали на острове, один возбуждал в свое время много внимания. Речь идет о чтении Шма, самой торжественной молитвы в синагоге, под музыкальное сопровождение.

Отношение к евреям на Корфу было совершенно беспрецедентным для Средних веков; оно во многом предвосхищало освобождение от угнетения, которое в других местах наступило только после Великой французской революции. На их хозяйственную деятельность не накладывали почти никаких ограничений. Более того, им разрешалось владеть недвижимостью за пределами собственного квартала общей стоимостью не более 4 тысяч дукатов. Им особо запрещалось владеть рабами или брать в аренду землю и виллы, кроме одного дома для личного использования арендатора. Однако такого запрета можно было избежать без особых усилий с помощью ипотеки; а если еврей хотел приобрести недвижимость, он, как правило, без труда находил услужливого нееврея, который охотно действовал от его имени. Более того, в одной отрасли садоводства евреи Корфу прославились во всем еврейском мире. Именно на Корфу выращивали лимоны для праздника Кущей, которые экспортировали во все страны Европы; и каждый год остров посещали странствующие агенты из Германии и Польши, чтобы договориться о доставке.

За исключением лишь сельского хозяйства, экономическую деятельность евреев на Корфу никак не ограничивали. Поскольку им предоставляли свободу в выборе профессии, их никогда не принуждали, как в других местах, к занятиям ростовщичеством. На Корфу дела обстояли настолько иначе, что правительству пришлось принять особые меры, чтобы не попасть в лапы ростовщиков-христиан. Очень многие евреи занимались разного рода физическим трудом. Они составляли большую часть квалифицированных ремесленников, а также купцов, которые вели обширную торговлю с материком и странами Леванта; экспортная торговля на острове в значительной степени была сосредоточена в их руках. Конечно, заметное место занимали евреи-врачи. Одного из них, мастера Анджело, в 1408 году послали в Венецию, дабы представлять там местную общину, что он и сделал с большим успехом. В 1466 году местные власти заменили престарелого старого грека, который некоторое время служил в качестве главы местного здравоохранения, способным молодым евреем. Правда, венецианский сенат выразил недовольство и, когда к нему обратился уволенный чиновник, отменил назначение.

Однако самым необычным занятием, позволенным евреям на Корфу, была профессия юриста. В других местах Европы о таком невозможно было и помыслить; более того, в Венеции в 1637 году евреям было официально запрещено заниматься правом. Однако все попытки правительства распространить действие запрета на Корфу пришлось оставить менее чем через год. Из всех евреев-адвокатов, которые работали на острове в тот период, нам известен один. Мордэхай Коэн, которому в 1654 году разрешили представлять в судах интересы своих единоверцев, через два года получил право представлять также неевреев. Его примеру последовали многие; из двадцати кандидатов, допущенных к адвокатской практике в 1698 году, не менее семи были евреями. С течением времени венецианское правительство забыло о прошлой неудаче и попыталось распространить внутреннюю нетерпимость на подчиненный остров. В 1774 году на Корфу пришел приказ убрать из судов всех адвокатов-евреев. Община подала встречный иск, который вылился в петицию Provveditore Generale, Антонио Реньеру, и просьбу составить отчет по данному делу. Обстоятельства сложились крайне благоприятно. Так, удалось установить, что жившие на Корфу евреи в течение последних четырехсот лет без перерыва считались венецианскими подданными; они свободно занимались всеми профессиями, в том числе и теми, которые в других местах были для них запрещены; они всегда играли не последнюю роль в общественной жизни; поэтому последние ограничения не оправданы ни прецедентом, ни политическими соображениями. Поэтому указ предыдущего года отозвали, и евреи-адвокаты беспрепятственно продолжали свою практику.

Евреи Корфу славились своей гражданственностью. Они добровольно жертвовали больше своей пропорциональной доли на все общественные работы, например, на сооружение укреплений или строительство фонтанов. В 1578 году, когда реконструировали старую крепость, они за свой счет построили ведущий к ней мост. Они платили большие суммы на обычные городские расходы и делали крупные взносы на все государственные займы. Многие венецианские губернаторы находили удобным занимать у них не только деньги, но и мебель, посуду и лошадей.

Роль, которую евреи играли в местной общественной жизни, отражена в том месте, какое им отводили на публичных церемониях. По всем торжественным поводам их синдики выступали вместе с представителями католической и православной церквей. По таким случаям они одевались в то же официальное платье, за исключением того, что не носили мечей, их мантии были сшиты из сукна, а не шелка, и они надевали парики с косой в сетке, а не пышные парики, как остальные. Каждые три года, после назначения нового Provveditore del Levante, чья штаб-квартира находилась на Корфу, евреи острова играли заметную роль в пышном церемониале приветствия. Они поставляли ковры, устилавшие улицы, по которым великий человек шел по пути к церкви Святого Спиридиона, где проходило его введение в должность. Когда он возвращался в свой дворец, их представители ждали его у входа, нагруженные цветами, и, низко поклонившись, скромно просили подтвердить их привилегии.