Забытая армия. Французы в Египте после Бонапарта. 1799-1800 - Александр Чудинов

В составленной французским штабом накануне сражения справке - 20 марта 1800 г. - о численности и составе войск, остававшихся в Каире (всего 1965 чел.), после того как основные силы Восточной армии выступили против великого визиря, отмечено пребывание в Гизе 130 артиллеристов. Вполне вероятно также, что и в Цитадели Каира по-прежнему оставались те 36 пушкарей, которые в начале марта обслуживали ее орудия. К сожалению, нам не известно, сколько артиллеристов находилось в других местах наибольшей в тот момент концентрации французских сил в Каире - в форте Сулковский и на ферме Ибрагим-бея, но едва ли их число было большим, чем в Цитадели - ключевом пункте для огневого контроля над городом. Впрочем, обслуживать орудия фортов частично могли и морские артиллеристы, каковых к началу февраля, за полтора месяца до возобновления военных действий, насчитывалось в Каире 43 чел.

Итак, после ухода 20 марта 1800 г. основных сил французской армии из Каира в городе осталось, скорее всего, где-то 160-190 чел. личного состава пешей артиллерии. Следовательно, в сражении при Гелиополисе могло принять участие около 300 их сослуживцев. Добавим сюда такое же число вспомогательного персонала (оно соотносилось в армии с количеством собственно артиллеристов как 1:1), а также упомянутое число военнослужащих конной артиллерии, в результате чего общее количество артиллеристов, участвовавших в сражении при Гелиополисе, получится где-то около 800 чел. Но это по самой приблизительной прикидке. Если же исходить из сведений Ришардо о том, что в сражении приняло участие только 5 рот артиллерии - 3 конных и 2 пеших, а уставной состав каждой артиллерийской роты составлял 65 чел., то получается еще меньшая цифра - 325 чел. плюс 180 чел. вспомогательного персонала, то есть 505 чел.

Теперь нам остается сложить все полученные по родам войск цифры, что нам даст в сумме примерно 12,5-13 тыс. солдат и офицеров. Ими, очевидно, и располагал Клебер, атакуя армию великого визиря. Заметим попутно, что полученное нами в результате всех подсчетов число несколько превосходит приведенное в работе Ф. Делэтра - 10 тыс. Правда, этот автор не указал, на чем именно он основывался в своих подсчетах. Соответствующая же цифра, указанная в воспоминаниях Ришардо, - 14 350 чел. - выглядит неправдоподобно высокой, поскольку, как мы видели, он почти в два раза завысил количество французской кавалерии.

Все упомянутые нами сводки не содержат сведений о числе артиллерийских орудий, находившихся на вооружении французской армии. По оценке офицера инженерных войск Этьена-Луи Малюса де Митри, оно составляло 50 стволов, однако Ришардо, попытавшийся в своих воспоминаниях о сражении при Гелиполисе представить, как мы увидим далее, точную роспись расстановки орудий в боевой линии французской армии, приводит несколько меньшую цифру: «Всего 30 орудий линейной артиллерии. Плюс несколько 4-фунтовых орудий, приписанных к полубригадам и находящихся в резерве, в парке артиллерии» . Итого, видимо, не больше 40.

Еще более приблизительны наши представления о численности турецкой армии. Если количество французских войск можно установить с погрешностью в 1-2 тыс. чел., то в отношении турок приходится допускать погрешность в десять раз большую. Клебер в своем «Докладе» так охарактеризовал неприятеля: «...Почти все донесения, которые мы получили, определяли численность этой армии в 80 тыс. чел., но некоторые - только в 60 тыс.».

