Зачем нужны умные люди? Антропология счастья в эпоху перемен - Анатолий Андреев

Это литература, стоящая на «золотой полке» человечества. Полка высоко, обычная жизнь протекает где-то под полкой, и полка не пересекается с жизнью. Может, литература и хорошая, даже гениальная, только вот на жизнь она никак не влияет. Не меняет качество жизни в лучшую сторону.

Не станем с этим спорить. Почти все верно: это при всех оговорках литература о личности, для личности, созданная личностью во имя личности. Это литература универсальных компетенций. Литература сложная и индивидом почти не востребованная. Индивид переключился на массовую литературу (чтиво), паралитературу, коммерческую литературу, ставшую сегментом рынка развлечений, – то есть на продукцию soft skills, только по форме напоминающую литературу, однако к литературе как сложнейшему виду человеческой деятельности не имеющей отношения. Из чтива ушла даже трагедия. На смену пришла дешевая комедия. Сентиментальная мелодрама, отвлекающая от трагедии. Развлекающая, уводящая от мыслей, ведущих в трагический тупик. Soft skills. Креатив. Не литература.

Двойное значение термина литература (собственно литература (продукт универсальных компетенций) и массовая литература (продукт soft skills), как бы литература) вносит путаницу, которая на руку, конечно, массовому чтиву.

Литература, стоящая на «золотой полке» или ориентированная на нее, сегодня не востребована. Почему?

Потому что востребованы soft skills как проявление высшего культурного уровня. Выше soft skills для либерализма нет ничего, поэтому «золотая полка» в их культурной номинации не присутствует. Они создают альтернативную «золотую полку» – с помощью силовых, денежных инструментов (премий, тиражей, грамотного продвижения на рынке).

То, что востребовано под видом литературы, к литературе не имеет отношения хотя бы потому, что призвано уничтожать, искоренять литературу.

Мы считаем, что настало время человечеству обратить внимание на лучшие образцы литературы, на сокровищницу высших культурных ценностей, где такие понятия, как истина, добро, красота, родились, отшлифовались и закрепились.

Не станем утверждать, что литература была создана затем, чтобы ждать лучших времен, своего часа; не станем утверждать, что этот час пробил: цифровая эпоха и литература (и в целом серьезное искусство) нашли друг друга. Не станем подводить к тому, что это чей-то прекрасный замысел или промысел.

Но литература как колоссальный ментальный ресурс, формирующий универсальные компетенции, может и должна быть востребована именно сейчас, в цифровую эпоху. Цифровая эпоха и литература (и в целом серьезное искусство) действительно нуждаются друг в друге.

Нефть долго лежала в земле и ждала своего часа. До определенного момента нефть не представляла никакого интереса. Когда появились двигатели внутреннего сгорания и химическая промышленность, пробил час нефти. С помощью нефти человечество совершило колоссальный рывок вперед.

Литература не новая нефть, конечно. Смысл аналогии в другом. Надо дозреть до того, чтобы осознать, что богатство находится буквально под носом, под руками и под ногами. Словно воздух, вода и земля. Как только появится потребность в информационной революции, как только появится потребность в появлении личности как социального ориентира, – как только появится потребность в персоноцентризме, литература превратится в колоссальное богатство. Литература поможет совершить рывок в информационном развитии человечества, в этом нет сомнений.

В качестве примера, иллюстрирующего потенциал личности, мы возьмем литературу русскую. Почему русскую?

В китайской, и даже европейской, подобных примеров попросту нет. По крайней мере, нам они не известны.

Мы намерены говорить о «Евгении Онегине», этой энциклопедии «жизни духа», энциклопедии восхождения от индивида – к личности.

Между прочим, мы сейчас обратили внимание на знаковый нюанс: в мировой литературе книг, подобных роману в стихах А. С. Пушкина, не существует. Это книга о том, как преодолевать трагедию, устремляясь к счастью. Это книга книг, если угодно. Это книга о том, зачем нужны универсальные компетенции в жизни.

Если такая книга появилась, значит, это о чем-то говорит. О чем же?

О том, что приходит время личности.

Несколько слов о том, почему «Евгений Онегин» является книгой для всех и на все времена (обозримые).

Книга, как мы помним, о мыслящем человеке, который оказался в трагической, классической для русской литературы «гамлетианской» ситуации «горе от ума».

Вообще анализ ситуации «горе от ума» и поведения попавших в нее исключительных по своим умственным и нравственным данным людей, которых очень быстро назвали «лишними» (sic!), – это именно то, что можно назвать выдающимся вкладом русской литературы в мировую культуру.

Этот тот ресурс, то открытие и тот поворот темы, которые позволили русской литературе обрести свое собственное, уникальное культурное лицо, которое затем, в эпоху «все на продажу», утратило свою оригинальность. Сегодня, в XXI веке, русская литература (о чтиве мы не говорим) под видом оригинальных художественных поисков и открытий стремится к художественному трюкачеству, к стилю ради стиля – как все! – и в этом действительно похожа на все иные литературы мира, которые разводят человеческое измерение и стиль. Русская литература затерлась, затерялась, заигралась в подражание. В. Пелевин, М. Шишкин, В. Сорокин – неплохо, конечно. Но это не русский культурный масштаб. Это литература третьего – десятого ряда. Это литература ни о чем. Не о личности. Значит, ни о чем. Вчерашний день.

В результате русская литература утратила культурное лидерство. Почему это случилось?

У меня есть свое объяснение. До тех пор, пока главный герой русской литературы – «лишний человек» – воспринимался как либерал, русская литература охотно рассматривалась как культурный авангард человечества. Грибоедов! Лермонтов! Пушкин! Гоголь! Тургенев! Л. Толстой! Достоевский! Чехов! С ума сойти от этого карнавала «роскоши человеческого общения».

Сегодня, когда «лишний человек» стал, по сути, консерватором, традиционалистом, а либерализм стал невыносимой средой его обитания, тем самым «болотом», с которым сражались Чацкий, Печорин, Онегин и иже с ними, русская литература отвернулась от своего детища. Из либерала сегодня получается не культурный «лишний человек», а элитарный сноб, культивирующий стиль ради стиля.

Русская литература предала свою традицию, свои идеалы, своего героя.

Расплата не заставила себя долго ждать: русская литература стала похожа на литературы «передовых» стран. Стала безликой. Либеральной. Перестала быть.

Но! Традиции можно предать (усилиями креативных литераторов, как водится), однако их невозможно забыть. Русская литература, конечно, обретет свое традиционное лицо вместе с возвращением к своему герою.

Рискну предсказать: нас ожидает новый расцвет реализма, обогащенного достижениями модернизма, постмодернизма и постреализма. Именно так: литература будущего – за реализмом, за умной литературой, главный герой которой – личность.