Аномалия - Денис Бурмистров

– Ничего, – Ниндзя тоже встал, выплескивая на пыльный пол остатки чая. – Ничего я от тебя не хочу, Кот. Ты, как орех, плывущий по реке, замкнулся в себе, культивируя свои страхи и отрицая очевидное. Я рассказал тебе свою историю, ты послушал. Делай с этими знаниями, что считаешь нужным, теперь у тебя есть своя сказка.

Инсайдер положил чашку в свой маленький рюкзачок, подобрал с пола оружие. Виктор наблюдал за ним со смешанным чувством досады и стыда. Все-таки негоже так, человек пришел, поведал свою историю, а он его практически выгнал. Но с другой стороны, подобные откровения ни к чему хорошему не приводят, более того, такие пугающие откровения. Следовало разобраться во всем самому, такие вопросы не оставляют без ответов. Или без принятия решений. Но все завтра, сегодня голова идет кругом от слов гостя, и душа не находит места от сомнений и догадок. Утро вечера мудренее, будет день – и будет пища. Сил уже нет на разговоры.

– Кстати, – Ниндзя остановился на пороге класса, – я могу тебе помочь с Маяком.

– С чем?

– С Маяком, – азиат повернул голову к Куликову, блеснули в свете фонаря глаза. – С домом, в котором загорается огонь. Я видел, как ты пытался попасть туда. Я знаю туда дорогу. Завтра я буду ждать тебя после обеда там. Захочешь – приходи.

Ниндзя шагнул в темноту коридора, мгновенно слившись с ней.

– А что там? – успел крикнуть заинтригованный Куликов.

– Духи, – донесся удаляющийся голос Ниндзя, эхом отдаваясь в сводах старой школы. – И поздоровайся с гостем.

Виктор недоуменно вперился в черный прямоугольник дверного проема, в котором исчез Ниндзя, не издавший ни малейшего шума, и с немалым удивлением увидел выплывающую из темноты фигуру полосатого кота, деловито, по-хозяйски, прошедшего в комнату Куликова. Старый знакомый, которого Виктор не видел с тех самых пор, как уехал из гостиницы домой, обошел застывшего инсайдера, мимолетно толкнул теплым боком его ногу, обнюхал рюкзак с гостинцами от Седого. Рюкзак его удовлетворил, он запрыгнул на него и сел, повернувшись к Куликову. Открыл было рот…

– Только ты ничего не говори, – Виктор предупреждающе погрозил коту пальцем. – Хватит. Я спать хочу.

Но кот лишь зевнул, словно соглашаясь с человеком, начал устраиваться на ночлег. Куликов тяжело вздохнул, махнул на кота рукой. Расстелил на досках спальник. И, прежде чем погасить фонарь, произнес, поражаясь проступившей теплоте в собственном голосе:

– И это… Рад тебя видеть, бродяга.

Кот что-то промурчал во сне, после чего мир погрузился во мрак, предопределенный щелчком выключателя.

Крик был долгим и страшным. Словно и не крик вовсе, а материализовавшаяся боль рвалась из грудной клетки, раздирая горло острыми крыльями.

Кричал, бесспорно, человек, вот только Куликов не мог себе даже представить, что за ловушка настигла неудачника. Или его живьем поедали твари вроде «клещей», которые не спешат умерщвлять своих жертв?

Вопль оборвался так же внезапно, как и начался, словно кричащему заткнули рот. Вернулась относительная тишина Медузы, прерываемая лишь легким стуком капель, падающих с крыш домов.

Виктор был на полпути к Маяку, куда он шел для встречи с Ниндзя. Азиат умел заинтересовывать, умел предлагать такие вещи, от которых трудно отказаться. Вот только весь ночной разговор сейчас, серым днем, казался отрывком из сна, нереальным, не имеющим места на самом деле. Он словно вплелся в короткие фрагменты тех сновидений, которые Виктор все же успел увидеть, – спал он в эту ночь очень плохо, не выспался и практически не отдохнул. На сей раз нервы подвели его, несколько раз просыпался ночью и не мог уснуть, путаясь в собственных мыслях, впечатлениях и размышлениях. Лишь под самое утро организм таки сдался, и Виктор нырнул в сон без сновидений.

Выстрелы раздались со стороны городской библиотеки, находящейся в паре кварталов от той улицы, где стоял Куликов. Виктор практически всегда безошибочно определял расстояния до источника звуков. Тем более что эти звуки были особенно ярко слышимы в давящей тишине Города, разносились на многие километры.

Коротко и сухо застрекотала автоматная очередь, несколько раз гулко рявкнул в ответ пистолет.

Куликов остановился прислушиваясь. Ох, не к добру эта пальба. Сделать крюк и пойти другой дорогой?

Стрельба прекратилась так же внезапно, как и началась. Но теперь до слуха Виктора донесся чей-то отчаянный крик боли. Громкий, захлебывающийся.

Чрезмерным любопытством Виктор не страдал, не мог себе позволить такой роскоши. Негласный закон гласил, что находящийся поблизости инсайдер должен помочь попавшему в беду сотоварищу, но еще слишком хорошо Куликов помнил, как чуть не попался в ловушку с «вопящим проходцем», устроенную тремя вооруженными ублюдками. Вовремя заметив подвох, Виктор с дальнего расстояния наказал любителей легкой наживы, прострелив одному ногу, а еще одному удачно попал в автоматный затвор. Третий из бандитов успел нырнуть за угол дома, и пуля из винтовки его не достала. Старенький магнитофон, который издавал записанные на аудиокассету душераздирающие крики, Куликов позже забрал себе, когда хозяева, поминутно оглядываясь, покинули поле боя, бросив технику на произвол судьбы.

Виктор потыкал веткой впереди себя, продолжил путь. До места встречи осталось пройти пару кварталов. Куликов планировал преодолеть нужное расстояние максимум за сорок минут, надеясь, что Медуза не «осчастливит» каким-нибудь сюрпризом.

Крик повторился, Куликов даже вздрогнул от неожиданности. Теперь он услышал еле различимые вопли «Помоги!» и «Больно!», переходящие в протяжные завывания.

Неподалеку кто-то страшно и болезненно умирал.

Виктор опять остановился, задумчиво поглаживая винтовку, словно успокаивая оружие. Нет, это не ловушка, это на самом деле.

«Тебе-то какое дело? – спросил сам у себя Куликов. Сам же и ответил: – Потому что я человек, что бы там ни нес Ниндзя». И, словно чтобы доказать себе данное утверждение, Виктор свернул с дороги, осторожно продвигаясь в сторону криков.

Он пересек тротуар, углубился во дворы. Посох пришлось отложить, надеясь теперь лишь на интуицию и наблюдательность. Кот часто останавливался, аккуратно выглядывал из-за углов, оценивая местность. Но лишь раз он отметил некую странность, какое-то непонятное свечение над лужей около трансформаторной будки, а других ловушек не было. Или не обнаружил, но это уже жизнь покажет.

Предполагаемое место экзекуции должно было быть где-то рядом, за соседним домом. Но нестись туда сломя голову не следовало, стоило сначала осмотреться издалека. И ведь как назло ни одной возвышенности вокруг, куда можно было бы влезть незамеченным. А в дома Куликов заходить опасался, там ловушки определить очень трудно, да и гадость могла какая-нибудь жить.

Виктор покрутил головой, удостоверяясь, что удобной позиции для наблюдения нет. В душу закралось сомнение о необходимости данной вылазки, но Куликов со злостью отогнал его, банально идя на принцип. Так что пути обратно не было.