Примерно те же цифры называет и Пусьельг, имевший возможность в ходе своей дипломатической миссии с генералом Дезе воочию увидеть, что представляет собою турецкое воинство. Об этом он рассказал по приезде во Францию в письме Бонапарту от 5 июня 1800 г.:

«Армия великого визиря, говорят, насчитывала 80 000 чел., из которых больше трети - кавалерия: в ней находилось 11 пашей, в том числе 6 трехбунчужных и 5 двухбунчужных, не считая Джаззара и мамлюков. Мы с генералом Дезе, проезжая, рассмотрели эту армию в Яффе, Газе и Эль-Арише. Не учитывая ее авангарда, который мы не видели, и ежедневно прибывающих многочисленных рекрутов из глубин азиатской Турции, генерал Дезе лично насчитал 50 000 чел. с 62 полевыми орудиями.

...После подписания Эль-Аришского соглашения великий визирь... опасаясь разграбления Египта своими войсками, что повредило бы контрибуциям, которые он хотел сам собрать, отправил больше половины армии обратно в Сирию. Говорят даже, что после подчинения Египта он хотел ограничить власть Джаззар-паши. С собою в Египет он повел лишь наиболее дисциплинированные войска, на которые рассчитывал больше всего».

Разумеется, от противника трудно ожидать большей точности: ему приходится оценивать силу оппонента на глазок. Гораздо ценнее была бы соответствующая информация с другой стороны фронта. Однако если какая-то подобная статистика в турецкой армии и существовала, то в научный оборот никогда она не вводилась.

В Константинополе, по сведениям, полученным русским послом Томарой, армию великого визиря оценивали в 60 тыс. чел. Но Константинополь находился далеко от театра военных действий, поэтому гораздо важнее было бы получить сведения от очевидца. Таковым был уже известный нам англичанин Морье. Ему и слово:

«Два обстоятельства делают весьма затруднительным точное определение реальной силы турецкой армии: первое - невероятное число тех, кто следует за ней с любыми намерениями, кроме участия в бою, и кого сложно отличить от солдат; второе - широко распространенная среди командиров отдельных частей практика указывать на бумаге больше людей, чем реально находится под их началом, дабы получить дополнительные порции провианта для них и фуража для их лошадей. Когда я присоединился к армии, говорили, что она насчитывает 80 тыс. чел. Но из этого числа по справедливости вполне можно было бы вычесть половину за счет всевозможных бездельников. Только ставка великого визиря, включавшая в себя сопровождавших его лиц и министров, насчитывала до 10 тыс. чел.».

Из данных, приведенных Морье, более или менее определенными выглядят цифры 80 тыс. - общая численность турецкой армии, о которой англичанину сообщили по прибытии в ставку великого визиря, где, по свидетельству того же Морье, всё же велся определенный учет личного состава для определения норм снабжения отдельных частей продовольствием и фуражом. Остальные прикидки сделаны им явно на глазок. Так же как и проскользнувшая в его рассказе о сражении при Гелиополисе оценка основных сил турецкой армии в 40 тыс. чел.: «К полудню французы начали линией продвигаться вперед. Турецкая армия являла собою зрелище полного смятения. Можно было видеть, как сорок тысяч человек, практически не вступив в бой, пустились бежать во все стороны; великий визирь во главе своих приближенных не раз пытался остановить эту трусливую чернь, но тщетно». Разумеется, от автора столь эмоционально насыщенного повествования трудно ожидать скрупулезной точности в цифрах. Однако какие-то приблизительные ориентиры он нам дает.

Отметим, что приведенные Морье цифры общего количества людей в турецкой армии совпадают с верхним пределом тех оценок, о которых доносили Клеберу и о которых тот сообщил в своем «Докладе». Так что вполне возможно, что именно столько - примерно 80 тыс. чел. - и пришло во главе с великим визирем в Египет. И пусть даже половина из них, если верить Морье, действительно не представляла собой реальной боевой силы, необходимо учесть, что после вступления на египетскую землю армия визиря получила пополнение. Как сообщает Клебер, когда французы отказались эвакуировать Каир, Юсуф-паша разослал приказ членам оджака - военным поселенцам, жившим в Египте и ранее подчинявшимся султану, прибыть в турецкий лагерь с лошадьми и оружием. Начальник штаба французской артиллерии, шеф батальона Жан-Пьер Догеро, свидетельствует: