Аспекты - Джон М. Форд

Очевидно, на таинство причащения в капеллу Скороби следует приходить в скромной одежде. Надо бы предупредить ленников и челядь, подумала Лумивеста. Отцу это пришлось бы по нраву. Он всегда воспринимал Корис как простую и грозную Богиню, олицетворение стихий.

– В это утро Равноденствия, – возгласил Березар, – я приветствую вас именем Богини, в Ее покое и в Ее осени. В этом дружелюбном доме начало осени всегда было для нас самым счастливым праздником. Остатки летнего тепла и сбор урожая помогают нам готовиться к сонной зиме. Но так было не всегда. В начале нашего существования в этом мире, не так уж и давно, осень вызывала тревогу. Ведь за осенью следует зима, а зима – тяжелое ежегодное испытание, которое проходил не каждый. Хватит ли еды, вытерпим ли мы скученную жизнь в относительном тепле, придет ли на сей раз весна?

Надо бы устроить паломничество к причащению, размышляла Лумивеста, пригласить всех, кто захочет, и танцоров-мори, и нищих, и жителей короната. Богачи оденутся без привычной роскоши, а сэкономленные на их нарядах деньги пойдут на скромную, но добротную одежду для бедняков.

– Тогда люди еще не доверяли Богине. Отчасти потому, что слишком много от Нее ожидали; думали, что Она посылает им оленей, рыбу или яблоки, когда ей вздумается, но не сознавали, что у оленей, у рыб и у яблонь есть своя воля и свои резоны, которые можно понять и воспользоваться ими себе во благо. Они боялись, что, сотворив зиму, Богиня на этом остановится, а они умрут от холода, не зная, в чем перед Ней провинились. Разумеется, мы тоже ей не доверяем, только на свой манер.

Лумивеста оглядела залу. Огоньки – lucate varii – сияли в каждом из присутствующих, кроме Березара; свет преломлялся через него.

– Мы знаем, как выслеживать оленя и как подстригать яблони. Мы знаем, что вера не удержит лестницу, если ее установили шатко, и что от хвори не избавиться одними молитвами, если источник заразы – гнилая колодезная вода. Мы даже приблизились к осознанию великого таинства: Богиня может принимать разные обличья для разных людей и все равно оставаться Богиней. В силу различных причин для кого-то Эвани может быть ближе, чем Ведда, или Длань ближе, чем Эвани. Но тот, кто не понимает, что Длань – это Эвани, а Эвани – это Ведда, тот отрицает их всех.

А еще надо пригласить главарей разбойничьих шаек, подумала Лумивеста, и дать им понять, что в паломничестве к причащению ей не страшны их злодеяния.

Она сообразила, что отвлеклась, и невольно осенила себя знаком Корис, усмиряющей зверей. С кончиков ее пальцев сорвался шарик радужного света и легонько отскочил от пола, рассыпая искры. Она поспешно обвела глазами присутствующих. Похоже, этого никто не заметил, только Березар ласково улыбнулся, глядя на нее.

– Смыслы следует искать и истолковывать – это первое, чему учит Книга.

Он воздел руку, и лучи света, скрестившись у него на ладони, образовали прямоугольник полупрозрачной белизны. Березар даже не взглянул на него. Возможно, он просто сделал жест, а присутствующие сотворили карту.

– Когда я впервые облачился в одеяние священнослужителя, моя любимая наставница сказала мне: «Рано или поздно, но скорее всего раньше, чем ты думаешь, тебя спросят, есть ли границы тому, что надо сносить во имя Нее. Очень надеюсь, что у тебя будет ответ». Хорошо зная свою наставницу, я понял, что это и есть вопрос. На первый взгляд это вопрос о природе Богини. На самом деле он означает: «Разумом и сердцем я готов это принять. Скажи мне, что либо это не от Нее, чтобы я свободно это отверг, либо скажи, что это Ее, чтобы мне признать, что я повинуюсь бессмертной воле, а не такой же простой душе, как я сам». Душа человека, озабоченного не правильностью или неправильностью отвержения, а самим отвержением как таковым, становится слепа к Богине. Иногда слепота выводит паломника на кривую тропу, и нам следует наставить его на путь истинный, но как наставить его на путь истинный, если не ведать, куда завела его кривая тропа? Невозможно изменить то, существование чего отрицают. Необходимо принять его существование и понять его смысл. Однако, по-моему, мы близки и к полному пониманию, и к истинному полному принятию. Полагаю, есть души, уже достигшие цели. Но, думаю, сегодня, в день равновесия, большинство из нас все еще на грани между тем, кем мы были, и тем, кем мы станем. Я считаю это великим достижением, но если мы его воплотим, то за ним последует еще более великое. И это чудесно. И это я сейчас прошу вас осмыслить вместе со мной. Следующее чудо, и следующее за ним чудо, и все последующие чудеса.

Он бросил карту – или просто взмахнул ею – в старинное зеркало из Темного Покоя. Карта рассыпалась бабочками света, которые затрепетали в воздухе и исчезли.

– Мы достаточно обучены, чтобы знать, – сказал Березар, и голос его словно бы исходил одновременно отовсюду, – что учиться следует беспрестанно. Когда мы говорим: «Доброго вам пути к Богине», мы не повелеваем и не отсылаем, ибо нам, священнослужителям или паломникам, не дано повелевать или отсылать. Мы всего лишь просим, чтобы о нас помнили в дороге. И вот я говорю вам, друзьям-паломникам, доброго вам пути к Богине, и когда вы Ее отыщете, поклонитесь Ей от меня.

После утренней службы Лумивеста, будто зачарованная, вернулась в свои апартаменты и решила поскорее записать пришедшие ей на ум мысли, чтобы ничего не забыть. Наконец чары немного развеялись. В усадьбе было очень тихо. Лумивеста вышла в коридор и направилась в Синий салон, посмотреть, нет ли там какой-нибудь интересной книги. Услышав голоса, она осторожно заглянула в дверь.

Эдеа и Гикори, сидя на полу, играли с разноцветными кубиками. Лумивеста сразу же поняла, что они строят железные пути: из кубиков был аккуратно сложен длинный состав, мосты, башенки, семафоры и путейные станции.

– Движитель на полных парах, путевой лист получен, мы готовы к отправлению, капитан!

– Подожди! – воскликнул Гикори, двумя пальцами пробежал по ковру и запрыгнул в последний вагон. – Не говори генералинспектору, что я опоздал!

– Она ничего не узнает, – заверила генеральный инспектор.

Они вдвоем взялись за цепь из кубиков и осторожно отодвинули ее от платформы.

Лумивеста рассмеялась. Эдеа и Гикори с улыбкой посмотрели на нее. Гикори вскочил и отвесил церемонный поклон.

– Не желаете к нам присоединиться? – спросила Эдеа. – В команде, обслуживающей состав, должно быть больше двух человек, иначе это будет недопустимым нарушением инструкции.

– Недопустимым, – веско