Зачем нужны умные люди? Антропология счастья в эпоху перемен - Анатолий Андреев

В этом нет сомнений. Только либерализм пока против.

Но он не вечен.

Кредо Онегина было жестким и принципиальным: «Кто жил и мыслил, тот не может в душе не презирать людей» (людей = индивидов, следовательно, и себя, индивида). Однако кредо содержало в себе и такой момент: Онегин тяготился бесцельным существованием, мучился оттого, что никак не мог отыскать главного: за что людей (а значит, и себя) нельзя не уважать. Мучился оттого, что он влачит существование индивида. Его мучила совесть.

Он еще не знал, что именно в этих мучениях рождается личность.

Это ситуация в полной мере экзистенциальная. Трагическая. Универсальная. На все времена. Этим она нам и интересна.

Обратимся к одному из пиковых этапов восхождения Онегина (предфинальному). Напомним: Онегин сполна был наделен дарами судьбы – он был богат, здоров, умен, красив, образован, любим; свободен, наконец. Чего ж вам больше? Идеально по меркам индивида: деньги, сила, свобода.

Однако какой-то неуловимой «мелочи», какого-то ментального компонента катастрофически не хватало для счастья, для выхода из трагического тупика. Дары судьбы не радовали, свобода была «постыла» («Свою постылую свободу я потерять не захотел», – признается Онегин Татьяне). Наступил самый-самый темный час. Который бывает только перед рассветом.

Вот она, проблема эпохи ИИ, увиденная глазами индивида: чем занять нигде не работающего, ничем не занятого молодого человека?

На взгляд человека конфуцианского (социоцентрического) и западного (индивидоцентрического) ситуация с Онегиным демонстрирует идеальный капкан: чем богаче одарен человек, тем больше у него шансов оказаться в ловушке праздности. Онегин в либеральной парадигме воспринимается как «лишний человек» в прямом и точном значении этого слова. Человек– разрушитель настоящего (бог с ним, с будущим, кому оно интересно).

Зачем «мыслителю» ум, если в результате этот несчастный («я думал: вольность и покой замена счастью»), двадцати шести лет от роду, оказывается у разбитого корыта – без цели, без трудов, без службы, без жены, без дел, в бездействии досуга, без перспектив?

Ему и свобода постыла, и воля не мила. Не в коня корм.

Следовательно, человека надо занять чем-нибудь, то есть помочь ему избежать гибельных соблазнов праздности (досуга, пустых мечтаний). Срочно дать ему зрелищ. Дела. Службу (хлеба много не бывает). Джек Ма, как мы помним, предлагает твердой рукой направлять человека во всем, делая из него героя, то есть человека, ставящего общественное выше личного, беспощадно наступающего на горло собственной песне. Запад предлагает свободно тешить свое эго, Запад великодушно предлагает быть антигероем, смело ставить эгоистическое начало выше общественного – также не отвлекаясь на познание себя, что очень важно.

В Китае человек (социоцентрический индивид) служит обществу.

На Западе индивид служит себе (а на самом деле элитам).

Онегин, вслед за Чацким, служил делу превращения индивида в личность.

Посмотрим на ситуацию глазами личности.

«Служить бы рад, прислуживаться тошно» (А. С. Грибоедов): это именно об Онегине. Для него «служить» обществу во имя эго или «служить» эго во имя индивидоцентрического миропорядка (Бог любит богатых) означает «прислуживаться».

Чем был занят Онегин, в то время, когда он «ничем заняться не умел»?

«Ничем заняться не умел» – значит не прислуживался. Он думал, мыслил, был занят поисками истины. Сосредоточивался. Имея свободное время, он не бездельничал, он работал, служил, если угодно. Задействовал весь свой информационный ресурс. Думал.

В конце концов в результате работы мысли он отыскал рецепт счастья, он нашел смысл жизни. Онегин сумел реализоваться в сфере высших культурных ценностей человека: истина, добро, красота, свобода, достоинство, счастье для него не пустой звук, а каждодневная реальность. Он, благодаря своему служению, вырвался из круга, предначертанного индивиду. Он нашел, за что следует уважать человека: за то, что человек способен занять себя сам, способен прожить жизнь мыслящего существа, жизнь сознательную, а не бессознательную. За то, что человек способен из индивида превратиться в личность.

Онегину помогли не soft skills, а универсальные компетенции.

Онегин замечательно, хотя и драматично, воплотил в жизнь русский культурный проект. Занятие ничем не занятого, «бесцельно» живущего Онегина, его служение называется жизнетворчество. Джек Ма и иже с ним изо всех стараются занять человека жизнью без творчества, с помощью soft skills и hard skills (с помощью хлеба и зрелищ) отвлечь его от себя, от своих проблем, навязать ему образ жизни и образ мыслей, то есть отвлечь его от самого главного в жизни.

Неслучайно сегодня понятие творчество сплошь и рядом заменяется понятием креатив. Креативный человек делает свою жизнь занимательной и интересной, избегая при этом творчества.

Креатив – это творчество индивида.

Быть креативным – значит творчески уходить от творческого процесса построения личности в себе, загружая себя soft skills и hard skills.

Быть креативным – значит изобретательно убивать в себе личность.

Творчество, в том числе жизнетворчество, – это креатив в области универсальных компетенций.

Чего не разглядели тонкий Восток и интеллектуальный Запад в умном и творческом Онегине?

Они оказались не способны увидеть личность как совокупность разумных потребностей. Сформированные разумом потребности в один прекрасный момент (с точки зрения интеллекта – вдруг, ни с того ни с сего, как-то сказочно!) материализуются в жизнь, которая никому не угрожает, которой война просто ни к чему, ибо негласный девиз Онегина – познай себя ради счастья. Свободная личность никому не угрожает и творит добро ради счастья, которое и есть истина. Служит людям.

Бессознательные потребности конфуцианского и западного человека, сформированные с помощью определенных информационных технологий, обрекают человека на жизнь под негласным девизом прислуживай силе (деньгам), побеждай, подталкивай падающего – стремись к покою и наслаждению. Soft skills и hard skills в помощь.

Забудь про тему «стратегическое управление информацией» – это прерогатива сильных мира сего.

До поры до времени Онегин действительно воспринимался самими русскими как «лишний человек», неуместный, несвоевременный, – то есть человек из будущего, как мы сейчас понимаем. Для сознания индивидо– и социоцентрического он останется вечно лишним, потому что сознание такого типа уже вечно вчерашнее.