Погоня за панкерой - Роберт Хайнлайн

– Просекла, куколка? – прошептала мне Дити.

– А то. Это английский. Даже не замена подстановкой. Бессмысленные слоги между буквами. Веселый Зеленый Гигант сказал ему, кто мы такие. И предупредил босса, чтобы тот был осторожнее.

– Ты там с ума сошел? – прохрипела рация.

– Бизнесмен! Официально. Срочно! Я не сумасшедший. Если да, то ты можешь скормить меня банхам[89]. Но если вы настолько глупы, что сорвете эту встречу, я поставлю семь к одному, что императрица скормит банхам вас. Клянусь священными сосками Иссы!

Повисла напряженная тишина.

– Бизнесмен – Смеющемуся Парню. Дай мне Ках Кахкана.

Два гиганта поменялись местами. Тоат Томми перетаптывался на месте и недовольно ворчал, но позволил Кахкану стоять рядом.

– Перчатка Ловца – Бизнесмену. Прием.

– Ках, какого черта у вас происходит? Таум сошел с ума?

– Босс, лучше бы вам ему поверить. Это правда.

Я услышала вздох, прорвавшийся даже через треск барсумской статики.

– Ках, скажи мне, кто там в той группе. Кто и сколько? Точно.

– Четверо. Два вождя, две принцессы. Небесная колесница – частная яхта, принадлежащая главному вождю, почтенному доктору Берроузу, величайшему ученому звездных просторов. Командует его яхтой капитан Зедубия Джон Картер из Виргинии. Его принцесса…

– Капитан Зебадия Джон Картер?

– Именно так я и сказал. Капитан Зеба Диу Джон Картер, кузен Вождя… джеддак Виргинии. Его супруга – принцесса Ди Ди, дочь великого доктора Берроуза. А супруга доктора – принцесса Хильда… которая чуть не убила Смеющегося Парня, когда решила, что он повел себя неправильно с капитаном Зеббер Дайером Джоном Картером.

– Что этот идиот сделал? О, я сам скормлю его банхам!

Я мягкий уравновешенный человек (почти всегда), но я не желаю смотреть, как помыкают моими друзьями. Поэтому я рванулась к тоату Томми, вскарабкалась по его кожаной подпруге, села ему на холку и потянулась, чтобы схватить рацию. Тоат мотнул головой, чтобы сбросить меня, но я удержалась, а через миг рядом оказался Томми, положил ладонь на загривок скакуну и успокоил его.

Рация просипела:

– Ках, ответь мне!

– Бизнесмен, ЗАТКНИСЬ! Это принцесса Хильда! Это была естественная ошибка… и Таум Такус повел себя как джентльмен – которым ты не являешься! Еще одна дурацкая реплика, и я расскажу Дее Торис все о твоем недостойном поведении! Так ты обходишься с гостями? Таум Такус находится под моей личной защитой! Ты понимаешь это, Бизнесмен? Или тебя выкинуть из бизнеса на улицу, где ты будешь выпрашивать корки хлеба?

– Моя принцесса, я…

– Я не «твоя принцесса»! ты и о манерах забыл? Я Ее Высочество, принцесса Хильда, супруга доктора Берроуза.

– Униженно молю о прощении, Ваше Высочество. Я просто…

– Ты просто совершил еще одну глупую ошибку. Мы не обратим на нее внимания. Но я тебя предупреждаю – один-единственный раз – что если я услышу, что ты попытался обвинить в любой из своих глупостей Таум Такуса, то ты потеряешь не лицензию, а свою жизнь! Насколько я слышала, ручные банхи принцессы Тувии всегда голодны.

– Ваше Высочество, что я могу сделать, чтобы искупить свою вину?

– Ты можешь выслушать Таум Такуса и внять его совету! Я сказала!

Томми снял меня двумя лапищами, и я оказалась в руках мужа. Тут я почувствовала, что меня трясет.

– Тихо, тихо, дорогая, – Джейкоб погладил меня по плечу. – Все в порядке.

Он улыбнулся мне и поднял мое лицо, подцепив пальцем под подбородок.

– Зеб говорил, что ты могла запугать даже налоговых агентов. И я в это верю.

– Почему я не могу быть леди, как Дити? Я не люблю конфликты, они меня пугают.

– Ты такая же леди, как Дити, моя любимая. Она тоже не любит сражаться. Просто она крупнее тебя и использует другие методы, вот и все. Помню, как в Чикаго… профессиональная встреча, и Дити возвращалась одна в наш отель. Двое мужчин. Пришлось уносить их на носилках. А ты все делаешь правильно, только по-своему.

Дорогой Джейкоб умеет утешать, рядом с ним я словно вырастаю, а ведь я всегда чувствовала себя карликом в мире гигантов.

Зебби и Дити похлопали меня по спине и поздравили с тем, что он назвал «звездным исполнением – даже для Язвы». Потом он посмотрел на солнце и добавил:

– Дити, если мы не пойдем сейчас же, то придется просить Хильду, чтобы ее друганы подбросили нас до дома. Мне не хочется оставаться в этой пустыне после наступления темноты.

Томми перестал общаться с боссом и повернулся к нам, потирая все четыре руки и ухмыляясь.

– Все устроено. Никакого протокола. Никакого досмотра – комплимент от порта и ключи от города. Ваши апартаменты будут ждать вас. Вероятно, во дворце – возможно завтра. Если так, то сегодня лучший люкс в «Хилтон Интерпланетари» в подарок от «Америкэн Экспресс». Меня спросили – хочет ли каждый из вас отдельный номер. Я сказал, что уверен – вы предпочтете жить вместе в одном большом номере. Правильно я сделал?

– Да, – ответил мой муж, – за исключением того, что сегодня мы вернемся в небесную колесницу. Капитан интересовался, могут ли ваши тоаты взять дополнительных пассажиров. Если так, то не будете ли вы столь любезны, чтобы подвезти нас до колесницы? Наши дамы устали.

Бедный Томми опять расстроился.

– Но вас ждут в городе! Сэр! Почтенный доктор…

– Я боюсь, это невозможно. У нас ничего при себе нет. Ни перемены одежды, ни туалетных принадлежностей, ни…

– Поверьте мне, доктор Берроуз, все необходимое будет вам предоставлено.

– Но наша колесница…

– Ее может повредить ночная погода? Или животные?

– Капитан? – спросил мой муж.

– Нет, ни то, ни другое. Но, Таум Такус, сколько мы будем добираться до города?

Это вызвало обсуждение между моим мужем, Томми и Дити – они никак не могли сопоставить единицы измерения. Томми не знал, что такое километр, мы не знали, что такое хаад, а Дити до сих пор была не уверена в продолжительности местного дня.

Но Дити поставила Зебби перед Томми, затем, зная его рост, сто девяносто четыре сантиметра, показала высоту два метра своим дробовиком (для этого ей пришлось тянуться изо всех сил). Половина этого дала метр, после чего определение километра не составило проблемы; Томми знал десятичную систему. Выяснилось, что до ворот Большого Гелиума около ста километров. Тоаты могли добраться задолго до полуночи.