ПИРАТЫ ЧЕРНОГО МОРЯ. Залив сокровищ - Владлен Авинда

– Идут!!!

Они, гады, шли с треском, воем, пронеслись над нашими головами метрах в двухстах – трехстах. Мы видели лица летчиков.

Бомбардировщики мгновенно оказались над теплоходом, выстроились, и началась безнаказанная карусель

Со сторожевиков ударили зенитные пулемёты, но разве плетью обух перешибёшь?

Фашисты пикировали, как на учении.

Теплоход переломился пополам и буквально за считанные секунды исчез, оставив после себя черную яму, которая тут же сомкнулась под напором тысячетонных волн.

Сторожевики сиротливо бороздят воду, но подбирать, видимо, некого.”

Это выдержка из книги партизана-писателя Ильи Вергасова “Крымские тетради”.

Теплоход “Армения” построили на Балтийском судоремонтном заводе в Ленинграде в 1930 году. Судно имело длину 107,72 метра, ширину – 15,5, высоту борта – 7,7 м, минимальную осадку – 5,96 м, валовую регистровую вместимость в 4727 т при водоизмещении 5805 т. Экипаж – 96 человек.

В ночь с 6 на 7 ноября 1941 года “Армения” пришла из Севастополя в Ялту. На е борту находились раненые, персонал Севастопольского военно-морского госпиталя (почему персонал госпиталя бежал из Севастополя, ведь впереди – героическая оборона города?), санэпидемиологической лаборатории ЧФ, 280-й склад медимущества, медперсонал Николаевского военно-морского лазарета (тоже тот вопрос?), филиал севастопольского госпиталя в Ялте. Капитан теплохода Владимир Яковлевич Плаушевский.

Почему на долгую длинную ночь теплоход задержался в Ялтинском порту? Погрузили всех бежавших из Симферополя и Большой Ялты партийных и советских работников, их семьи, всяких приближенных, а теплоход стоял и стоял. Ведь только ночью можно было проскочить без атаки немецких бомбардировщиков. Ждали для погрузки ценный груз – золото, драгоценности, а машины застряли на дороге, разбитой бомбами и снарядами. ( Потом чтобы скрыть всю правду о тайне “Армении” дело 19 было уничтожено в 1949 году в Центральном военно-морском архиве). Только утром 7 ноября теплоход “Армения” был загружен под завязку, а на окраинах Ялты уже появились фашисты. Они с трх сторон спустились в город: с Ай-Петри, с Красного Камня, со стороны Гурзуфа. Веревочные концы рубили топорами, теплоход тяжело отвалил от пирса, неуклюже разворачиваясь, взял курс на Туапсе. Вдогонку били пушки передовых отрядов захватчиков. Редко отвечали ответным огнём два сторожевых катера. Легкий туман укрыл беглецов.

Трагедия произошла в 11 часов 29 минут, погибло 6000 тысяч человек, возможно, и больше, никакого учёта не было, историки предполагают, что считать нужно до 7000. Это самая большая катастрофа на море, ведь на “Титанике” погибло 1503 человека. Ещё есть потопленный подводной лодкой С-13, под командованием А.И. Маринеско , немецкий лайнер “Вильгельм Густлоф”, где находилось 6535 человек, спаслось 988, число погибших – 5547. А с “Армении” выплыло 8 счастливчиков.

Наша яхта “Вольный Ветер” стояла у скал Медведьгоры с восточной стороны. И вдруг рация получила экстренное штормовое предупреждение. Подняли сигнал: “Всем на борт!” Многие из нас лазали по диоритовым скалам у древнего монастыря. Все кинулись вплавь к яхте, к берегу, она не могла подойти из-за подводных камней. Солнечное небо вдруг стало темным и мрачным. И боязнь ожидание черной тяжестью медленно кружило и падало с низких небес. Приняв команду и туристов на борт “Вольный Ветер” поднял паруса и выскочила из-за “медвежьего” скального носа. Курс – на мыс Мартьян и далее в Ялту, чтобы укрыться от надвигающегося шторма.

