Сердце Гудвина - Ида Мартин

до двенадцати, если меня проводят, разрешили.

– К сожалению, бабушка еще не легла и вряд ли до десяти угомонится, – немедленно сообщил он, как только мы прервали случившийся вместо приветствия поцелуй. – Но зато у меня есть вот что.

Он покрутил на пальце связку из двух ключей.

– Дедов гараж. Ты не против?

– Гараж, оборудованный под номер люкс?

– Не-а. Просто гараж с прогнившим «жигуленком». Можем посидеть в нем.

– А давай просто по улицам пройдемся! Вечер сказочный. – Я глубоко вдохнула пыльные запахи шоссе, сквозь которые пробивались ароматы сирени и черемухи.

– Значит, ты люксовая девочка, и гараж тебе не подходит?

– Дело не в этом. На улице же весна! Я дышу-дышу и никак не могу ею надышаться.

– Вот так и верь в твою любовь, – хитро посмеиваясь, Кеша обнял меня за плечи и повел в переход.

– Можешь не верить, потому что у тебя она давно, а у меня только вчера случилась, так что я сама про нее ничего не знаю.

– А раньше?

– Что раньше?

– Как ты жила раньше? – Он выдержал паузу, но, встретив мой растерянный взгляд, заулыбался. – Без меня.

Я рассмеялась.

– Представь себе, жила.

Было странно идти вот так вместе, парой, прижиматься к его боку и принюхиваться, пытаясь уловить запах горячей кожи, который так отчетливо запомнился после ночи и который очень хотелось почувствовать снова.

Старый гараж меня, конечно, смущал – вариант маргинального свидания малолеток, но по большому счету место не имело значения, мне просто было хорошо с ним рядом. Необъяснимое, ломающее все мои представления о себе самой явление.

– Знаешь, чем я хочу заниматься, после того как закончу универ? – спросила я уже на другой стороне. – Заведу себе канал тру-крайм и стану ездить по глухим провинциям, расследуя таинственные преступления.

Ершов недоверчиво посмотрел.

– Это тоже часть твоих способностей? Читаешь мысли?

– С чего ты взял?

– Это же мой план.

– Шутишь?

– Клянусь. Я с детства фанат Раста.

– Это кто?

– Мак-Конахи в «Настоящем детективе».

– Ничего себе! Вот это совпадение. Никогда не подумала бы, что у кого-то может быть такая же бредовая мечта.

– Точно! – Кеша расхохотался. – Теперь я перестану спокойно спать, зная, какая мне предстоит конкуренция.

– Думаешь, у меня получится?

– Пфф, – фыркнул он, – конечно, получится, с твоими-то способностями.

– Кеш! – Я немного помолчала. – А как ты узнал, что у меня они есть? С чего тебе пришло в голову выдумать интуитивную динамику? Ты же это не на ровном месте сочинил. Кто тебе про меня рассказал?

– Что и требовалось доказать! – В его взгляде я уловила теплоту. – Ты станешь отличным расследователем таинственных дел.

– Я серьезно. Пожалуйста, скажи.

– А если и у меня тоже есть способности?

Вспомнилась блондинка с собакой и то, как он выстраивал логическую цепочку. Сейчас все это выглядело совершенно иначе. После признания Ксюши очень многое изменило смысл. Я попала в категорию чудачек и странненьких, и, если кто-то об этом узнал, лучшего объекта для глума не найти.

– У тебя их нет, – отрезала я. – Тебе сказал Матвей, да?

– Нет.

– Послушай, я, может, и не обладаю великим математическим умом, но два плюс два сложить могу.

– Ты моя умница! – Смеясь, он погладил меня по голове. – К выпускному классу научилась.

– Поклянись, что Оболенцев тебе ничего не рассказывал!

– Не могу, Матвей постоянно что-то рассказывает.

– Ты понимаешь, о чем речь!

Я остановилась.

– Прошу, пока мы не проясним этот момент, я не успокоюсь.

– Да ну, перестань. Чего вдруг ты себе надумала?

– Выходит, это манипуляторский развод или прикол? Не знаю, что хуже.

– Как по мне, развод хуже, чем прикол. Прикол затевается для смеха, а развод – это форма обмана.

– Я сейчас повернусь и пойду домой! И больше вообще разговаривать с тобой не буду.

– А как же гараж? – Он подмигнул так, как делал это обычно: насмешливо и одновременно провокационно.

Затевать скандал желания не было, но с каждой фразой я все сильнее убеждалась в собственной правоте.

– Меня зацепило в тебе то, что ты говорил со мной так, как будто чувствуешь меня. А оказывается, ты все заранее знал! – Вынырнув из-под его руки, я отступила.

Губы Ершова медленно расползлись в саркастической усмешке.

– Знали все, но зацепил именно я. В этом-то и смысл.

– Что значит «все»? Кто это «все»?

Кеша потупился, но виноватым не выглядел и в следующий момент уже снова улыбался.

– Давай так: ты идешь со мной в гараж, а я тебе рассказываю секрет.

– Это шантаж.

– Да.

