Семь песен - Томас Арчибальт Баррон

– Нужный тебе дракон – тот самый, которого твой дед Туата много веков назад обманом погрузил в зачарованный сон. Но даже могущества твоего деда оказалось недостаточно для того, чтобы выстоять против Балора, стража Лестницы в Мир Иной. Ты действительно рассчитываешь справиться с огром в том случае, если останешься в живых после встречи с драконом и доберешься до врат, ведущих в царство духов?

– Нет. У меня есть лишь слабая надежда.

Женщина с золотыми волосами долго смотрела на меня, не говоря ни слова.

– Логово спящего дракона находится в Потерянных Землях. Это недалеко отсюда, на полуострове, по ту сторону пролива. Между прочим, вблизи логова располагается Лестница в Мир Иной. Хотя сейчас тебе рано об этом думать, ведь прежде чем туда идти, ты должен совершить путешествие на другой конец Финкайры, на Забытый остров.

Я провел пальцами по новой отметине на посохе.

– А ты не могла бы перенести нас к тому месту, где спит дракон?

Глаза Гври вспыхнули ярче.

– Да, могла бы. Но предпочитаю, чтобы это сделал кое-кто другой. Один твой знакомый в состоянии доставить тебя туда почти так же быстро, как я.

Мы с Рией обменялись изумленными взглядами.

Звезда указала на унылого шута, распростертого на куче хвороста.

– Я имею в виду вашего спящего друга.

– Бамбелви? Ты шутишь?

Гври весело расхохоталась.

– Нет, я говорю не о нем, хотя, мне кажется, он еще продемонстрирует вам кое-какие неожиданные способности. – И она снова махнула рукой в сторону шута. – Я имела в виду спящего друга под ним.

Не успел я спросить, что это означает, как свет Гври начал становиться все ярче и ярче; наконец, он сделался таким ослепительным, что даже я, с моими незрячими глазами, не смог больше смотреть на нее. Последовав примеру Рии, я отвернулся. Несколько мгновений спустя свет погас. Мы обернулись и обнаружили, что Гври Золотые Волосы исчезла.

И в этот момент куча веток и листьев зашевелилась.

Ветки и прочий мусор разлетелись, и спящего Бамбелви подбросило в воздух. Бубенчики воинственно загремели, и нам показалось, что мы угодили в кузницу. Шут завопил, заглушая рокот, доносившийся из долины, а мы с Рией, ошеломленные этим невероятным зрелищем, завопили еще громче.

Расшвыривая сучья, листья, ветки папоротника, куча мусора накренилась, повернулась – и села! Появились две волосатые ноги, огромные ручищи стряхнули с себя листву. Затем возникла голова с круглыми розовыми глазами, рот невероятных размеров открылся в зевке. Рядом с глазами торчал чудовищный нос в форме картофелины.

– Шим! – хором воскликнули мы с Рией.

Захлопнув рот, великан удивленно уставился на нас. Протер глаза, посмотрел еще раз.

– Вы быть сон? Или вы на самом деле?

– Мы здесь на самом деле, – ответил я.

Шим недоверчиво почесал нос.

– Истинно, правда, честно?

– Истинно, правда, честно. – Риа шагнула вперед и похлопала великана по ступне, которая была длиннее ее самой. – Как здорово встретить тебя снова, Шим.

Великан, ухмыляясь от уха до уха, осторожно протянул руку, и мы забрались к нему на ладонь.

– Я думает, что я по-прежнему спать! Но это была вы, правда вы. – Он приблизил лицо и принюхался. – Вы пахнешь хлебом. Хорошая хлебом.

Я кивнул.

– Это хлеб-амброзия. Такой же, как тот, которым нас угощал Каирпре у себя дома. Помнишь, добрый Шим? Жаль, что мы не принесли тебе краюху! Но, видишь ли, мы торопимся. Очень торопимся!

Великан снова поскреб бесформенный нос.

– Ты, как всегда, полны безумия?

– Можно и так сказать.

– С самого того день, когда мы в первый раз знакомиться, ты все время полны безумия! – Великан разразился громоподобным хохотом, раскачиваясь взад-вперед на поросшем травой холмике. От этого звука штук пять камней сорвались с утеса и, подскакивая, покатились в долину. – С того день, когда нас из-за твоя чуть не ужалило тысячи пчел.

– И когда ты был всего лишь болтливым гномом, облепленным медом.

Риа, которой удалось приподняться и встать на колени на мягкой мясистой ладони, вмешалась в разговор:

– Ты был таким маленьким – я была совершенно уверена в том, что ты гном.

В розовых глазах Шима сверкнула гордость.

– Я больше не быть маленькое.

Очередной мощный удар молота обрушился на скалу, и горный хребет содрогнулся до основания. Даже могучая рука Шима закачалась, словно дерево на ветру. Мы с Рией уцепились за его большой палец, чтобы не свалиться.

Великан нахмурился.

– Они трудится вовсю там внизу. Меня просила принесть ветки для готовки ужин. – Внезапно выражение его лица сделалось робким и виноватым, как у нашалившего ребенка. – Я только хотел повалять себя в ветках, дремал самую малость! Совсем коротко подремал.

– Очень хорошо, что ты здесь заснул, – ответил я. – Нам нужна твоя помощь.

Долгий страдальческий стон донесся из вороха веток в дальней части холмика. Прежде чем я успел открыть рот, Шим протянул свободную руку и вытащил Бамбелви, держа его за тяжелый плащ. Плаксивый шут, облепленный мохнатыми ветками папоротника и мелкими сучками, наморщил лоб и все свои многочисленные подбородки. Он выглядел едва живым – казалось он вот-вот испустит дух.

Риа озабоченно оглядела шута, который раскачивался, цепляясь за плащ.

– Видел, как он взлетел в воздух, когда Шим проснулся?

Я ухмыльнулся и язвительно добавил:

– Может, это была одна из тех способностей, о которых говорила Гври?

– О-о, – простонал Бамбелви, держась за голову. – У меня голова раскалывается… словно один из тех камней, которые только что скатились отсюда в долину! Должно быть, я свалился с этой кучи…

Шут наконец понял, что его держит за шиворот великан, и он начал дергаться и колотить по гигантскому большому пальцу, подцепившему его за плащ.

– Помоги-и-ите! Меня сейчас съедят!

Шим закряхтел и покачал головой, глядя на растрепанного шута, похожего на чучело.

– Ты есть не слишком вкусная, это легко видно. Я ни за что бы тебя в рот свой не положу.

Я помахал Бамбелви.

– Не бойся. Этот великан – наш друг.

Бамбелви, который раскачивался перед носом Шима, продолжал дико жестикулировать.

– Какая трагедия! – выл он. – Мое редкостное чувство юмора и неисчерпаемая мудрость, все это навеки исчезнет в желудке великана!

Шим поднес его к ладони и отпустил. Бамбелви, словно куча тряпья, рухнул рядом со мной и Рией. Он с трудом поднялся на ноги, неловко замахнулся, целясь в нос Шиму, но споткнулся и снова шлепнулся ничком.