Актриса - Салли Боумен

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 67
Перейти на страницу:

С помутившейся головой Льюис вышел на улицу. Он едва помнил, что намеревался срочно лечиться, что его ждет какая-то девица и танцы. Увидев такси, он опрометью к нему бросился, не давая себе времени вернуться назад.

— Мэйфер, — бросил он шоферу и, откинувшись на спинку сиденья, немного пришел в себя. Набирая скорость, машина понеслась по Слоун-стрит; ему стало вдруг легко и спокойно.

Теперь он наверняка вылечится, решил он. На этот раз лечение поможет. Сейчас около семи. Вино, ужин, танцы, а в одиннадцать, не позже, лучше, если еще раньше, он намерен быть в постели.

В десять танцы прервали ради ужина. В зал для банкетов набилась куча молодых, страшно галдящих, запакованных во фраки англичан, вдоль стен роились разгоряченные танцами debutantes и post-debutantes[1].

Льюис протискивался к длинному, шикарно сервированному столу. Сплошные деликатесы. Крабы, перепелиные яйца, заливное из говяжьей вырезки; на дальнем конце стола высились пирамиды фруктов, шпили из винного желе, в серебряных блюдах щербет и мороженое. Его сосед ухватил перепелиное яйцо и в тот же миг его уничтожил. Льюис и оглянуться не успел, как опорожнили судок с черной икрой, только что целенькие аппетитные крабы были растерзаны.

Льюис вспотел от жары и был зол ужасно. Выбираясь из толпы, он уперся локтем в ребра какому-то англичанину. Тарелки пришлось держать над головой, одну для себя, другую для экс-дебютантки, отловленной им на сегодня. Вышколенный официант положил на тарелки по крабьей клешне, плюхнув сверху горчичного майонезу. Потом добавил лососины с пожухлым огурцом; ну и хватит, тарелка не резиновая, решил Льюис.

Он стал пробиваться к своей экс-дебютанточке, которая мило щебетала с приятелем, совершенно не подозревая, какой сюрприз ее ждет позже. Милашка. Розовое до пят шифоновое платьице, белые лайковые перчатки, тесно облегающие всю руку, лишь у самых плеч виднелся обнаженный, аппетитно округлый кусочек. Увидев Льюиса, она отстегнула на перчатках пуговки и быстренько их сняла.

— А-а… лосось, — она состроила разочарованную рожицу. — А мне хочется мяса.

— Уже расхватали, — соврал Льюис.

— Вот жалость. И икры не осталось? Льюис скрипнул зубами.

— Не стоит падать духом, — бодро сказал он. — Пойду раздобуду шампанского.

— Чем не стоит падать? — спросила девица, видимо решив, что сразила его своим остроумием, поскольку и она, и ее приятель буквально покатились со смеху.

Состроив свирепую мину, Льюис приготовился брать приступом стол с напитками. Ему предстояло одолеть препятствие толщиной примерно в четыре средней упитанности англичанина.

Уже взяв старт, он вдруг остановился. На фига нужна ему вся эта толчея; да и вообще, никто ему тут не нужен, он из чистого упрямства не уходил домой. Раз решил, надо довести дело до конца, зря, что ль, связался.

Он успел обследовать все укромные закутки, прикидывая, что бы можно было использовать как спальню; оказалось, только ванну, этажом выше. Не бог весть что, но она, по крайней мере, запирается изнутри. Ибо все ключи от спален, обнаружил Льюис, были припрятаны; англичашки-то смотри какие сообразительные.

