Антиклассика. Легкий путеводитель по напряженному миру классической музыки - Арианна Уорсо-Фан Раух

6. Придумайте историю к произведению, которое вы слушаете, где повороты сюжета перекликаются с изменениями в музыке. (Еще одно классное занятие для детей и пьяных соседей.)

7. Посмотрите один из этих музыкальных фильмов.

ТОЛЬКО ВАШ (1948)

Один из моих самых любимых фильмов на свете. Это уморительная мрачная комедия о решительно доверчивом муже (дирижере), которому приходится столкнуться с вероятностью, что у его потрясающей жены (Линды Дарнелл), возможно, завязался роман с ее менеджером. Значительная часть фильма разворачивается во время выступления: пока Рекс Харрисон дирижирует, он размышляет о том, как поступить с предательством жены, и, в зависимости от того, как подсказывает музыка, рассматривает разные варианты – от благородного развода до убийства.

Конечно, в этом фильме ужасное постановочное дирижирование, но музыканты оркестра действительно играют и фильм борется со многими предрассудками об индустрии.

АМАДЕЙ (1984)

Не позвольте трехчасовому хронометражу вас отпугнуть. Да, это исторический фильм, и я понимаю, что это может отталкивать. Но он захватывающий, уморительный, волнующий и прекрасно озвученный, а еще там запечатлено много правды, даже несмотря на то что фильм основан скорее на фантазии, чем фактах.

Фильм начинается с признания успешного, но менее запомнившегося композитора Антонио Сальери, который заявляет, что убил Моцарта. (Имейте в виду, что вступительная сцена, где изображается попытка самоубийства Сальери, неожиданно кровавая. Остальной фильм совсем не такой.) Фильм рассказывает о встречах Сальери с Моцартом в Вене и его непрерывных попытках примирить красоту музыки Моцарта с его ехидным, иногда оскорбительным, зацикленным на копрологии характером. А еще там блестяще используются некоторые произведения Моцарта, хоть они и обрезаны для краткости. Так что освободите вечер, достаньте попкорн и не начинайте его есть, пока не закончится первая сцена – потому что она правда отвратительна.

ВЕЧЕР В ОПЕРЕ (1935)

Мне очень нравятся черно-белые фильмы, кстати. Настолько, что во время нашей первой прогулки (в полицейский участок) я сказала Штефану, что хотела бы жить в 1930-е, не подумав о том, как это могло прозвучать для немца. Это был чуть ли не конец и наших отношений, и жизни Штефана, но, к счастью, я вовремя заметила, что у него случился сердечный приступ, и успела объясниться, пока не все было потеряно[193].

Из моей любви к старым фильмам естественным образом следует и то, что я люблю братьев Маркс.

«Вечер в опере» – это, по большому счету, противостояние снобов и любителей музыки с идеологией «соль земли». В первой сцене мы узнаем, что Граучо Маркса наняли, чтобы проложить дорогу в высший свет состоятельной вдове миссис Клейпул (Маргарет Дюмон). Решить эту задачу он планирует с помощью ее пожертвований оперной компании скучного мистера Готтлиба. На противоположной стороне – Рикардо Барони, молодой и невероятно харизматичный тенор, который состоит только в хоре, но его голос (предположительно) намного лучше, чем у знаменитого ведущего засранца Родольфо Ласспарри. Они оба влюблены в примадонну оперной компании, которая представляет собой в этой метафорической борьбе всех неопределившихся слушателей.

Он совершенно нелепый – как и все фильмы братьев Маркс, – ничто в нем нельзя воспринимать буквально. Но это ужасно веселый и глупый способ провести полтора часа, и вы немного познакомитесь с оперой Верди «Турандот».

РАПСОДИЯ (1954)

В этом фильме Элизабет Тейлор играет романтичную, избалованную светскую львицу, которая сопровождает своего обедневшего, но восхитительно надменного парня-скрипача в исполнении Витторио Гассмана в консерватории в Цюрихе. Здесь есть самые нереалистичные музыкальные сцены (в одной из них Гассман достает свою скрипку прямо в кафе и другие посетители, в числе которых басист и арфист, создают инструменты, чтобы ему аккомпанировать). Но если вы можете закрыть на это глаза (как я), то фильм – один из лучших музыкальных фильмов всех времен. Во многом это противоположность истории моих родителей про Царицу Ночи, в которой большая часть деталей скорее правдива, чем нет, но история при этом рассказана неверно. Тем временем в «Рапсодии» многие детали искажены, но прекрасно запечатлены напряженность и дух жизни консерватории: сюжет движется к кульминационному исполнению Концерта для фортепиано № 2 Рахманинова, обеспечивая идеальный эмоциональный контекст для произведения[194].

Гассман чудовищно это изображает, но забавно наблюдать за выражением лица Элизабет Тейлор в поисках признаков физических страданий, когда его завиток становится все ближе и ближе к ней, разрывая ее барабанные перепонки звуком, который, судя по всему, был абсолютной какофонией[195].

ПОБЕГ ИЗ ШОУШЕНКА (1994)

Это не совсем музыкальный фильм. Это скорее нидл дроп. Но в нем есть незабываемая сцена, где Тим Роббинс взламывает акустическую систему тюрьмы и играет изгибающуюся, парящую Sull’aria… che soave zeffiretto из «Свадьбы Фигаро» Моцарта для всех заключенных и надзирателей. Эта ария довольно проста по сравнению с более замысловатыми работами Моцарта, но она проста в первозданном, светлом виде, который блестяще контрастирует с суровостью бетонного двора и колючей проволоки. Это завораживающий момент и исключительное использование музыки, которому способствует и то, что голос Моргана Фримена – музыка сам по себе.

Вот еще несколько примеров нидл дропа, которые могут быть интересными:

Как быть слушателем

Концерт для скрипки Мендельсона поставил меня на путь становления серьезной скрипачкой – путь, который в конце концов увел меня от ранней любви к музыке в похожий на тюрьму лабиринт технического давления и требований.

Спустя два десятилетия этот концерт завершил мою карьеру исполнителя.

Вскоре после того, как мы со Штефаном переехали во Франкфурт, я стала играть в качестве гостя с местным симфоническим оркестром. К тому моменту мои отношения со скрипкой налаживались. Репетиции были далеко не лучшей частью моей жизни, но в то время я уже могла получать комплименты о моей игре и не испытывать желания ударить говорящего по лицу. Я начала смотреть на скрипку так, как большинство людей смотрит на работу с девяти до пяти – как на средство достижения цели. Может быть, мне и не нравилось это делать, но я все равно могла делать это очень хорошо.

Оркестр был прекрасным коллективом. Я прослушивалась на их место концертмейстера, дошла до финала, а потом мне сказали, что я могла бы выиграть, если бы мои отрывки не были такими плохими. (Мне точно стоило ходить на занятия по отрывкам.) Они пригласили меня играть с ними на несколько месяцев, и они мне очень понравились. Настолько, что я начала думать о том, чтобы снять мое (совершенно нелепое) правило только-позиции-концертмейстера и пройти предстоящее прослушивание на роль ведущей