Нарушаю все правила - Эми Эндрюс

картинки. Что плохого, если они пройдут проверку в массах? Да и, в сущности, именно эта сторона дела ей была куда ближе, нежели творческий процесс. В конце концов, именно этим она и являлась – рекламщиком, а не художником.

Она была дочерью своего отца, а вовсе не матери.

– Ну а ты что думаешь, кисуля? – погладила Би Принцессу по длинной шерсти на спине. – Готова к тому, что твоя физиономия будет мелькать по всему «ТикТоку»?

Принцесса на долгое мгновение широко раскрыла зрячий глаз, затем вновь полуприкрыла веком, очевидно сочтя, что вопрос хозяйки не стоит того, чтобы напрягать извилины.

– Ну да. Вот и я считаю точно так же.

Она лаконично ответила Ким, фактически давая той зеленый свет. Потому что – почему бы нет, черт возьми?!

Она же хотела начать новую жизнь? Так почему бы не с этого? И почему не сейчас?

Глава 18

В воскресенье, едва минуло три часа дня, Би подкатила к домику Остина. Следуя его подробным указаниям после съезда с автотрассы, она проехала большой, с множеством пристроек, главный дом в стиле ранчо к бревенчатому строению поменьше, стоявшему метрах в пятидесяти дальше. За ним, тоже примерно в полусотне метров, располагался солидный амбар, а рядом – череда загонов. Позади всех этих построек расстилалось широкое, абсолютно пустое, слегка холмистое пространство. Насколько хватало глаз, тянулись луга бледно-зеленой травы, вдалеке виднелась череда деревьев. День выдался совершенно изумительный. С идеально голубым, без единого облачка, небом и комфортной температурой. Не жарко и не холодно – как раз то, что надо. На дворе стояло приятное тепло, убедительно подтверждавшее, что смена времен года состоялась и скоро наступят совсем теплые дни.

Би приехала на ранчо в джинсах и футболке, однако прихватила с собой куртку, на случай, если температура к ночи понизится.

Вылезая из BMW, Би почувствовала внезапную волну желчи, затопившую желудок. «От волнения», – поняла она. И не только потому, что собиралась сейчас взобраться на громадного зверя и попытаться удержаться в седле, не имея ни малейших навыков верховой езды. Но еще и потому… А вдруг она случайно наткнется на мать Остина?

Би не умела общаться с матерями. При том, что у нее самой было мало подобного личного опыта, незнание, как вести себя с матерью, ставило ее в очень невыгодное положение. И потому она предпочла бы этого избежать.

Но что, если та женщина просто догадается обо всем? Главный дом не так далеко от домика Остина, и все видно как на ладони. Так что все приходы и уходы сына нетрудно отследить (если, конечно, мать Остина из таких, не в меру любопытных, женщин). И задаться вопросом: а где ее отпрыск пропадал до пяти утра каждую ночь четверо суток кряду?

Господи боже, зачем она позволила себя на это уболтать? Ведь вокруг Криденса полно и других ранчо! Он же просто окружен табунами! Черт, да она могла бы лишь остановиться на главной улице и негромко заржать – и тут же откуда-нибудь да появилась бы лошадь!

Уже готовая трусливо сбежать, Би увидела, как дверь в доме Остина отворилась, и перед ней предстал он сам – в джинсах и рабочих сапогах, в клетчатой рубашке с закатанными до локтя рукавами, открывавшими золотистые от загара, мускулистые предплечья.

– Привет, – сказал Остин, надевая шляпу (на сей раз не полицейскую!), и подошел к ней ближе, все шире расплываясь в улыбке.

Словно уловив в ней нерешительность, он не стал прикасаться к Би, не наклонился ее поцеловать.

– Все нормально? – вопросительно поднял он бровь.

– Естественно, – кивнула Би. – Просто нервничаю. Насчет лошади, – торопливо пояснила она.

– Не волнуйся, – подбодрил он с улыбкой, подбоченясь. – Поедешь на моей старой объезженной лошадке. Я Баффи уже взнуздал и поседлал. Ей двадцать лет, и она спокойная, как ягненок. Мне ее подарили в тринадцать.

– Баффи? – удивилась Би.

– Ну да, как истребительница вампиров.

Би вскинула бровь:

– Ты серьезно?

– А что? – пожал он плечами. – Баффи была ух какая горячая штучка.

– Оу-у! – Би рассмеялась, сразу почувствовав, как отпустило напряжение. – Так ты, значит, запал на Баффи?

– Солнышко, все были втрескавшиеся в Баффи.

– Да ладно, я ничуть не осуждаю.

– Еще бы, команда Дина!

Би улыбнулась в ответ. «Один-ноль в твою пользу!»

– Пойдем, – указал он на амбар. – Познакомитесь сперва.

Они зашли в огромное, очень старое деревянное строение, и Би тут же окутало ароматом сена, смешавшимся с запахами бензина и машинного масла, поскольку здесь же хранились разная сельскохозяйственная техника и фермерский транспорт. В глубине стояла самая настоящая стена из сена: прямоугольные тюки были составлены друг на друга, точно гигантские кирпичики. Чердак, похоже, тоже использовался для хранения сена.

В дальнем конце амбара виднелся отсек из шести стойл с бетонными полуперегородками и деревянными воротами, пол был выстелен сеном. Все стойла пустовали, но перед ними стояла, опустив голову и неспешно пережевывая валявшееся вокруг сено, светло-медного цвета лошадь с белой полоской на носу и светлой, желтовато-молочной гривой. Она была полностью снаряжена, по полу волочились поводья. Увидев подходящего к ней Остина, кобыла подняла голову и приветственно фыркнула.

– Ты моя девочка, – тихо произнес Остин, проведя ладонью от ноздрей до лба и почесав между ушами.

Лошадь ткнулась носом Остину в ладонь, затем легонько пихнула в живот, требуя, чтобы он погладил ее длинную изящную шею, и в то же время с любопытством глядя карими глазами на Би. Баффи оказалась среднего размера – нечто между клайдсдейлом и шетлендским пони. И она была очень симпатичной! У нее была невероятно милая морда с длиннющими мягкими ресницами, каких ни за что бы не достигло ни одно средство на человеческом рынке красоты. Светлая, подернутая ржаво-рыжими прядями грива была роскошной и густой.

Би даже представила, как Баффи мчится по полям, красуясь своей пышной разметавшейся гривой. Би могла бы поспорить, что эта прекрасная грива манила к себе всех жеребцов в округе.

– Можешь ее погладить, если хочешь, – предложил Остин.

Неуверенно протянув руку, Би коснулась шеи лошади, мгновенно ощутив под ладонью тугие, упругие мышцы, сдерживаемую мощь. Тыльной стороной кисти она почувствовала эту восхитительную гриву, оказавшуюся на ощупь такой же замечательной, как и с виду – мягкой и пушистой.

– А как эта масть называется?

Лошадь вроде бы была и не рыжей, и не каштановой. Может, золотисто-рыжей?

– Это смотря у кого спрашивать и смотря, из каких ты мест, – улыбнулся Остин. – У нас называют игреневой, а где-то – просто рыжей масти.

– Ну, как бы ее ни называли, – Би провела ладонью