Последняя черта - Феалин Эдель Тин-Таур

Леха пересказал услышанное от Дока кратко. Алисы, казалось, вовсе не существовало. Она уже успела оббежать весь двор, поискать камеры, постараться построить картину произошедшего — хоть чем-то себя, в конце концов, занять, лишь бы паника до конца не приняла в свои объятия, а страх перестал улыбаться самым жутким оскалом из темноты.

Но картинку смогли общими усилиями построить лишь примерную. Был электрокар, было несколько пеших. Четверо — тех, кто перехватывал, и ещё неизвестное количество тех, кто загонял бедную девушку в ловушку. Кто и зачем — было понятно всем и сразу, потому что у Таши просто не могло быть собственных врагов.

— Я посмотрела, — голос у Изабель откровенно срывался. Компания разместилась на площадке через двор. Лёха помог Доктору дойти, потому что даже трости стало мало, да и опираться на неё было проблематично. — Перед законом чист полностью. Имя нахрен его не всралось. Попробую... Попробую узнать, где он чаще всего ошивался, если в компании.

— Номера? — быстро спросил Лёха, чуть поднеся телефон поближе. — Номера машины?

— Хуй тебе. Все камеры в этом квартале посылают меня глубоко и надолго на запрос записей последнего часа.

Изабель всхлипнула.

— Какого хрена они вообще прицепились к Ташке? — Марципан сидела, ероша совсем короткие волосы на затылке. — Почему?

— Дикий, — тихо сказала Алиса, потом посмотрела на Лёху. — Помнишь, что сказал Химера?

Парень заторможенно кивнул.

— Блять... Они решили, что она может что-то знать.

Каста это и без того понимала, а сейчас вовсе подкосились ноги. Раз так — всё плохо настолько, что дальше некуда. Картинки, одна хуже другой, рисовались в богатом воображении особенно ярко. Боли Таша не переносила. Ни в какой форме.

— Если бы они так решили, — здраво рассудил Ворон, — убили бы, как и Дикого. Чтобы рот не открывала. Похищать для этого необязательно, да и слишком запарно.

Заставлять себя думать так, как могли бы думать нацисты, было до тошноты противно. Но пока ребята не будут представлять себе их цели и возможные мотивы — с места не сдвинутся.

— Я думаю, это как-то связано с делом, которое на тебя хотят повесить. — Ворон посмотрел на Алису, рядом с которой старался держаться — ему почему-то казалось, что она сейчас сломается пополам, а то и вовсе рассыплется, как песок. — Единственное, чего я не понимаю, зачем мешать законные методы с незаконными... какой в этом смысл... и почему именно Таша.

«Хочешь, чтобы это была Алиса?» — цинично спросил внутренний голос, и Ворон всё же не выдержал, обнял Призрака за плечи, прижал, позволяя облокотиться на него. Алиса ткнулась в пернатого, но даже не вздрогнула, не зажмурилась. Просто позволила себя обнять. Сил на другие реакции уже не было. Она действительно была сейчас тем самым Призраком — невесомой, даже, казалось, неощутимой. Хоть руки у пернатого и тряслись, тело оставалось под полным контролем, несмотря на старые повреждения и синяки. Относительно внешнее спокойствие, кажется, диктовали ставшие ежедневным рационом таблетки обезболивающего — они всегда притупляли эмоции.

— Она самая слабая, — Актёр закуривал уже вторую, — из всех нас. И она — больное место всех. Как там... человек не совершенен?

И смачно сплюнул, выражая презрение к этой тупой идеологии.

— А ещё я не понимаю, какого хрена они меня отпустили, — Доктор поигрывал клинком в левой руке, разглядывал холодный блеск и постепенно возвращал себе контроль. — Хотя... Сказали, что я им не нужен. Значит, цель — мелкая.

Меланхолия наворачивала круги вокруг площадки, вслушивалась в отдалённые звуки и искала среди них признаки ментовских сирен. Но пока было тихо, и это не могло её не радовать. Мел старалась дышать ровно, но всё равно получалось плохо.

У Алисы зазвонил телефон. Выбравшись из объятий Ворона, она с судорожным вздохом смахнула звонок с незнакомого номера, но тот опять повторился.

— Какого кому надо?! — не удержавшись, рявкнула Каста в трубку.

— Алиса Кузнецова? — раздался какой-то подозрительно бодрый для столь позднего часа голос. — Вас вызывают в Следственный Комитет послезавтра утром, в 11.00.

— А нахер вы пойти не хотите, Следственный комитет? — огрызнулась она. — Я никуда не пойду по звонку. По телефону можешь себе шлюх...

— Повестка лежит в вашем почтовом ящике по месту прописки, а также отправлена на электронную почту, — прервал её голос. — Ознакомьтесь.

Вот теперь ноги действительно отнялись, а нервы сдали. Алиса вцепилась в Ворона, то ли смеясь, то ли плача, а может, всё вместе.

— Всё ребят, адьос, — выдавила Каста. — Послезавтра меня посадят.

— Не посадят, — рыкнул Ворон, наверное, неприлично прижимая её к себе за талию. Будто испугался на секунду, что она отправится в тюрьму прямо сейчас. — Изабель, продиктуй мне номер майора Следственного Комитета Мирнова Анатолия Семёновича.

«Это связано? Это должно быть связано! — утверждало чутьё Ворона. Он соглашался и продолжал думать: — И пока я не пойму как, займёмся решением обеих проблем одновременно. Он точно должен что-то знать... А если он такой принципиальный, то, может, ещё чем окажется полезен».

— Толяна? — переспросила Из. — Э-э-э-э. Ты сейчас удивишься, но я его даже знаю.

Номер был продиктован спустя минуту.

— Это сынок Геннадича. Классный, кстати, мужик, хоть и со своими тараканами. В батю пошёл. А пока я отключусь. Если что — звоните. И советую всем пиздовать сюда, места хватит. Нахер такие фокусы.

«Вот, значит, как», — даже не особо удивился Ворон. Как-то не до этого было. Пока набирал номер, заметил, что напрягся — грёбаная память.

— Привет, это Ворон, — с места в карьер начал он, как только взяли трубку, хотя совсем не хотел снова хоть раз слышать голос этого гондона. — Если ты вот так позволишь им посадить Кузнецову за то, чего она не совершала — можешь сбросить. Но учти, что я тебя из-под земли достану. Если твоя совесть осталась при тебе — мне хотелось бы знать, какого хера творится. — Потом даже добавил вежливо: — Пожалуйста.

В трубке раздражённо, сонно выдохнули.

—  Ты время видел, придурок? Откуда у тебя вообще... А, похер. Ты думаешь, я что-то могу сделать? Я, конечно, майор, но не всесильный.

— Тебя устраивает незаконная деятельность под собственным носом? — зло прищурился Ворон. — Хорошо, а если я добуду доказательства того, что незаконная — сил у тебя прибавится, майор?

Он искренне недоумевал, какого хрена должен заниматься тем, чем, по-хорошему, занимаются менты, но хоть какая-то задача, пусть и почти не выполнимая, была куда лучше отсутствия задач вообще.

— Ты абсолютно прав! Надо же, мозги всё-таки имеются, — рассмеялся гондон. — Для начала — о какой деятельности ты говоришь?

— Есть подозрение, что они причастны к похищению человека. — Ворон постарался не скрипнуть зубами. Блефовал. Но был уже почти уверен в своём блефе. — Это если не считать того, что я и так знаю — обвинение безосновательно.