ПИРАТЫ ЧЕРНОГО МОРЯ. Залив сокровищ - Владлен Авинда

«Книга Велеса» подтверждает, что Сурож был русской столицей Сурожской Руси на Чёрном море. Воинственные греки не раз атаковали город, разоряли славянские жилища и храмы, самые богатые на Руси. Но русские воины вновь возвращались и штурмовали непреступные стены и освобождали святую Сурожскую Русь.

Все забытые исторические знания, о взметнувшихся над морем скальных куполах Болвана (Идола) и Крепостной горке, Фантик вычитал в книге «Атланты Арии Славяне» Александра Асова, рассказывающей о языческом прошлом славян.

Вопросы, словно волны, медленно катят к пляжной излучине Судака, а среди них в поисках разгадок плавно качается красный каяк Юрия Лишаёва. А море покойно шумит.

И ничего не вернуть, только вспомнить о прошлом, ведь такая древняя русская судакская земля проплывала мимо.

* * *

Мыс Алчак. Коралловый риф, жёлтый и непреступный, улыбался морю, а невинные жертвы – рыбацкие лодки натыкались на огромные каменные глыбы, стоящие перед ним. Не за корабельные крушения получил своё странное имя алчак? Этот топоним означает – подлый.

Все ближе и ближе вырастала гора Меганома, голубая и мерцающая издали, а вблизи – коричнево-серая. Только и всего камни, синяя глина, чёрные утёсы, как плавники гигантской акулы, да чахлая зелень по склонам и у южного подножья, да грустная и прекрасная даль развернувшихся на западе изящных силуэтов крымских гор и побережья.

Но странная и чудная музыка доносилась из безлюдного земного состояния и замершего существованья.

Кто там прекрасно играет на скрипке? Может, волнующий ветер, бегущий с юга? Иль подземелья таинственный вздох? Нет, это день текущий стал живой, одушевлённый, разговорчивый и поющий. Это солнечный свет прятался и нежился в скалах Меганома, пробегал по острым граням, говорил прибоем, брызгал золотыми каплями и мыс смеялся октябрём, выскочив далеко в открытое море.

Как ясны и ярки краски осени, когда несбыточные грёзы вдруг неожиданно раскрываются волнующими видениями. Они везде, вокруг, повсюду прорисованы, вписаны, разлиты в скальных штрихах гор, в лазури неба, в пенье моря, где процветает красота.

Привыкший к боли и повседневным заботам, страданиям и пустоте одиночества Фантику был удивителен этот блистательный день, когда весь мир живой и странный явился к нему с любовью и пониманием. Мертвые тени задвигались и заиграли отрадными вымыслами, и путешественник увидел караван античных судов, выплывающих из скал и утёсов Меганома. Будто здесь была тайная корабельная стоянка, под покровительством морского бога Посейдона, всё же сумевшего сохранить невозвратно-далёкое.

Хотя это шествовала морская эскадра, идущая из Херсонеса на помощь Пантикапею, где восстал скифский раб Савмак с обездоленными горожанами. Там на палубах находилось войско под командованием полководца Диофанта. Время будто переместилось в прошлое, и каяк Фантика нырнул в античные года, и встретил строй парусников, спешащих к Боспору.

– Однако, отважен муж! – вдруг донеслось с проплывающих кораблей. – Не боится пучины и один плывет на легкой лодчонке, не страшась стихии! – удивлялись лучники и моряки, наблюдавших с бортов старинных суден, за смелым единоборством с грозным Понтом современника двадцать первого века.

Среди красных, зелёных, белых, жёлтых и черных парусов антики Фантик неожиданно для себя увидел знакомые синие глаза Юлианы, его возлюбленной, появившуюся из небытия, а просто, приехавшая из Днепропетровска, ухаживать за инвалидом. Она, словно святая, стала оберегом его плавание и теперь издали следила и берегла неистового капитана.

Познакомились они в Москве, где проходил чемпионат мира по скалолазанию среди инвалидов. Соревновались спортсмены на искусственной скале, сделанной из фанеры, брёвен, залитых бетоном, на устрашающей высоте, с маленькими зацепками. Юра сумел быстро вскарабкаться по отвесу, показав лучшее время, обогнав всех своих соперников, и стал чемпионом. А потом, тяжело дыша, свалился в кресло и одиноко отдыхал. С ним не было сопровождающей команды, как у других заграничных скалолазов.

Она была среди многочисленных зрителей, наблюдавших за соревнованиями. Оттуда с высоты, когда Фантик остановился перед сложным карнизом, он вдруг оглянулся назад, в пропасть, раскачиваясь на одной руке, ещё миг, и он сорвётся, как вдруг увидел её глаза. И какая-то горячая искра пробежала между их встретившимся взглядом. Тысячная доля секунды встречи и неведомая сила бросает его вверх за карниз.

Юлиана переступила верёвочные перила, ограждающие стартовую площадку, и подошла к Фантику, напоила его, вытерла пот с мокрой головы, обняла и поцеловала своего ненаглядного чемпиона. А потом приехала к нему в Симферополь и стала ухаживать за любимым.

– Не спеши, Юрий! Пора подумать и о ночлеге, ищи укромную бухточку, закрытую от ветра, и причаливай каяк к берегу! – пронеслись в его мыслях слова Юлианы, будто она стояла на гальке.

– Хорошо! – послушно подчинился моряк.

И весь тёмный вечер она была рядом с ним, её звездный лик прорисовывался и струился над Меганомом.

А когда на золотом престоле ярко засиял рассвет, а с ним явился царь Митридат в пурпурных нарядах.

– Великий и славный царь! – воскликнул Юрий, поднимая весло над головой, а сам припал на колени.

– Я выполняю твою волю и морским путём обхожу границы Боспора! – продолжил счастливый моряк.

– Берегись, потомок, Чёрной горы, там нет моей власти! Там царствует Злой Рок и морское чудище! – предупредил Митридат. – Там Врата Аида!

– Если беда настигнет меня, то я обращусь к вашей мудрости, царь?

– Будет видно, на что ты способен!

И пошёл Фантик, выгребая на каяке, к карминной горе, что мерцала калёным кремнем среди каменных синих силуэтов, близко подошедших к Понту.

Чёрная гора медленно приближалась. Мистика и Ужас взорвавшегося подводного вулкана были впаяны в разорванный и растерзанный вид громадной горы, взлетевшей над кипящим морем. Вздыбившаяся Проклятие Понта вставало памятником-маяком, указывающим путь во врата ада. И рёв преисподней доносился из пещерного нутра, будто истерзанные мученики кричали, предупреждая о страшной опасности.

Дрожь невероятного страха пробежала по телу капитана, даже завибрировал каяк, точно живой, не желая быть проглоченным.

А безумие и бессмысленная красота гранитного и вулканического хаоса с жилами самоцветных камней задрожала слезами на восхищённых глазах отчаянного скалолаза, а теперь морского одиночки, исполняющего соло водного путешествия.

Зловещий блеск от ада плясал на кручах, багровый вьюн колыхался на парчовых каменных занавесах, скрывая колдовскую тайну Понта с чарующим и чудным скалистым садом, где причудливо сплетаются и ветвятся в стволы и скелеты выходы Сердолика, Агата, Аметиста, Халцедона, Хризопраза, Яшм и других застывших драгоценностей, как роскошных цветов Богов подземелья, украсивших свой святой храм.

Чёрная гора захватывает беспечного моряка в свои млечные сети, и теперь ему никак не выбраться в пустую свободу.