Сумасшедшая любовь - Мэри Энн Марлоу

– Хочешь нарядиться по такому поводу? – Он протянул мне пакет с блошиного рынка, подмигнув.

– Может, чуть позже. – Эта встреча слишком взволновала меня. – Я хотела бы просто полежать в обнимку. Ты не против?

Он взял меня за руку и поцеловал пальцы:

– Все будет, как ты захочешь.

Поездка к родителям Мики заставила меня вспоминать сериал «Клан Сопрано», пока мы не добрались до Вудбриджа, где все дома, что мы проезжали, имели одинаковый скучный вид. Его водитель припарковался за двумя автомобилями, и, прежде чем выйти из машины, Мика на мгновение задержал меня. Он взял меня за руку и предупредил:

– Тебя многое удивит.

Мы не стали заходить через парадную дверь – вместо этого Мика прошел через ворота и отправился на задний двор. Как только ворота закрылись, послышался женский визг:

– Мика приехал!

Выскочила высокая блондинка и прижала ладони к лицу Мики. Она причитала, что он похудел, и сетовала, что он перестал ей звонить. Это продолжаюсь целую минуту, и лишь потом она заметила, что я стою рядом с ним.

Явно мама Мики. Удивительно, как сильно Мика похож на нее. Увидев его рядом с Иден, я не знала, чего и ждать. А миссис Синклер выглядела, как героиня, сошедшая со страниц журнала «Лучшие дома и сады» пятидесятых годов прошлого века. Ее лицо частично скрывали голливудские солнечные очки и огромная шляпа. Может, моя репутация охотницы за честными фото и меня опередила, но на самом деле рабочего фотоаппарата при мне не было. А если бы и был, Энди все равно не порадовался бы, получив снимки матери Мики.

Я порадовалась, что надела сарафан, проигнорировав просьбу Мики нацепить тот кусок ткани, который он купил мне на блошином рынке. Я надевала его на пять минут прошлой ночью – те самые пять минут, которые прошли, перед тем как он сорвал его с меня.

– А кто твоя подруга?

– Мама, это Джози. Джози, это мама.

Я изобразила самую очаровательную улыбку, предназначенную специально для знакомства с родителями.

– Рада познакомиться, миссис Синклер.

Она махнул рукой:

– О, можешь называть меня Пег.

Иден уже приехала и сидела на веранде рядом с пожилым мужчиной. Я предположила, что это их отец. Он читал свежую газету.

Пег крикнула:

– Смотри, Говард! Мика привез с собой девушку.

Отец Мики сложил газету.

– Я не слепой, Пег.

Пег успокаиваться не собиралась:

– Говард!

Говард, заворчав, отложил газету. И тогда я увидела темные волосы, которые унаследовала Иден. Мне показалось, что некоторая отстраненность также досталась ей от отца. Мика же явно получил неудержимую жизнерадостность от матери.

Подойдя пожать мне руку, Говард очень старался притвориться, что его это совершенно не раздражает:

– Очень рад познакомиться, Джози.

Потом он вновь уселся на стул, спрятавшись за газетой.

В душе я восхищалась подобными выстраданными браками. Как бы нелепо это ни звучало, именно о таком мечтала и я. Я не хотела пустых чувств. Я жаждала глубоких отношений, который выстоят в горе и радости, в болезни и здравии. Мне не нужна была краткая влюбленность, сметающая все на своем пути. Про такие пары, как Пег и Говард, можно, не разобравшись, подумать, что супругам скучно вместе, но на деле, как я уже убедилась, наблюдая за другими умудренными опытом семьями, мужа и жену связывали невидимые узы и они зависели друг от друга, как сиамские близнецы.

Пег переводила взгляд с меня на Мику и обратно.

– И как же вы познакомились?

Глаза Мики засверкали, когда он ответил:

– Она шла по улице.

Неустрашимая Пег не сдавалась:

– По какой улице?

Мика повел меня к столу на веранде и предложил мне стул. Иден встретила меня зловещей ухмылкой:

– Эй. Я заметила, что наш фокус не удался.

Мика произнес:

– Она и тебя втянула в свои фокусы?

– Боже мой! Только посмотрите, какие красивые у Джози волосы! – воскликнула Пег. – Иден, взгляни, как ей удается ухаживать за кудрями, что они не путаются. Чем ты пользуешься, Джози?

Иден приняла такой огорченный вид, что я чуть не поперхнулась. У меня возникло чувство, что она не в первый раз выслушивает подобные скрытые нравоучения. Она попыталась улыбнуться:

– Заходи, Джози! Там полно еды.

Пег всплеснула руками:

– О да. Заходите!

Все, кроме Говарда, прошли через раздвижные двери в гостиную и словно перенеслись в 1970-е годы, где ничего с того времени явно не менялось. Далее мы переместились в более современную кухню. На барной стойке красовались самые разнообразные угощения: горшочек с расплавленным сыром, в котором плавали кусочки красного перца, кастрюля с миниатюрными хот-догами в какой-то коричневато-красной патоке, жареный белый хлеб, намазанный не то майонезом, не то мягким сыром, и десятки пакетов чипсов.

– Не стесняйся, – сказала Пег. – А еще у нас есть клубничная содовая, или, если хочешь, я могу приготовить тебе безалкогольную «Маргариту».

– Из чего вы ее готовите?

– В основном кислая основа и «Севен-ап».

Я разглядывала стол с вредными яствами, придумывая, как отказаться, не слишком обидев эту женщину. Но тут Мика спокойно объявил:

– Она не может такое есть, мам. Она диабетик.

Иден нахмурилась:

– Прекрасно.

Пег заметила:

– Моя кузина – диабетик. Ей каждый день приходится делать уколы. А тебе?

– Нет, мэм.

Мика засмеялся.

– Она наполовину робот. – Он направился к холодильнику и начал доставать продукты. – Как насчет молока и…

Было весело наблюдать за тем, как он пытается подобрать для меня еду, если учесть, насколько мало времени он со мной провел. Он вытащил сельдерей, арахисовое масло и фаршированное яйцо.

– Мам, у тебя есть цельнозерновой хлеб или крекеры?

Иден вставила:

– Может, ты и мне что-нибудь подберешь?

Пег потрогала лоб Иден:

– Ты себя хорошо чувствуешь, Иден? Ты немного бледная.

– Мам, я всегда бледная.

– Ты ведь не заболела?

Иден на секунду задержала на мне взгляд, прежде чем ответить:

– Я в порядке, мам.

Когда Мика выдал нам по тарелке и чашке молока, Иден обратилась ко мне:

– Пойдем, Джо. Я хочу показать тебе фотографии, о которых рассказывала.