Призрак Оперы - Гастон Леру

Мне оставалось надеяться только на то, что Врик все еще былс Кристиной, которая, без сомнения, опять упала в обморок в доме у озера, кудамонстр должен был привести ее, но я боялся, что он находится где-то рядом,готовый применить пенджабское лассо.

Никто не мог бросать пенджабское лассо лучше Эрика – онявлялся принцем душителей, также как и королем фокусников. Однажды, когда онзакончил развлекать маленькую султаншу во время «розовых часов» Мазендерана,она попросила его придумать что-то такое, что заставит ее вздрогнуть. И монстрне нашел лучшего способа, чем применить пенджабское лассо. Он научилсяневероятному искусству удушения в Индии и часто дрался с бойцами, обычно сосмертниками, вооруженными длинным копьем и палашом. У Эрика было только лассо,и как раз тогда, когда противник думал, что убьет его мощным ударом, лассовзвивалось в воздух. Ловким Движением запястья Эрик затягивал его вокруг шеинесчастного и затем тащил того к маленькой султанше и ее приближенным,наблюдавшим за поединком из окна. Маленькая султанша тоже научилась бросатьпенджабское лассо и даже задушила им несколько человек.

Но я предпочитаю оставить ужасную тему «розовых часов»Мазендерана. Я говорил о них только потому, что, спустившись в подвалы Оперы свиконтом Раулем де Шаньи, я должен был предостеречь его от постоянной угрозыбыть задушенным. Конечно, в подвалах мои пистолеты не могли нам пригодиться,поскольку я был уверен:

Эрик, ничего не сделавший, чтобы помешать нам войти в проходкоммунаров, сам не появится. Но он, возможно, попытается задушить нас. У меняне было времени объяснить все это Раулю, но даже если бы оно и было, не знаю,использовал бы я его, чтобы рассказать, что где-то в темноте в любой момент кнему может полететь пенджабское лассо. Было бы бесполезно осложнять ситуацию. Ятолько попросил Рауля держать руку на уровне глаз и согнуть руку в положении дуэлянта,ждущего приказа стрелять. Это положение исключает возможность быть задушенным спомощью пенджабского лассо, даже если оно искусно брошено. Лассо обвивает вашуруку и тем самым становится безвредным, потому что вы легко можете избавитьсяот него.

После того как нам удалось избежать встречи с полицейскимкомиссаром, несколькими стариками, закрывающими двери, и пожарными, а такжепосле встречи с убийцей крыс и человеком в войлочной шляпе, который не заметилнас, Рауль и я без труда попали в третий подвал. Там между задником икомплектом декораций из «Короля Лахора» я отодвинул камень, и мы спрыгнуливниз, в дом, который Эрик построил в «двойном конверте» фундаментальных стенОперы (что он сделал без затруднений, поскольку был одним из самых выдающихсястроителей-подрядчиков Шарля Гарнье, архитектора театра, и продолжал работатьтайно и в одиночку, когда строительные работы официально были прекращены вовремя войны, осады Парижа и коммуны).

Я знал Эрика достаточно хорошо и полагал, что смогу раскрытьвсе его трюки. Однако мне стало не по себе, когда я попал в его дом, ибо был вкурсе того, что он сделал с мазендеранским дворцом: он превратил его в домдьявола, где никто не мог сказать слова без того, чтобы его не подслушали и эхоего не повторило. Сколько бурных семейных сцен и кровавых трагедий оставилмонстр после себя со своими люками. Во дворце, который Эрик «перестроил», выникогда не знали точно, где находитесь. У него были поистине страшныеизобретения, но наиболее ужасным из всех являлась камера пыток. За редкимисключением, когда маленькая султанша развлекалась, заставляя страдатьнекоторых представителей среднего класса – своих подданных, в камеру помещалитолько заключенных, осужденных на смерть. По моему мнению, это была наиболеежестоко задуманная часть «розовых часов» Мазендерана. Правда, когда кто-либо вкамере пыток «получал достаточно», ему всегда разрешали прекратить своистрадания пенджабским лассо.

Представьте мое состояние, когда я увидел, что эта комната вдоме монстра, в которую мы с Раулем попали, была точной копией камеры пыток«розовых часов» Мазендерана.

У наших ног я нашел пенджабское лассо, которого так опасалсявесь вечер. Я был убежден, что его уже использовали для Жозефа Бюке, главногорабочего сцены. Он, вероятно, подобно мне, однажды заметил, как Эрик передвигалкамень в третьем подвале. Из любопытства Жозеф Бюке тоже исследовал проход, нопопал в камеру пыток и уже не вышел оттуда, удушенный монстром. Я могу легкопредставить, как Эрик, желая отделаться от тела, перетащил его в декорации из«Короля Лахора» и повесил на лассо как пример или для устрашения. Но, подумав,он вернулся, чтобы забрать обратно свое пенджабское лассо, которое сделано изструн и могло вызвать любопытство мирового судьи.

И вот теперь я видел лассо в камере пыток! Я не труслив, нохолодный пот выступил на моем лице.

Фонарь дрожал в моей руке, когда я освещал им стены этойпакостной камеры.

Рауль заметил это и спросил:

– В чем дело?

Я энергично показал ему, чтобы он молчал. Я все ещенадеялся, что монстр не знает, что мы находимся в камере пыток. Однако, дажеесли он и не знал, это еще не гарантировало нам безопасность. Мне казалосьвполне вероятным, что камера пыток предназначалась для охраны дома монстра состороны третьего подвала, и возможно, это делалось автоматически.

Да, пытки, скорее всего, начинались автоматически. Но ктомог сказать, какие движения с нашей стороны приведут механизмы пыток вдействие?

Я настаивал, чтобы Рауль не двигался. Гнетущее безмолвиедавило на нас. Красный свет моего фонаря продолжал скользить по стенам камерыпыток. Я узнал ее, узнал»

(Продолжение истории перса)

Мы находились в середине маленькой шестиугольной комнаты. Всешесть ее стен от потолка до пола были покрыты зеркалами. По углам я отчетливоувидел сегменты зеркал, прикрепленные к барабанам, которые могли вращаться! Да,я узнал их, узнал и железное дерево в одном углу, железное дерево с железнойветкой – виселицу!

Я схватил руку Рауля. Он трясся мелкой дрожью, готовыйзакричать своей невесте, что пришел спасти ее. Я боялся, что он может несдержаться.

Вдруг мы услышали слева какой-то звук. Сначала он показалсянам звуком открывающейся и закрывающейся двери в соседней комнате на фонеприглушенного стона. Я еще крепче схватил руку Рауля. В конце концов мы ясноуслышали слова: «Возьмите это или уходите! Свадебный марш или похоронный марш».Я узнал голос монстра. Затем мы опять услышали стон, за которым последовало долгоемолчание. Теперь я был убежден, что монстр не знал о нашем присутствии в егодоме, ибо в противном случае принял бы меры, чтобы мы не слышали его. Ему надобыло только закрыть невидимое маленькое окно, через которое любители пытоксмотрели в камеру. И я не сомневался – знай он, что мы там, пытки начались бынемедленно.