Женщина в бегах - Рэйчел Хаузэлл Холл

Ник проскользнул через окно и тихо опустил створку.

— Ты в порядке?

Она подняла большой палец вверх.

Они проделали долгий путь обратно до машины, не спуская глаз с земли в поисках недавно выкопанной кучи земли и иголок. Они пробирались сквозь тучи москитов и возвышающихся сосен, проходя мимо задних дворов других домов, в которых во всю кипела утренняя рутина: чувствовался аромат бекона, тостов и хозяйственного мыла. Ник взял Грей за руку, и они шли дольше, чем полагалось. Их пульс совпал, по крайней мере, на два или три удара. Normal. Alone. Адам и Ева на шестой день.

Возле сосны Ник остановился.

Грей обернулась на него.

Они медленно приближались друг к другу, пока не оказались рядом. Ее голова оказалась у его подбородка. От того, что она находилась так близко к нему и так высоко в горах, у нее кружилась голова.

Было тихо.

Серые глаза Ника сверкали и ловили отблески солнечного света, и этот свет двигался по его груди. Он обхватил руками ее щеки и прошептал:

— Счастливой среды!

— Счастливой среды!

Он наклонился к ней.

Она подняла голову.

Но потом он опустил голову и отвернулся от нее.

Ее сердце ушло в пятки.

Он прошептал:

— Я… Мы… Я хочу, но…

Она чувствовала любовь к нему всем телом, казалось, словно в ее животе танцуют бабочки при солнечном свете.

Он не был готов.

А была ли она?

Три часа спустя, после того как Грей слопала комплексный завтрак и сбегала за ее личным лекарством в виде глотка кофе в индейском казино «У Денни», Грей повела Ника в темную квартиру Изабель Линкольн. Воздух стоял неподвижно и был тепл. Свет больше не работал. Холодильник перестал гудеть.

Грей бродила по гостиной.

— Иан, наверное, позвонил в энергокомпанию.

Ник открыл холодильник.

— Здесь все еще холодно. Свет, наверное, отключили недавно.

Грей вернулась на кухню и подошла к барной стойке. Она указала пальцем на имя — Элис Миллер — купон на скидку (Coach sale postcard).

— Но кто она, черт возьми, такая? — спросил Ник.

— Не знаю, — ответила Грей, — но она была замужем, а может, и не была, за Омаром, который был найден мертвым в пустыне и… О боже…

Она указала на дверь.

— Миссис Томпкинс сказала мне, что копы стучали в ее дверь в июне. Они спросили ее о ком-то по имени Лиза.

— Может быть, они спрашивали ее про Элис?

Грей только было хотела ответить, как зазвонил ее телефон.

— Смотри, кто звонит, — сказала Грей с липовым энтузиазмом. — Ти Кристофер, также известная как разводила-номер-один.

Грей ответила на звонок:

— Ти, привет, как ты?

— Нормально, — ответила она одним словом. Было слышно, что женщина запыхалась. Запыхалась и была в спешке. Запыхалась, была в спешке и напугана.

— Ты недалеко? Хотелось бы поговорить.

— Да, конечно, когда?

— Сейчас я собираюсь на встречу, но как насчет чуть позже сегодня днем? Скажем так… В полчетвертого?

Грей предложила «Пост энд Бим», ресторан с негритянской кухней, который находится внизу по холму от квартиры Изабель, а затем завершила звонок.

— Мне нужно переодеться. Я плохо пахну.

Ник глянул на часы:

— Думаешь, ты успеешь?

Она простонала:

— Нет. Но я больше не могу ходить так.

— Можешь… — он покраснел, а затем прикусил свою нижнюю губу.

Она подняла бровь:

— Я могу что?

— Принять душ у меня дома. Я не… Ты можешь… Я…

Грей засмеялась:

— Я, конечно, могу, но у меня нет во что переодеться.

— Есть, в твоем ящике.

В ее ящике. Третий с левой стороны шкафа в его доме в Плая-дель-Рей. Голые стены были выкрашены в белый, а на полах из тикового дерева почти ничего не стояло. С момента ее последнего визита Ник купил красный замшевый диван и кресло, и это была единственная мебель в гостиной за десять лет, что он там жил. Однако у него была изготовленная на заказ кровать с шикарным постельным бельем, а также открывался вид на Тихий океан. Он разрешал ей спать там в первые ночи, в то время как он спал в гостевой комнате.

Грей уставилась на эту самую кровать, такую удобную, что она даже потела во время сна.

Освежившись и переодевшись в когда-то оставленные в квартире джинсы и серую футболку, она присоединилась к Нику, стоявшему на террасе. Она обвела свою руку вокруг его, в то время как он пил из стеклянного бокала бурбон. Вместе они смотрели на океан, на пенистые волны, разбивающиеся о берег. Туман ей нравился. А его рука нравилась еще больше.

— Почему… — Ник вздохнул, затем продолжил: — Почему ты здесь?

Она наклонила голову, чтобы посмотреть на него, а потом снова отвернулась к океану.

— Эээм… Потому что мне нужно встретиться с Ти и мне нужен был душ, так как от меня пахло как от старого «Читоса». И…

— Нет. Я имею в виду… Ты могла бы переехать в Париж или на Гавайи, но ты… выбрала Лос-Анджелес. Почему?

Потому что здесь ты. Но она не могла этого сказать… или могла?

— Ну… — она сделала глубокий вдох, а потом медленно выдохнула. — Ты — единственная семья, которая у меня есть, понимаешь? Единственный человек, который знает, кто я, кто мои родители, и… Я знаю, что… Ты заботишься обо мне, и ты бы заботился, если бы я была в Париже… — Она чуть не улыбнулась. — Мне здесь спокойно и безопасно. Не парься.

Ник молчал.

Она резко сникла. Неужели сболтнула лишнего?

— Мне пора возвращаться, — сказала Грей.

Щеки у нее вдруг загорелись. Ник залпом выпил остатки бурбона, выпрямился и потянулся.

— Возьми один из фургонов.

— Угу. — Она вспомнила их прогулку по лесу, и по коже пробежали мурашки.

А что, если прямо сейчас встать на цыпочки, поцеловать его и увлечь за собой через эту пустую гостиную в самую уютную постель на свете?

Нет, слишком долго думала. Ник развернулся на пятках, зашел в комнату и поставил пустой бокал на каминную полку.

В полной тишине он довез ее обратно до «Рейдер Консалтинг» и остановился возле ее серебристой «Камри».

— Забери свои вещи из «Тойоты». Нужно, чтобы машина исчезла на время.

— Ты же знаешь, что я достану эту стерву, да?