Самый далекий берег - Александр Бушков

Во-первых, они переместились незнамо куда не только впространстве, но и во времени, поскольку отбыли не через стартовую, а из«хозяйства Стрекалова». Это было прошлое, знать бы только, чье – а может, непрошлое, а чье-то будущее, хотя вряд ли, Стрекалов мельком упоминал наочередной пьянке, что будущее закрыто…

Во-вторых, впервые на памяти Кирьянова (да и остальных тоже)они оказались лишены того разнообразного, могучего, сложного и дававшего уютноечувство безопасности снаряжения, каким обычно были оснащены по самую маковку.На сей раз ничего похожего. Комбинезоны с капюшонами – из какой-то плотнойткани естественного происхождения. Сапоги – из тонкой кожи. Тесаки – изкакого-то неимоверно твердого дерева. Фляги – из чего-то вроде плоской тыквы.Связки веревок на поясе – опять-таки растительного происхождения. Мешки изчего-то вроде холстины, а в них – глиняные бутыли, закрытые деревяннымипробками. Ни крохи металла, ни крохи пластмассы. Форменное слияние с природой,доведенное до абсурда…

Впервые Кирьянов чувствовал себя голым, незащищенным –наверняка и остальные тоже, хотя впечатлениями никто, понятно, не делился вприсутствии отца-командира…

Твою мать!!!

Он замер как вкопанный. Всех троих это застало врасплох.

Огромное мохнатое тело, схожее габаритами и плавнымиочертаниями с автоцистерной, выметнулось из леса на просеку столь молниеносно ибесшумно, что люди не успели ни охнуть, ни вздохнуть. Только что его не было –и вот, миг спустя, оно уже громоздится поперек дороги, посверкивая огромными,бездонными, размером с тарелку глазищами – числом не менее трех – и удушающевоняя.

Да, это был хищник… Ночной хозяин, которому не было нуждыопасаться соперников и конкурентов. Второй уже, мать его… О чистоплотности,судя по распространившейся вони, имевший не более представления, чем первый,попавшийся в чаще.

Кирьянов, справившись с тем самым рефлекторным испугом,досадливо вздохнул, стараясь не втягивать воздух носом. Двумя бичами взлетев изтемного меха, к нему метнулись щупальца, коснулись комбинезона, лица – и стольже мгновенно отпрянули, втянулись назад. Издав нечто смахивающее на обиженное фырканье– быть может, это означало тот же позыв к тошноте, что испытал Кирьянов, –мохнатая глыба прямо с места, без разбега и прыжка прыгнула назад в чащобу стем же невероятным проворством, исчезла меж стволов…

Сплюнув, Зорич философски спросил:

– Как по-вашему, коллега, кошерное оно или наоборот?

– Кто ж его знает, – задумчиво ответствовалКац. – Но что не мылось отроду, это точно… Смотрите!

Он, невольно пригнувшись, указал вперед.

Они присмотрелись.

Там, впереди, посреди огромной прогалины, четко рисовалось впеременчивом сиянии трех лун странное сооружение. Сначала показалось, что эточистейшей воды игра природы, потом… Потом все запуталось еще более.

Если присмотреться, это был несомненный замок – стена свысокими зубцами по гребню, главная башня с конусообразной крышей, окруженнаякрытой галереей, парочка башен поменьше, явственно сужавшихся от основания квершине. Ров, темная линия запертых ворот, по углам стены – круглые башенки,запамятовал, как они именуются…

И в то же время было в этой цитадели нечто, не позволявшеесчитать ее делом человеческих рук, вообще чьих бы то ни было рук. Непонятнопочему, но оставалось впечатление, что замок вырос из земли сам по себе, своимисобственными трудами, что он был в прямом и неоспоримом родстве с чащобой, смогучими деревьями и даже кустами, с листьями и травой…

Как бы там ни было, он, несомненно, обитаем – кое-гдеиз крохотных оконец пробивался колышущийся тусклый свет, желтоватый, спокойный,временами исчезавший на пару секунд, так, словно кто-то, пройдя мимо без всякойспешки, заслонял светильник или факел. Уж конечно, не электричество, живой огонь,даже отсюда видно…

Они вопросительно взглянули на отца-командира. Тот какое-товремя колебался, в темпе принимая решение, потом показал рукой:

– Ладно, по опушке, в тени…

И они вереницей двинулись по опушке, метрах в трехстах отзамка, мимо огромных, в три обхвата стволов и буйно выплескивавшегося меж нимипереплетения кустов.

«Хрр-ру-у-у-ххх…» – шумно разнеслось над прогалиной.

– Ложись! – молниеносно скомандовал Зорич.

Они повалились, кто где стоял, замерли. Кирьянов упал так,что лицо оказалось обращенным в сторону темного замка – и прекрасно видел, какв одном месте меж зубцами возникло шевеление, несколько вертикальных силуэтовзамельтешили, замерли, что-то медленно набухло темной массой, возвышаясь наддвумя соседними зубцами, вновь послышалось шумное, протяжное«Хрр-ру-у-у-у-ххх…» – то ли выдох исполинского животного, то ли шуршаниеневедомого механизма…

Резкий свист разорвал воздух над головой, перемещаясь справаналево, по стволам забарабанила словно бы пулеметная очередь или пригоршнялетящих с невероятной быстротой камешков, щелкнула по густому кустарнику.Звонкие рикошеты от стволов, шелестящее фырканье метательных снарядов, далековглубь пропоровших кусты…

Что-то шлепнулось перед самым носом Кирьянова, но он лежалнеподвижно, медленно покрываясь от напряжения липким потом.

Снова протяжный свист, новая порция попаданий по стволамвысоко над головой, по мешанине кустов. И долгая, долгая тишина. Ободренный еедлительностью, Кирьянов рявкнул, медленно-медленно вытянул руку, зажал в кулакепродолговатый предмет.

Потом, услышав шепот командира, пополз вслед за ним,прижимаясь к земле, к низкой мягкой траве, почти не поднимая головы. Онипонемногу удалялись от замка, где воцарилась тишина.

Прогалина казалась бесконечной, тянулась на несколькокилометров – хотя здесь в ходу наверняка другие меры длины. Коли уж тут имеютсяразумные существа, коли они обитают в замках да вдобавок завели сквернуюпривычку палить в темноте на шорох, они просто обязаны придумать свои мерыдлины…

Командир поднялся на ноги не раньше, чем замок превратился внеразличимое пятнышко далеко позади. Кирьянов поднес раскрытую ладонь к самымглазам.

– Сувенир? – усмехнулся Зорич.

– Этим они, похоже, в нас и палили, – сказалКирьянов.

– Очень похоже на фасолину, только потверже…

– Да, очень похоже на какое-то семечко… Может, это былане пушка?

– А что?

– Какой-нибудь местный гриб-дождевик, приспособленныйдля военных нужд. – Кирьянов никак не мог остановиться. –Биологическая цивилизация, а? Замок словно бы выращенный, фасолины эти вместокартечи…

– Костя, я вас умоляю, – скучным голосом сказалКац. – Ну, предположим, это таки биологическая цивилизация… Нам от этогобудет легче или уютнее?

– Совершенно верно, – хмыкнул Зорич. – Самоебесполезное – строить на задании версии… Не имеющие отношения к делу. Пойдемте…