Король моего сердца - Юлия Вакилова

От обиды и тоски, переполняющих сердце, ей захотелось на весь зал закричать, завыть в полный голос. Но принцесса не могла позволить Сапфо увидеть ее боль. Потому она упрямо подняла голову и широко улыбнулась не ожидавшему этого супругу — и один только Господь знал, чего ей стоило это сделать.

Как сложно было теперь находиться посреди шумной толпы гостей, зная, что среди них присутствует тот, кто сегодня должен был сидеть подле нее вместо Оркеса. Это он должен был держать ее руку в своих ладонях! Это он должен был согревать ее кубок своим теплым дыханием!

Эллери боялась сталкиваться взглядом с Сапфо, но словно против воли ее глаза искали знакомый силуэт — и находили его.

Бродяга ничего не пил и не ел. Не прикасался ни к чему, что в изобилии присутствовало на пиршественном столе. Сидел, неестественно выпрямив спину, и точно не глядя в ее сторону. Но когда бы она ни бросала украдкой взор на него, ее встречал ответный взгляд синих глаз.

Чувствовал ли он то же самое, что и она? Столь же сильно рвалось ли его сердце при взгляде на нее? И если да, то почему же он не пришел раньше? Зачем ему было являться сейчас, когда все уже закончено и нет пути обратно? А, может, его приход сюда — лишь дань уважения несостоявшемуся браку? В конце концов, ему не впервой было расставаться с любимой исключительно по собственной инициативе.

Принцесса горько усмехнулась нахлынувшему прозрению. Как она была глупа!

Ведь ответ крылся на поверхности! Опыт Риэль — впервые имя сестры Бродяги не отозвалось в сердце ревностной болью — ничему не сумел ее научить! Сапфо справится, ему не впервой. Переживет мимолетную влюбленность и дальше продолжит нести тяжкое бремя королевского долга и власти.

От этих окрашенных в черный цвет мыслей принцессу отвлек голос захмелевшего гостя — толстого пузатого герцога, чей брат когда-то спас жизнь ее отцу.

— Первый поцелуй новобрачных!

Эллери похолодела, осознав, что сейчас должно произойти. Но у нее не было власти остановить неминуемое.

Поднявшийся из-за стола раньше нее супруг чуть потянул девушку на себя, заставляя встать.

Сейчас на молодую пару были устремлены взгляды всех собравшихся в этом зале. Но чувствовала Эллери только один, только взгляд синих глаз, прожигающих ей кожу подобно раскаленным углям костра. Ей даже не было нужды оборачиваться, дабы увидеть, как Бродяга, не мигая, наблюдает за потянувшимся к ней с поцелуем Оркесом.

Губы принца оказались прохладными и чуть отдающими выпитым элем. Он пытался быть нежным, понимая, как скованно себя ощущает сейчас его молодая супруга.

Еще недавно ей бы показалось унизительным происходящее действо, но сейчас… Боль от разрушенных надежд, от расставания с иллюзиями оказалась куда сильнее.

Рот горел огнем. Девушка едва справилась с желанием по-детски утереться рукавом пышного свадебного платья, чтобы стереть след от прикосновения мужа, когда он, наконец, отстранился от нее.

Как хорошо, что он не стал ее первым поцелуем.

Эта кощунственная мысль обожгла сознание девушки подобно ядовитому жалу.

Неужели после всего случившегося она по-прежнему продолжает испытывать что-то к Сапфо?

Ответ пришел мгновенно — да. Чувства в ее душе все так же сильны и крепки, пусть и окрашены в черный цвет скорби. Скорби по несостоявшемуся продолжению, по сказке, которая должна была закончиться счастливым браком и пресловутым «и жили они долго и счастливо».

Она непременно переживет, она должна это сделать! Ради себя, ради чертовой гордости, только благодаря которой она до сих пор не разрыдалась на глазах у десятка гостей и придворных.

В воздухе шумно сталкивались чарки, эль рекой лился на столы и одежду нерасторопных гостей, звучали одобрительные возгласы и громкий смех, а она сгорала от унижения и не решалась поднять глаза, чтобы не встретиться взглядом с одним-единственным человеком, занимавшим все ее мысли.

Нежеланная гостья на собственной свадьбе. Какая злая ирония.

— Пьем за новобрачную!

Этот тост был поддержан дружным одобрительным ревом. А Эллери уязвлено вскинула голову, не веря своим ушам. Неужели этот голос действительно принадлежал Сапфо?

Да, это был он.

Мужчина стоял, выпрямившись, и большими резкими глотками опустошал большой кубок. Она видела, как дергается его кадык, как слегка дрожат ладони, обнимающие металлическую чашу, как капли кроваво-красного вина срываются вниз, попадая на одежду и расплываясь на ней точно ореол от раны.

Под одобрительные выкрики он допил до дна и с громким хлопком поставил чашу на стол.

Как это было понимать? Неужели то было его благословение? Или же, наоборот, проклятье?

Эллери разрывалась от обуревавших ее сомнений. Кем же он был сейчас, на ее свадьбе, — страдающим влюбленным, наблюдавшим за крушением своих надежд, или счастливцем, выбравшим благополучие и уверенность в будущем?

Их разделяли столы и десятки людей, Сапфо не мог ее коснуться, но с каждым биением пульса она ощущала кожей устремленный на нее взгляд, обжигающий подобно настоящему прикосновению.

— Могу ли я просить хозяйку вечера оказать мне милость и подарить танец?

Принцесса вздрогнула, но не подняла головы. Этот голос она могла узнать из тысячи.

Что он делает? Понимает ли, что переступает границы дозволенного? Приглашать ее на танец прежде, чем она подарит танец новоиспеченному мужу, было против всех известных ей правил!

Эллери скорее почувствовала, нежели увидела, как сидящий неподалеку отец угрожающе вскидывает голову, дабы, скорее всего, с большим удовольствием поставить на место зарвавшегося гостя.

Однако ее супруг, в отличие от нее самой, был настроен куда более радушно. Она завидела, как он поднимается навстречу синеглазому воину, как медленно кивает в знак одобрения, обмениваясь с ним ничего не значащими словами.

Если бы он спросил ее согласия, в эту секунду она не смогла бы признаться даже самой себе, чего сейчас в ней было больше. Девушка боялась предстоящего танца и одновременно с тем желала его сильнее всего на свете. Ведь это была последняя возможность коснуться своего короля, шанс закрыть глаза и попытаться представить, что этот танец она дарит ему как своему законному супругу.

Бродяга был пьян.

Пусть внешне он выглядел куда лучше многих других гостей, часть из которых уже переместились под столы, а часть еще сопротивлялась действию эля, но ее-то глаза замечали все. И появившийся неестественный блеск в его взгляде, и чуть нарушившуюся выверенность движений — как он поклонился ей, как протянул руку.

Заиграла лиричная мелодия, уже танцующие пары расступились, освобождая центр зала для молодой принцессы и именитого гостя.

Она механически начала двигаться в танце, не поднимая головы, занятая лишь поддерживанием на лице ничего не значащей легкой улыбки, понимая, как много глаз сейчас за ней наблюдают. В том числе и глаза отца, который лучше многих других знал, что в объятиях этого мужчины она надеялась провести свой танец в качестве законной супруги.