Грот и стаксель выгнулись от крепкого западного ветра, мы лавировали парусами и шли галсами. Море вздулось, вскипело, взволновалось адскими валами. Волны катили сумасшедшие. Не успели мы сбросить паруса, как ветер-молния вмиг разорвал их. На мачте и леерах ураган вывесил рваные флаги. Ужас, страх и проклятия хлопали и натянулись над ними.

Сашка Ткачук, облитый водой и ветром, стоял у штурвала. Я – вперёдсмотрящий пристегнулся карабином на носу яхты. Гибель, громадным валом, первая вырастала возле меня у борта. И вдруг в тёмном аду я увидел призрачный силуэт старого теплохода, окрашенного в шаровую краску. Он, словно гигантский кит, мгновенно поднялся из морских глубин и вырос слева по носу яхты. Что-то золотистое и пурпурное светилось в его железном нутре. Пена и дым полоскались над ним.

Вправо руля! – закричал я Ткачуку. Но ветер смывал голоса, топя их в бушующем море. Я рукой показывал штурвальному и тыкал в сторону призрака. Я узнал его – это мертвый теплоход, погибшая “Армения” привидением встала из морских глубин, и выскочил на волю. Корабль не хотел умирать, ржаветь и гнить на морском дне. Шесть тысяч убиенных жизней превратились в живой силуэт, летящий над волнами, горечь и страдания страждущих сгустилось и дало энергию и мысльдвижение перегруженному морскому пассажирскому транспорту. А таинственный груз – магическое проклятое золото, задержавшее выход корабля до рокового утра, кровавым гибельным светом изливалось в грузовом трюме.

Страшен и прекрасен синий призрак, словно морской див, обросший ракушками, точно скальный силуэт смертельного острова у Гурзуфа.. С разорванным и искалеченным нутром, сквозь которое хлестала и изливалась зеленая вода. Грудь моя дрогнула от прикосновения со скользким и пронзительным чудом. А по исцарапанным и израненным рукам сочилась алая кровь, точно подтверждая правду призрака.

Красива и могуча стихия, рождающие грозные призраки с погибшими обреченными. Мне показалось, что я увидел виноватые глаза капитана Плаушевского, не сумевшего провести свой корабль сквозь огонь и смерть, спасти своих соотечественников от гибели. Страшная и суровая судьба обрекла их на железный гроб корабля в морской вечности. Горек гибельный конец человеческой жизни. – Простите меня, погибшие! – шептали губы капитана …

Дождь и туман выгнали нас на романовское шоссе, и мы, туристы, топали с Роман-коша на гору Авинда. Небо прояснилось синью, и мы завернули к “Беседке ветров”. Под ногами, в пропасти, лился лиловый туман, стелился по обрывам и медленно стекал к морю. Над ним кроваво-красный шар солнца вычеканил пурпурную гладь. Лиловый туман, пролетая над морем, превращался в языки огня. Море горело. Вода накалилась до плавленого металла. Внезапно в ярком свечение, пылающей раскаленной желтизной, появился из разверзнувшейся кипящей массы, колышущийся от коварного золота, мученический образ теплохода “Армения” с красными разрывами бомб. Зрелище ошеломляющее и мы застыли на месте. Огонь будто опалил наши щеки, сжал горло от захлебнувшегося крика, горячими слезами обмыл глаза.

И лица моих сородичей, опаленные смертью и ужасом, пылали в огненном вертепе тонущего корабля, а теперь застывшего вулканической картиной сгинувшей войны.

Властный призыв истории породил волнующие впечатления. Взгляд в манящую жутью бездну и встречаю тысячи глаз умирающих, как солнечные блики, бегущие по воде и пространству. Милые мои, чем я могу вам помочь, только рассказать своим современникам о вашей боли и страданиях.

Держись, капитан Плаушевский! Никто не обвиняет тебя в гибели корабля! Теперь только поднимай свою “Армению” из глубин моря и борозди волны близ Ялты, пусть помнят о призраке с шестью тысячами утонувших!