– Хорошо. Мы идем в гараж, но ты ко мне и пальцем не притронешься.

– Как так? А как же страстный секс в дедовом «жигуленке»?

– Не понимаю, сейчас какая-то особенная фаза луны, что у вас у всех крышу сорвало?

– «Что значит у «всех»? – передразнил меня он. – Кто такие все?

– Вчера Тим швырнул меня на пол в лифте и пригрозил сделать больно, а Мартов даже разговаривать не стал. Мартов! Тот, с кем мы ругались сотню раз и от которого я два года не знала как отделаться, вдруг отстал лишь из-за того, что я не пошла с ним домой после «Сто пятьсот».

– Он отстал не потому, и Тим разозлился тоже по понятным причинам. – Ершов посерьезнел. – Это я попросил их оставить тебя в покое. Ты сказала, что выбрала меня, а эти двое уже достали, особенно Мартов.

– Ничего себе!

– Или, может, я нарушил твои планы?

– Нет никаких планов, все как-то неожиданно и быстро.

– Это у тебя быстро, а у меня давно.

Мы свернули во дворы, не доходя его дома. Миновали детский сад, поликлинику и вышли к длинному бетонному забору, обогнули его и оказались на узкой улочке с односторонним движением, вдоль которой в ряд шли небольшие магазинчики и располагались офисы контор: нотариус, металлоремонт, ветаптека, хозтовары, фотопечать и другие.

Ершов остановился перед узкой черной дверью с вывеской «Антикварный ломбард», достал ключи и вставил в замок.

– Мы пришли.

– Не поняла. А где гараж?

– Так ты все-таки хотела в гараж?

– Нет, но ты же сказал…

– Мало ли что сказал, я много чего говорю. Хотел проверить, на что ты готова пойти ради меня.

Черная дверь открылась. В лицо пахнуло затхлостью.

– Не бойся, – ободряюще сказал Кеша и подтолкнул меня в спину. – Тебе понравится, обещаю.

Загорелся свет. Мы стояли в небольшом помещении со стеклянным прилавком. Кеша прошел за него и отпер еще одну дверь. Второе помещение оказалось значительно больше. С одной стороны деревянные стеллажи, заставленные какими-то вещами, с другой – круглый деревянный столик, два кожаных кресла с мягкими подлокотниками, низенький холодильник и микроволновка на нем. На стене – дубовые закрытые полки с медными ручками.

– Прошу! – Ершов показал на кресла. – Лучше же, чем гараж, правда?

– Да, но что это за место?

– Дедов ломбард. Три года уже не работает. Как дедушка умер, так и закрылся. Здесь полно всяких классных вещей, за которыми уже никто не придет и, возможно, ценных. По идее, их нужно разобрать, оценить, что-то выкинуть, что-то продать, что-то оставить себе, но заниматься этим никто не хочет. Отец просто платит аренду, и все остается в точности, как было три года назад. Летом, после того как сдам ЕГЭ, разгребу тут. А там посмотрим. Иногда, когда мозг от учебы вскипает, прихожу сюда и копаюсь в этом барахле, порой попадаются занятные штуки. – Он взял со стеллажа пухлый альбом, обтянутый тканью с восточными узорами, и протянул мне. Картонные страницы альбома были снабжены прозрачными пластиковыми кармашками, по четыре на каждой. Похоже на альбом для монет, только вместо денег в кармашках лежали такие же отшлифованные бутылочные стеклышки, как камень «Здесь и сейчас», только другого цвета: белые, темно-коричневые, синие и даже почти черные.

– Это коллекция «Эйдосы». Дед называл их камнями и заверял, что они обладают мистическими свойствами. – Ершов пожал плечами. – По мнению бабушки у деда были проблемы с головой. Отец тоже так считает, и, мать. Хотя мне, честно говоря, он никогда не казался странным.

– Ты выкинул в окно коллекционный камень? – поразилась я.

– Он ничего не стоит. Я носил к оценщику – обычный осколок.

– Но все равно, это же коллекция! – Я полистала страницы и нашла пустой кармашек. – Очень жалко.

– Я его вернул. – Кеша довольно улыбнулся. – Сначала сам поискал, но не нашел, а потом договорился с дворником за двести рублей.

– И он правда называется «Здесь и сейчас»?

– Есть список. – Ершов достал из альбома сложенный вчетверо лист А4: «Лучшие времена», «Осознанный выбор», «Тонкие материи», «Немыслимое», «Логово огня» и еще сорок столь же странных названий. А еще вот! – подняв с пола большой ящик, он снял крышку. Я увидела потертые колоды игральных карт с различным оформлением.

– Есть такая же коробка с картами Таро, янтарные шахматы, нэцке, оловянные солдатики, часы, серебряные кольца, цепочки, что-то из ювелирки. А вон там гардеробная с вещами… Хочешь посмотреть?

– Нет, подожди! – Я положила альбом с камнями на столик и опустилась в кресло. – Все это безумно интересно, но давай сначала ты расскажешь то, что обещал. Ты сказал, что про меня знали все. Что это значит?

Ершов замер на полпути