Нарушаю все правила - Эми Эндрюс

по шее лошади, – Баффи – изумительная красотка.

– Слышь, Баф? – проникновенно произнес Остин. – У тебя появилась поклонница.

Би тихо рассмеялась. Баффи, конечно, была очаровательной. Но вот то, как общался Остин с лошадью! Как нежно с ней говорил, с какою лаской прикасался! Каждым поглаживанием, каждым взглядом выказывая к ней любовь.

Прямо Бэтмен в образе жгучего ковбоя!

Би не могла не признать, что в клетчатой рубашке, в ковбойской шляпе и в сапогах, в окружении сельской техники, среди запахов сена и лошадей Остин Купер смотрится ничем не хуже, чем в полицейской форме. А может, даже и лучше. Сексапильность Остина в образе коневода поднялась на совершенно иной уровень.

Это было даже нечестно, что в ее глазах он становился все лучше и лучше!

– Я вижу, ты очень ее любишь.

Остин кивнул, глядя на Би через шею Баффи:

– Да, это первая моя любовь.

– Тебе повезло. А моей первой любовью был один придурок по имени Томми Уотерсон. Нам было по шесть лет, мы собирались пожениться, уплыть вдвоем на лодке к Галапагосским островам и жить там в окружении черепах.

– Прикольно!

– Ну да. Но потом он меня бессердечно бросил ради Бренди Бейкер, у папочки которой был «Шевроле Корвет».

– Вот говнюк.

Они улыбнулись, глядя друг на друга над холкой лошади, и ни разу еще Би так не порадовалась тому, что она бросила Лос-Анджелес.

– Ну, пошли на манеж, – сказал наконец Остин, – посадим тебя в седло.

Он поцокал языком, и Баффи, перестав подбирать сено, подняла голову и позволила Остину взять ее под уздцы и вывести из амбара.

Он привел их к очень просторному прямоугольному загону, где пахло влажной землей и навозом. Ограда была сделана из врытых в землю крепких кольев и прибитых к ним поперечин, поверху шел широкий деревянный поручень. Би сразу представила, как Остин сидит на нем, вернувшись на ранчо после долгого рабочего дня, низко надвинув шляпу, в рабочих сапогах и с банкой пива в руке.

Внутри загона была огромная овальная площадка – не менее тридцати метров шириной, – занимавшая почти всю часть внутреннего пространства, если не считать небольшой деревянной сараюшки без дверей, где было сложено сено и хранилось конское снаряжение.

– Здесь мы объезжаем и тренируем лошадей, а Джилл упражняется в скачках вокруг бочек и прыжках через барьер, – пояснил Остин, распахивая ворота.

– Твоя невестка участвует в соревнованиях? – Это объясняло такое количество экипировки.

– Участвовала, когда была чуть помоложе. Она какое-то время была жокеем на скачках, но однажды, упав, повредила спину и решила с этим завязать. Тогда Клэй обустроил ей этот манеж, и теперь она занимается выездкой лошадей для всех желающих.

Закрыв за ними ворота, Остин повел Баффи к центру площадки, и Би последовала за ними. Грунт под ногами был мягкий, точно песок, и взрытый множеством копыт.

– Ну что… – произнес Купер и, слегка наклонившись, подставил раскрытую ладонь. Достаточно низко, чтобы Би на нее могла ступить: – Давай-ка я тебя немного подсажу. Ставь сюда ногу и запрыгивай в седло.

Вдохнув поглубже для уверенности, Би сделала так, как ее проинструктировали: ухватилась за седло, оперлась одной ногой и, мягко оттолкнувшись от ладони Остина, взлетела на Баффи.

Лошадь чуточку тронулась вперед, и Би с испугу ухватилась покрепче за рожок впереди седла.

– Все отлично, – уверил ее Остин, ласковым шиканьем и поглаживанием по шее успокаивая кобылу. – Просто сейчас она редко оказывается под седлом. Ей надо немного привыкнуть, что у нее снова на спине кто-то сидит.

Фигурально выражаясь, Би и сама только что избавилась от кучи людей, ездивших у нее на спине, так что чувства Баффи ей были вполне понятны. Разжав немного хватку на седле, она заставила себя расслабиться, хотя сердце и продолжало колотиться так, будто она оседлала свирепого дракона, а не старую благодушную лошадку.

– И что теперь? – спросила Би.

– Я несколько раз проведу ее по кругу, давая тебе попутно кое-какие советы, а потом отпущу поездить самой.

– Хорошо. – Пока что Би вовсе не была уверена, что всего после нескольких кругов будет готова к одиночным полетам. Хотя кто знает!

Остин подал ей поводья:

– Держись вот за это, а ноги сунь в стремена.

Би взяла в руки тонкие кожаные ремешки и попыталась вставить ступни в стремена. Те оказались немного для нее низковаты, и Остин ловко их подрегулировал.

– Вот так, – произнес он, рассеянно поглаживая лошадь по крестцу. – Пока что держи поводья послабее и просто постарайся почувствовать себя в седле. Держись непринужденно и расслабленно. Пытайся двигаться в такт движению лошади, доверься ей.

– Поняла, – кивнула Би.

– Отлично. Тогда поехали. – После чего он прищелкнул языком и сказал: – Вперед, Баффи.

Лошадь неторопливо побрела вперед, и при первом же движении кровь у Би бешено запульсировала, туловище накренилось, компенсируя инерцию, а рука вновь непроизвольно вцепилась в рожок седла. Казалось, нелепо, что сердце у нее колотилось так же бешено, как в тот раз, когда она отжигала резину на своей машине (притом что Баффи сейчас двигалась, пожалуй, не быстрее тех же галапагосских черепах), но оно действительно готово было выскочить из груди.

В ее машине лошадиных сил, может, имелось в изобилии – однако сейчас она сжимала бедрами хоть и одну, но настоящую, живую лошадиную силу, и это было невероятно волнующе, действуя на каком-то первобытном уровне. И до настоящего момента Би даже не подозревала, что такое испытает.

– Расслабься, – напомнил ей Остин. – Двигайся в такт ее шагам.

– Я и так расслабилась, – сказала Би, мгновенно напрягшись.

– Ты полегче, не то вырвешь рожок из седла.

Би поглядела на свои кисти с побелевшими суставами. Что ж, быть может, он и прав. Усилием воли заставив себя слегка расслабить руки, она заметила, как кровь приливает обратно к костяшкам.

– Поймай ритм хода лошади.

Би закатила глаза. Очевидно, Остин решил взять на себя роль мастера-джедая, изрекающего азы верховой езды, которые призваны наряду с мастерством ученика еще и развивать его характер.

– Слушаюсь, мастер Йода.

Остин хохотнул.

– Доверься лошади, так лучше.

Игнорируя его смешки, Би все же заставила себя сделать несколько глубоких вдохов и, расслабившись, наконец ощутила тот самый «ритм хода» Баффи, которая, послушно плетясь вслед за Остином, раз за разом огибала овал манежа.

После полудюжины кругов, сопровождаемых скупыми указаниями Остина, он остановил Баффи, тихо сказав ей:

– Тпр-ру, детка.

Лошадь резко остановилась, и Би пришлось ухватиться за рожок, чтобы не вылететь вперед.

– Мог бы предупредить, что останавливаемся.

– Извини, – без капли смущения произнес Остин, плохо скрывая свой веселый настрой. – Обычно это не проблема, когда лошадь еле идет.