Призрак Оперы - Гастон Леру

Что же касается меня, я был преисполнен тревоги. Хотя Эрикторжественно проинформировал меня, что изменился и превратился в самогодобродетельнейшего из мужчин, особенно теперь, когда стал нравиться самомусебе, – эти слова привели меня в недоумение, – я не мог не вздрагивать, когдадумал о нем. Ужасное, уникальное, отталкивающее уродство поставило Эрика запределы общества, и я полагал, что именно по этой причине он больше нечувствует никаких обязательств перед родом человеческим. То, как он говорил сомной о своих любовных делах, – в хвастливом тоне, который мне был хорошознаком, – заставило меня взглянуть на это, как на причину новых трагедий,худших, чем все остальные, и еще больше усиливало мой страх. Я знал, как егогоре может обернуться грандиозным, разрушительным отчаянием, и вещи, которые онрассказывал мне, туманно намекая на некую ужасную катастрофу, были частьюпугающих меня мыслей.

Кроме того, я узнал о странных отношениях, которыеустановились между монстром и Кристиной Доэ. Прячась в кладовой, расположеннойрядом с ее артистической комнатой, я слушал превосходные музыкальныепредставления, которые, очевидно, захватили ее, но не мог поверить, что голос Эрика,то оглушительный, как гром, то мягкий, как голос ангела, способен был заставитьдевушку забыть о его уродстве. Я все понял, когда узнал, что она никогда невидела монстра!

У меня был шанс попасть в артистическую комнату Кристины.Помня об уроках, которые Эрик преподал мне в прошлом, я без труда нашелустройство, с помощью которого стена, поддерживающая зеркало, могла статьточкой вращения; я видел устройство из полых кирпичей, которые функционироваликак говорящие трубки – с их помощью Эрик делал так, что Кристина слышала его,как будто он стоял рядом с ней. Я также обнаружил проход, ведущий к подземнойтюрьме коммунаров, и фонтан, а также люк, который, вероятно, давал Эрику возможностьуходить прямо в подвалы под сценой.

Несколькими днями позже я был поражен, увидев своимисобственными глазами Эрика с Кристиной. Я видел, как он склонился над маленькимфонтаном в проходе коммунаров (в самом конце, под землей) и смачивал холоднойводой лоб девушки, которая была без сознания, очевидно, после обморока. Белаялошадь, лошадь из «Пророка», которая исчезла из подземной конюшни Оперы,спокойно стояла рядом с ними. Я нечаянно выдал себя. Это было ужасно. Я видел,как искры летели из его золотых глаз, и, прежде чем успел сказать слово, меняоглушили ударом по голове.

Когда я пришел в себя, Эрика, Кристины и белой лошади уже небыло. У меня не оставалось сомнений, что бедная девушка стала затворницей вдоме у озера. Без колебаний я решил идти к озеру, несмотря на опасность,связанную с этим. Двадцать четыре часа, прячась на темном берегу, я ждал, когдапоявится монстр, надеясь, что Эрик должен отправиться за продуктами. Долженсказать, что выходя в город или осмеливаясь показаться на публике в театре,Эрик надевал нос из папье-маше с приделанными к нему усами, чтобы скрытьотвратительную дыру вместо собственного носа. Хотя это полностью не меняло егоужасного облика, поскольку люди, видя Эрика, называли его живой смертью, но, покрайней мере, делало его наружность почти – я подчеркиваю слово «почти» –сносной.

Ожидая его на берегу озера Аверне, как Эрик называл егонесколько раз с безрадостным смехом в разговоре со мной, – я наконец сталуставать от своего долготерпения и сказал себе, что он, очевидно, ушел черезкакую-то другую дверь, ту, что в третьем подвале. Затем я услышал в темнотеслабый всплеск и увидел два золотых глаза, светящихся, подобно бакену, и вскореего лодка причалила к берегу. Выпрыгнув из нее, – Эрик подошел ко мне.

– Вы находились здесь двадцать четыре часа, – сказал он. –Вы беспокоите меня, и предупреждаю: это закончится плохо. Вы сами навлекаете насебя беду, хотя я невероятно терпелив по отношению к вам. Вы думаете, чтоследите за мной, безмерный простак, но я сам следил за вами и знаю все, чтознаете вы обо мне. Я пощадил вас вчера в проходе коммунаров, но слушайте менявнимательно. Не давайте мне возможности опять встретить вас там! Вы ведете себяочень опрометчиво, и мне интересно, можете ли вы понимать намек с полуслова!

Эрик был так зол, что я не рискнул прервать его. Громкофыркнув, он выразил свои страшные мысли, которые совпадали с самыми ужаснымимоими мыслями:

– Вы должны научиться раз и навсегда – да, раз и навсегда! –понимать намек с полуслова. Из-за вашего безрассудства вас уже дваждыостанавливал мужчина в войлочной шляпе. Он не знал, что вы делаете в подвалах,и отвел к директорам. К счастью, они подумали, что вы только эксцентричныйперс, интересующийся сценическими эффектами, и любите бывать за кулисами (я былтам, да, был в кабинете, вы знаете, я повсюду). Из-за вашего безрассудства людив конце концов заинтересуются, что вы ищите здесь, узнают, что вы ищите Эрика,и тоже начнут искать Эрика и обнаружат дом у озера. Затем может произойти нечтоужасное, мой друг! И я тогда не буду ни за что отвечать! – Он фыркнул опять. –Нет, ни за что! Если секреты Эрика не останутся секретами Эрика, это можеточень плохо кончиться для многих представителей рода человеческого. Это все,что я хочу сказать вам, и этого должно быть достаточно, если вы, безмерныйпростак, и не научились понимать намек с полуслова.

Он сел на корму лодки и стал бить по ней каблуками, ожидаямоего ответа. Я же просто сказал:

– Эрик, вы не единственный, кого я разыскиваю здесь.

– Кто же это тогда?

– Вы хорошо знаете: это Кристина Доэ.

– Я имею право встречаться с ней в моем доме. Я любим таким,какой есть.

– Это неправда, – возразил я. – Вы похитили ее, и теперь онаваша пленница.

– Послушайте. Обещайте никогда не вмешиваться в мои дела,если я докажу, что любим.

– Обещаю, – ответил я без колебаний, потому что был уверен,что подобное доказательство невозможно для такого монстра.

– Хорошо, это совсем просто. Кристина покинет дом, когдасама захочет, и вернется обратно! Да, она вернется обратно по собственной воле!Вернется, потому что любит меня таким, какой я есть.

– О, я сомневаюсь, что она вернется… Но ваш долг – отпуститьее.

– Мой долг, вы, безмерный простак, это моя воля. Моя воля –позволить ей уйти, но она вернется обратно, потому что любит меня. Всезакончится свадьбой, свадьбой в церкви Мадлен, вы, безмерный простак! Вы мнеповерите, если я скажу, что моя свадебная месса уже написана? Когда услышите«Кирие"Он опять стукнул каблуками по лодке, на этот раз ритмично, и пропелмягко: „Кирие, кирие. Подождите, скоро вы услышите мессу!“ – Послушайте, –сказал я. – Я поверю вам, лишь увидев, как Кристина Доэ покидает дом у озера ивозвращается в него по своей собственной, свободной воле.

– И вы никогда больше не станете вмешиваться в мои дела?Очень хорошо, вы увидите это сегодня ночью. Приходите на маскарад. Кристина и ябудем там некоторое время. Затем вы можете спрятаться в кладовой и убедиться,что Кристина опять готова пойти за мной проходом коммунаров. – Я буду там.