Он прислонился к колонне, выжидая, когда можно будет разжиться шампанским. Раньше у него с женщинами проблем не было. Он вспомнил прошлое. Чьи-то смутные лица, чьи-то тела; он и имен-то почти не помнил, еще бы, его романы были так быстротечны. Он предпочитал женщин постарше — была у него одна такая, в то лето на мысе Код, она годилась ему в матери. Самый длинный его роман — целых полтора месяца. Преподавала литературу в женском колледже; а ему преподавала другой предмет: эрогенные зоны и прочие сексуальные премудрости. «Не торопись, Льюис. Еще медленней. Разве тебе это не нравится?…»

Льюис пригорюнился. Эти слова, внезапно всплывшие в памяти, заставили его сердце дрогнуть, наверно, потому, что были искренними. Да ладно, при своей просветительнице он тоже задержался не слишком долго.

Хуже всего иметь дело с интеллектуалками. Единожды придя к такому заключению, он избегал женщин своего круга. Очень пресные. Куда лучше шлюшки с Таймс-сквер или танцовщицы из балтиморских ночных клубов, они умели его завести, они так ворковали над его мускулистым телом, так хохотали над его акцентом, готовые за двадцать лишних долларов ублажить его, как не снилось их морячкам. А что? Зато они не врали и ужасно смешили его солеными словечками. Как сейчас видит он себя в постели с двумя разноцветными подружками, справа черная, слева белая, а он посередине, ох и веселились они, вспоминая смачные шуточки Джека Дэниелса.

— Не дрейфь, милый, — подбадривала негритяночка, — разве твоя мамочка никогда не угощала тебя сандвичами с шоколадом?

— У тех сандвичей был несколько другой вкус, — ответил Льюис, тиская сразу обеих.

От их подначек он, помнится, страшно возбудился; девицы лизались и ерзали, наставив ему засосов, а у него перед глазами было, как ни странно, ошеломленное мамино лицо. Он был ненасытен, неутомимо качаясь меж услужливых бедер, будто тысячу лет копил вожделение. «Ну и силен же ты, парень, — сказала тогда черненькая, — только свистни, я согласна и так, без денег…»

Больше он с ней не виделся. Он напрочь забыл, как она выглядела, но помнил, как ему было приятно; совокупляясь с ней, он словно мстил кому-то. И слова ее он тоже, конечно, помнил.

Льюис встряхнул головой. Наконец-то можно было получить два бокала теплого шампанского.

Странно все-таки, удивлялся он, лиц не помню, а что говорили, помню.

Между тем часы показывали уже без пятнадцати одиннадцать, и он поспешил подняться к священному алтарю, то бишь в облюбованную им ванную. Льюису и раньше доводилось заниматься любовью в ванной, чего, вероятно, не случалось с его партнершей. Он сумел влить в нее достаточно шампанского, так что она шла за ним, почти не артачась. Однако, только он запер дверь, девица забеспокоилась. Потянувшись к ней, он тупо подумал: «У меня в запасе всего пятнадцать минут». Пока он ее целовал, все шло гладко. Целуя, он тщательно обследовал шифоновое платье — никаких лазеек.

Декольте было обнадеживающе низким, зато имелся непроницаемый корсаж. Льюис произвел предварительную разведку, и ладонь его уткнулась в броню из китового уса. Юбка касалась пола. Льюису удалось задрать ее до колена и проникнуть внутрь. Он нащупал круглую ляжку и край нейлонового чулка. Так, спокойно, металлический замочек чулочной резинки. Поцелуи его стали еще горячее, а рука поднялась чуть выше. На ней небось этот проклятый тугой пояс, никакой любви не захочешь. Льюису приходилось извлекать девиц из такого пояса, задача не из легких. Он оставил в покое ее подол, решив сосредоточиться на грудях, соблазнительно приподнятых корсажем — нахохлились под его ладонями, точно голубки.

Льюис отнюдь не сгорал от страсти. В глубине души он знал, что ему вовсе не так уж хочется выделывать эти трюки, но раз он затеял эту историю, надо довести ее до конца. Одиннадцать часов. Еще минута — и встанет, внушал он себе. Он снова принялся оглоушивать ее поцелуями, и она наконец-то раскраснелась и задышала чаще; он решился незаметно передвинуть руку внутрь декольте.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 67
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?