Сердце из черного льда - Терри Гудкайнд

от отмывания рыбьих внутренностей и слизи, разве что останки принадлежали людям.

Словно желая составить компанию, Мелок донимал его несколько часов, хотя и говорил невнятно из-за разбитой губы. Бэннон старался игнорировать надоедливого шамана, но каждый раз, когда видел бесчисленные отметины рыбьих зубов на белой коже, вздрагивал при мысли о том, через что пришлось пройти этому изгою.

С утренней зарей, когда палуба была вымыта уже пять раз, норукайцы приковали Бэннона среди рабов, а Мелок пристроился возле деревянного ящика, свернулся в клубок и заснул.

Когда рассвело достаточно, чтобы было видно русло реки, норукайцы подняли якоря и расправили темные паруса, собираясь снова идти по течению. Рабы вели себя тихо, сидя под палящим солнцем и пытаясь не терять надежду. Если они пробовали поговорить друг с другом, норукайцы их били.

Ближе к полудню команда заметно заволновалась, когда впереди показалось устье. Широкая дельта реки впадала в огромное водное пространство.

— Жду не дождусь, когда снова окажемся в океане, — сказала Гара, а затем горестно присвистнула. — Мои корабли созданы для открытого моря.

С тоской в сердце Бэннон вспомнил, как проводил время на парусных кораблях — даже на обреченном «Бегущем по волнам». Когда он жил на острове Кирия, то смотрел на изящные парусники, плывущие в такие места, о которых он мог только мечтать. Он всегда хотел ходить по морям, а теперь оказался пленником ужасных налетчиков. У него не было надежды на побег, если только Мелок не поможет...

Когда корабли налетчиков вошли в дельту, с носа судна послышались удивленные крики. Норукайцы поспешили туда. Некоторые налетчики гоготали и насмехались, указывая за борт. Бэннон натянул цепь, пытаясь разглядеть причину оживления, но слишком много массивных тел загораживало ему обзор.

Король Скорбь, стоявший возле резного змея на носу корабля, сердито фыркнул.

— Могу убить ее с той же легкостью, что и предыдущую. Взять ее.

Расширяющееся устье изобиловало отмелями и возвышенностями, преграждавшими прямой путь к океану. На песчаном островке посреди реки стояла женщина, поджидавшая змеиные корабли. Лила.

* * *

Бэннон смотрел, как норукайцы затаскивают на борт новую пленницу — связанную, как убитый на охоте зверь. Ей связали запястья и лодыжки, словно боялись ее — и не без причины. Они с силой швырнули Лилу на палубу, и она издала приглушенный стон, когда ее голова ударилась о доски. Морасит непокорно посмотрела на налетчиков.

Когда она увидела Бэннона, каменное выражение ее лица смягчилось, а глаза блеснули. Мелок, изображая раболепный страх, умчался от женщины, которая его ударила.

Скорбь наклонился, чтобы отобрать у Лилы сначала кинжал, а потом — с опаской — и нож-эйджаил.

— Ты больше не пустишь это в ход. — Он выкинул оба орудия за борт, а затем вытащил меч, привязанный к ее спине — Крепыша.

Сердце Бэннона забилось быстрее при виде верного оружия. Он купил тусклый клинок у кузнеца в Танимуре. Натан учил его обращаться с оружием на борту «Бегущего», и Бэннон убил этим мечом немало врагов, в том числе и норукайцев. Он принялся бороться с цепью. Если только он сможет взять оружие, такой знакомый клинок...

— Уродливый меч, — сказал Скорбь и бесцеремонно швырнул его в реку.

Бэннон подавил крик разочарования. Крепыш! Меч закружился в воздухе и с плеском ушел в глубокую реку. Змеиные корабли шли на парусах, направляясь к открытому морю. Бэннон обмяк. Крепыша больше нет, он утонул в дельте реки.

Лиле удалось сесть прямо, и Мелок подпрыгнул к ней, не решаясь подойти вплотную к Морасит. Его щека и рот распухли и были расцвечены синяками, а кровь из разбитой губы запеклась на бледной коже.

Бросив взгляд на пострадавшее лицо шамана, Скорбь грозно посмотрел на Лилу сверху вниз.

— Это за то, что ты сделала с моим Мелком. — Он сильно ударил ее по лицу, повалив на палубу. Из разбитых губ и носа потекла кровь. Хотя Лила не издала ни звука, Бэннон застонал, понимая, что сейчас произойдет.

Змеиные корабли покинули побережье и направились в море.

Глава 39

После воссоединения в Твердыне Натан и его товарищи стали готовиться защитить мир. Времени оставалось не так много.

Даже самые стойкие бойцы не надеялись отбить огромную армию, если Утрос найдет изолированный архив, поэтому лучшая защита — продолжать прятаться в лабиринте каньонов. На стремительном марше к побережью у генерала не было причин исследовать боковые каньоны, поэтому ученым ничто не угрожало.

Натан стоял перед главным зданием и смотрел в глубину алькова на оплавленное и скомканное хранилище пророчеств, окна которого превратились в царапины во влажной глине. Оно было разрушено глупым учеником, который случайно активировал заклинание Плачущего Камня, не понимая, как его контролировать. Натан вздыхал, глядя на очередное напоминание о том, как опасны знания архива.

Его внутренности скрутило от ужаса при мысли о том, сколько наивных и неподготовленных ученых рыщут в архиве в поисках столь же мощной магии. А если еще один ретивый, но самонадеянный ученый наложит опасное заклинание, которое выйдет из-под контроля? Они с аббатисой Верной и сестрами Света все изучат, прежде чем позволят кому-то пустить в ход столь разрушительную силу.

Он поглаживал подбородок, разглядывая зеленый каньон, сады и отары овец. Эти живущие в изоляции люди исчезли для всего мира тысячи лет назад, еще во время Великой войны. Когда Сулакан приказал уничтожить все магические знания, многие отважные волшебники тайно собирали старые книги и свитки, сохраняя информацию в таких глухих местах. Возможно, теперь это знание будет использовано для защиты от генерала Утроса.

Натан вздохнул. Каждый раз, когда был повержен один ужасный враг, тут же появлялся другой. Эта закономерность вызывала разочарование, но, возможно, ему следует взглянуть на ситуацию с другой стороны. На каждого врага, угрожавшего миру, находились защитники вроде него самого, Никки, Ричарда и Кэлен, которые выступали против тирании и оказывались сильнее зла, снова и снова.

Этот раз не станет исключением.

Сделав еще один глоток свежего воздуха и одиночества, Натан снова повернулся к главному зданию архива, в котором содержалось слишком много книг, требующих прочтения. Где-то на их страницах крылось хотя бы одно хорошее решение.

Внутри библиотечного зала со сводчатым потолком стояли учебные столы, освещенные парящими над ними огоньками — молодые ученики использовали это простенькое заклинание для практики. Ученые сидели за отдельными партами или длинными столами, заваленными книгами. Все они искали новые идеи — неординарное заклинание, способное остановить древнюю армию. Глория распределяла названия книг среди помнящих, чтобы