Ключ - Саймон Тойн

Да, вне всяких сомнений, это он и есть. Все факты совпали.

— Я рад, что вам удалось благополучно возвратиться в свою обитель, — сдерживая себя, произнес Клементи. От сознания, что он говорит с человеком, действительно находящимся внутри Цитадели, по спине пробежали мурашки.

— Спасибо за заботу. Однако я вернулся и обнаружил, что Цитадель ограбили. Скажите, вам известно, где сейчас находится Лив Адамсен?

— Известно.

— Вот и хорошо. Я полагаю, в отношении этой девушки вы отдали тот же приказ — обеспечить молчание.

Клементи промолчал.

— Этот приказ надо сейчас же отменить. Ее нельзя убивать. Ее нужно как можно скорее доставить сюда, в Цитадель. Доставить живой.

— Не уверен, что это получится.

— Я вас не прошу, я приказываю. Вы знакомы с указом Константина от 374 года[62], передающим всю власть над Церковью епископу Рима?

— Разумеется.

— Тогда вам известно, что фактическим руководителем Церкви остается прелат Руна, а Папа является лишь ее номинальным главой — для широкой публики.

У Клементи пересохло в горле. Если у него и оставались еще какие-то сомнения относительно личности собеседника, то теперь они окончательно исчезли. Тайные императорские указы были известны только высшим иерархам Ватикана и прелату, избранному в Цитадели.

— Сделаю все, что в моих силах, — выговорил кардинал. — Но полевой агент уже близок к цели — быть может, я не успею связаться с ним вовремя. Вполне возможно, что сейчас девушка уже мертва.

Последовала пауза, и Клементи ощутил, как нарастает злость его собеседника.

— Надеюсь, ради вашего же блага, что она еще жива, — после довольно продолжительной паузы сказал Посвященный. И отключил свой телефон.

Лив проснулась.

С улицы до нее доносился негромкий шум моторов и шелест шин по асфальту. Через шторы на окнах сочился мягкий свет — значит, еще стоит день, хотя Лив не смогла бы сказать, который теперь час. Возможно, она спала всего несколько минут, а возможно, несколько часов и даже суток. Она поморгала и обвела глазами простенький гостиничный номер. Ноутбук лежит там, где она его оставила, — выключенный из сети и закрытый. Куртка висит на спинке стула. Гостиничная Библия, раскрытая, лежит на кровати — Лив ее выронила, когда засыпала. Все как будто бы на месте, и тем не менее что-то не совсем так. Прошли долгие минуты, пока девушка сообразила, в чем же дело. Впервые за несколько недель она не увидела во сне свой кошмар. Проснулась она тихо, без воплей и холодного пота, как любой нормальный человек. В ушах не раздавался шепот, перед глазами не вставали кресты в форме буквы «Т», и не двигались в темноте жуткие невидимые призраки.

Тихо.

Спокойно.

Она сделала глубокий вдох, медленно выдохнула, расслабила плечи. Почувствовала себя спокойной и отдохнувшей.

И вдруг, словно выстрел, грянул оглушительный стук в дверь.

Лив резко села на постели и уставилась на дверь, мигом припоминая, кому известно, что она здесь: Габриелю, Ски, доктору Анате. Больше никому.

Вполне вероятно, что это Ски, который пришел проверить, как она себя чувствует, но девушка не хотела подавать голос, пока не узнает, кто там за дверью.

И снова стук — громкий, требовательный, заставивший ее подпрыгнуть, но голоса она так и не услышала. Если бы это была гостиничная обслуга, то за дверью уже давно назвали бы себя.

Лив бесшумно выскользнула из постели, завернулась в банный халат и быстро обдумала возможные варианты своих действий. Спрятаться в крошечном номере было негде, ничего такого, что могло бы сойти за оружие, она здесь не увидела. Номер был своего рода мышеловкой — один вход, он же и выход.

Лив обошла кровать, держась как можно дальше от двери, взяла со стола мобильный телефон Ски и быстренько скопировала в него номер коммутатора из гостиничного справочника. Если тот, за дверью, попробует вломиться, она запрется в ванной комнате и позвонит, требуя прислать охранников: будет вопить, что ее насилуют, — все, что угодно, лишь бы прибежали поскорее. Она уже сделала шаг, но раздался голос, от которого она застыла на месте.

— Лив!

— Габриель? — Она назвала имя прежде, чем успела подумать, и тут же пожалела об этом, потому что наступила тишина.

Тот, кто стоял за дверью, произнес одно-единственное слово, и то приглушенное толстой гостиничной дверью. Может это быть Габриель? Не может — она совсем недавно говорила с ним, и он был в Руне, а оттуда быстрее чем за двенадцать часов не доберешься. Разве что… она проспала гораздо дольше, чем ей показалось вначале. Она ведь и вправду очень утомилась.

— Лив! — опять прозвучал голос, так похожий на голос Габриеля.

— Погоди минутку, — проговорила Лив, отбросив ненужные предосторожности. — Как ты сумел добраться сюда так быстро?

— Я прилетел первым же рейсом. Ты, наверное, целые сутки проспала.

Да, это он. Лив почувствовала, как кровь прилила к лицу, и бросилась к двери, открыла, уже ни о чем не думая.

Ее сразу обдало волной жара — куда более сильного, чем теплый воздух в номере.

Габриель стоял чуть поодаль от двери, как-то неестественно вытянув руки вдоль туловища. Он выглядел таким, каким она его помнила, белую кожу еще сильнее оттеняли черная одежда и черные волосы, а холодная голубизна глаз была единственным цветовым пятнышком в полутемном, без окон коридоре. Лив посмотрела на него и улыбнулась, но он не ответил на ее улыбку. По щеке скатилась одинокая слезинка, будто лед его глаз плавился от загадочного жара.

— Извини, — сказал он.

И весь коридор вмиг охватило ярким пламенем.

Силой этого взрыва Лив отбросило назад. Она упала на постель и закрыла лицо руками. Заглушая рев пламени, в ушах зазвучал предостерегающий шепот. Она хотела посмотреть туда, где до этого стоял Габриель, но жар и слепящий свет заставили ее плотно сомкнуть веки. Лив поднялась и, закрывая лицо рукавом халата, попыталась добраться до двери. Она не теряла надежды на то, что Габриелю удалось как-то избежать этого пекла.

Пламя вдруг исчезло — так же мгновенно, как и возникло, — и вместо гостиничного коридора в раме открытой двери появился пейзаж пустыни. Плоская и однообразная, она простиралась в неярком лунном свете. Привлеченная этим необычным зрелищем, Лив потянулась к нему.